После того, как мы посмотрели на первый танец Элли и Роана, диджей приглашает другие пары на танцпол. Внезапно Мак обнимает меня за талию со спины.

– Куки, я знаю, что ужасно танцую, но позволь все равно пригласить тебя?

Я улыбаюсь и прижимаюсь затылком к его груди.

– Я думала, что так и не дождусь этой просьбы.

Он поворачивает меня в своих объятиях, и я обвиваю руками его шею, пока он ведет нас в сторону остальных пар. Моя щека покоится на груди Мака, пока мы медленно танцуем, позволяя нашим телам воссоединиться после двадцатичетырехчасовой разлуки.

– Я скучала по тебе, – улыбаюсь я ему, отстраняясь.

В темно-зеленых глазах Мака таится напряжение. Он протягивает руку, чтобы заправить прядь моих волос за ухо.

– Я тоже по тебе соскучился.

Я утыкаюсь носом в его ладонь.

– За эту пару недель я успела привыкнуть к твоему храпу.

Он улыбается, но его глаза остаются серьезными.

– Значит, ты придешь ко мне сегодня вечером?

Мак отводит взгляд и хмурится.

– Не думаю.

– Мы можем и к тебе пойти, наверное, раз Элли с Роаном не вернутся, – отвечаю я, гладя его по волосам. Я притягиваю его к себе, чтобы прошептать ему на ухо: – Думаю, сейчас неплохое время для того, чтобы сказать тебе, что под этим платьем на мне ничего нет.

Мак стонет и мотает головой. Его тело напрягается под моими руками. Я улыбаюсь и снова смотрю на него, ожидая увидеть на его лице желание, к которому я так привыкла. Моя улыбка тает, когда я замечаю черствость в его глазах, которые смотрят куда угодно, но не на меня.

– Возможно, будет лучше, если сегодня мы будем ночевать не вместе.

Я поднимаю брови от удивления.

– Почему?

Мак тяжело сглатывает, будто в его горле застряла подушечка с иголками.

– У меня есть кое-какие новости.

– Допустим… Что за новости?

Он отворачивается, словно не в силах посмотреть мне в глаза.

– Меня переводят в «Глазго Рэнджерс».

Я останавливаю танец и замираю.

– В смысле – переводят?

Он тяжело вздыхает и смотрит мне в глаза с холодом, которого я еще не встречала.

– Это значит, что в этом сезоне я буду играть за них. Не за «Бетнал Грин».

– Ла-а-адно, – протягиваю я, пытаясь переварить эту информацию. – Так как это работает? Получается, ты переедешь в Шотландию?

– Да. В понедельник я уезжаю в Глазго для прохождения фитнес-теста, который я, скорее всего, пройду, потом начну искать квартиру…

– Стой, – перебиваю я с нервным смешком и убираю руки с его шеи. – То есть ты буквально переезжаешь? В Глазго?

Он моргает.

– Да.

Я чувствую, как мой взгляд затуманивается, а ноги слабеют.

– Почему? – Мое сердце начинает биться так, словно сейчас выпрыгнет из груди.

Он сжимает руки в кулаки.

– Потому что я подписал новый контракт.

– Почему ты подписал новый контракт? – Я скрещиваю руки на груди. – У тебя так хорошо шли дела в «Бетнал Грин». Это Ван Харрис так решил? Я не могу себе представить, чтобы он захотел такое сделать. Харрисы тебя обожают. Ты ценный член команды! Я попрошу Ви с ним поговорить…

Я собираюсь уйти с танцпола в поисках кого-то из семьи Харрисов. Наверняка у кого-то из них будет что сказать на этот счет.

Мак хватает меня за руку, останавливая, и поворачивает к себе.

– Фрея, это не было идеей Вана. Это мое решение.

– Твое решение? – У меня вырывается недоверчивый смешок. – С чего бы ты захотел играть за Глазго? Вся твоя жизнь – здесь, в Лондоне.

Мак поджимает губы и отводит взгляд.

– Мой дедушка болен.

Мое сердце уходит в пятки, когда до меня доходит тяжесть сказанных им слов.

– Насколько сильно? – шепчу я, с сочувствием сжимая его предплечья.

– Он умирает! – рявкает он, заставляя меня дернуться от неожиданности. Мак отстраняется от моего прикосновения. Его челюсть начинает подергиваться от напряжения. – Ему осталось несколько месяцев. Ты хорошо знаешь, какие у меня с ним отношения. Я перевожусь ради него. Это решение не подлежит обсуждению.

– Господи, Мак. Мне так жаль. – У меня голова идет кругом от всей этой информации. – Получается… Ты переводишься, чтобы быть ближе к нему. Хорошо, это имеет смысл.

Он медленно моргает.

– Да, так будет лучше для моей семьи.

– Я понимаю, – киваю я, чувствуя, как глаза начинает жечь от подступающих слез.

Потребность утешить Мака и заземлиться самой уже стала рефлексом. Я снова тянусь к нему, но что-то в его взгляде меня останавливает.

– Тогда… Как я вписываюсь во все это?

Мгновение Мак пристально смотрит на меня.

– Как… подруга. Мы с тобой в любом случае должны были вернуться к дружбе по завершении нашей договоренности. Я просто заканчиваю ее раньше.

– Ты издеваешься, – выдыхаю я, отступая от него на шаг. – Ты переезжаешь, чтобы играть за другую команду, и теперь ты просто… расстаешься со мной?

– Я не бросаю тебя. Мы просто станем друзьями, как раньше, – сухо отвечает он. – Сейчас для меня нет ничего важнее дедушки, и я не собираюсь чувствовать себя из-за этого виноватым.

– Я не пытаюсь ни в чем тебя обвинить, – шепчу я, обнимая себя и пытаясь принять тот факт, что этот очаровательный мужчина болен.

Мое сердце разбивается, потому что я только познакомилась с Фергюсом. Я знаю, как он дорог Маку. Они связаны глубокими и искренними чувствами. Но ведь и мы с Маком очень близки. Правда ведь? Сможем ли мы вернуться к обычной дружбе?

Слова, которые слетают с моих губ, отчаянно напрашиваются на то, чтобы их произнесли. Несмотря ни на что, мне нужно услышать это еще раз.

– То есть после всего, что произошло между нами, ты хочешь просто остаться друзьями?

Мак утвердительно кивает.

– Именно.

Даже зная заранее, что он скажет, от его ответа я все равно ощущаю себя так, словно меня облили ледяной водой. Я отворачиваюсь от него, отчаянно нуждаясь в уединении, чтобы все осмыслить. Почему меня это так задевает? Почему я не могу с этим справиться?

Пока я пробираюсь между столиками с гостями, у меня голова идет кругом. Как я могла быть такой дурой? Я правда думала, что между мной и Маком было что-то настоящее. И все из-за того, что он поцеловал меня на виду у своих друзей? Да не значило это ничего. Очевидно, что это была похоть, а не любовь. Это был просто поцелуй. Зачем я позволила себе мечтать о том, что это было чем-то большим?

– Фрея! – зовет Мак за моей спиной.

Я направляюсь к выходу из зала. Чувствуя, как слезы текут по моим щекам, я ускоряю шаг. Мне срочно нужно выбраться отсюда.

– Фрея, подожди меня!

Я нахожу боковой выход и выбегаю на темную улицу, радуясь, что фонарь сломан. Не хочу, чтобы Мак видел меня такой. Сейчас речь должна идти не о моих чувствах, а о его дедушке.

– Фрея, черт тебя побери, остановись хотя бы на секунду! – кричит Мак, запыхавшись.

Я тоже едва дышу, замерев в страхе, что разобьюсь на тысячи мелких осколков, если позволю хотя бы капле моих чувств выплеснуться.

Он разворачивает меня к себе и хмурится, когда видит, насколько я расстроена.

– Куки, ты заслуживаешь мужчину, для которого ты будешь на первом месте. Ты, а не футбол. И сейчас ты стала достаточно смелой, чтобы найти этого человека.

Я издаю сдавленный смешок, вытирая жгучие дорожки слез на моих щеках.

– Так вот кем я была для тебя? Благотворительной акцией?

– Нет, я такого не говорил.

С болью на лице он подходит ко мне ближе, пытаясь найти в моих глазах понимание.

Но он там его не найдет. Я расстроена, иррациональна, и у меня болит сердце.

– Тебе и не обязательно было говорить это вслух, – возражаю я, отворачиваясь от него и умоляя себя перестать плакать. – Если бы я была чем-то большим, ты бы попросил меня поехать в Шотландию вместе с тобой, чтобы быть рядом в это тяжелое время.

В этих словах кроется мрачная правда, которую мы оба знаем. Но он в этом не признается.

Мак тяжело вздыхает.

– Фрея, я бы ни за что не стал просить тебя поехать со мной. Ты только начинаешь новый проект в бутике. Я не буду заставлять тебя выбирать между мной и твоей карьерой.