Она нервно прикусывает губу и опускает глаза, обводя мои соски кончиками пальцев.

– То есть ты ни с кем не встречался? Даже не флиртовал?

Я протягиваю руку и беру ее за подбородок, заставляя посмотреть мне в глаза.

– Единственными женщинами в моей жизни были моя мама и Тилли. А теперь твоя очередь. Давай, признавайся в своих грехах.

Я игриво сжимаю ее бока, от чего она начинает хихикать и извиваться на моей промежности. Это движение, в свою очередь, пробуждает мой член, который начинает требовать второй заход. Но в этот раз придется его проигнорировать, потому что мне нужно услышать, что она скажет.

Заметив, что щеки Фреи порозовели от волнения, я смягчаюсь. Может быть, я слишком сильно на нее давлю. Если за время нашей ссоры она переспала с несколькими мужчинами, я не могу ее в этом винить. Я был полнейшим идиотом, а для нее вполне естественно испытывать интерес после такого долгого ожидания возможности заняться сексом.

Я подаюсь вперед и целую ее в макушку.

– Все хорошо, Куки. Я пойму, если ты хотела рассмотреть другие варианты. – Я снова ее целую и игриво дергаю бровями. – Просто скажи мне, что мой дружок – лучший из тех, что у тебя были, и на этом мы закроем тему.

На ее лице моментально появляется облегчение, и она пристально смотрит на меня, прежде чем ответить:

– Ты – лучший мужчина, который у меня был.

Я вскидываю кулак вверх в победном жесте.

– Господи, пожалуйста, пусть кто-нибудь напишет это на моем надгробии. И мне плевать, если ты слукавила.

Фрея умолкает и смотрит вниз, на свои руки, сложенные у меня на груди.

– И ты все еще единственный мужчина, который у меня был.

Мгновение я смотрю на нее в недоумении.

– Но в моей спальне в Дандональде ты сказала…

Она пожимает плечами, поднимая на меня грустный взгляд.

– Я просто пыталась причинить тебе столько же боли, сколько ты причинил мне.

Я сглатываю болезненный комок в горле.

– У тебя чертовски хорошо это получилось.

– Мне так жаль, – шепчет она, поглаживая меня по щеке.

Я поворачиваю голову и целую внутреннюю сторону ее ладони, давая ей понять, что я ее прощаю, как и она простила меня.

– Так что это был за парень сегодня в ресторане?

Фрея делает глубокий вдох.

– На самом деле, это было первое и единственное свидание, на котором я была с тех пор, как ты уехал в Шотландию. После той игры в Глазго я зарегистрировалась в приложении для знакомств, но даже несмотря на ненависть к тебе, я не смогла заставить себя никому написать.

Она морщит нос и продолжает:

– Я пошла на свидание с Джаспером только потому, что не хотела праздновать свой день рождения с Элли и Харрисами. Свидание казалось мне менее жалким занятием, а он – самой безопасной опцией.

– Это точно, – мрачно заявляю я.

Я заправляю прядь ее волос за ухо, задевая теплую мочку.

– Мне жаль, что я не был рядом с тобой. Мне нельзя было так поступать. Ты не должна была сомневаться в том, с кем проведешь свой день рождения.

Ее глаза блестят, когда она смотрит на меня.

– Я ненавидела тот факт, что я не могла поддержать тебя на похоронах твоего дедушки. Мне было физически больно смотреть на тебя с родителями и сестрой издалека, вместо того чтобы стоять рядом и держать тебя за руку.

– Я даже не знал, что ты была на погребении, – задумчиво говорю я, с тоской вспоминая тот день. – Фрея, я тогда был не в себе. Я так сильно держался за представление о том, как должен жить, основанное на том, что рассказывал мне в детстве дедушка. Даже перед самой его смертью он назвал меня дураком за то, что я не пытался тебя вернуть. А потом я увидел тебя на похоронах и решил, что это было тем самым шансом все исправить. Мне не стоило тогда признаваться тебе в любви. Время было неподходящее, и моя голова была не на месте.

Я прижимаю ее к себе, нуждаясь в том, чтобы выразить свое сожаление не только словами, но и физически. Затем я отстраняюсь и беру ее лицо в мои ладони.

– Ты бы знала, как я ненавижу себя за то, что наговорил тебе в машине. Мысль о том, что ты когда-то могла быть мне нужна только ради секса – это полный бред. Я был безумно влюблен в тебя, но еще не мог найти нужных слов, чтобы выразить это.

Она накрывает мою ладонь на ее щеке своей и улыбается.

– Сейчас ты неплохо справляешься с тем, чтобы это наверстать.

– Я люблю тебя, мое сокровище. Люблю тебя сильнее, чем считал, что способен кого-либо любить. Я никогда и предположить не мог, насколько близкими мы станем друг другу.

Я нежно и чувственно целую ее. Она издает соблазнительный стон, пока мои губы двигаются вниз по ее шее и оголенному плечу, когда я отодвигаю ворот ее ночнушки. Довольно рыча, я продолжаю прокладывать дорожку из поцелуев по ее телу.

– То, как меня к тебе тянет… наш секс… то, как мы сливаемся в одно целое… – Мои руки скользят по ее шее, задевая ребра и обхватывая ее мягкую задницу. – …я ни с кем подобного не испытывал. – Я касаюсь ее губ своими. – У тебя, конечно, не было опыта с другими мужчинами, но я хочу, чтобы ты знала… то, что происходит между нами… Я бы променял все, что было у меня с другими женщинами в прошлом, на одну ночь с тобой.

Я медленно задираю ее ночнушку и позволяю себе жадно сжать ее потрясающую задницу. Ее дыхание учащается, а мой член между нами твердеет, пока она снова и снова раскачивается в моих объятиях.

Боже, как же она хороша.

Я яростно целую ее, и она стонет мне в рот, прежде чем я отстраняюсь, взвинченный и готовый сорвать с нее эту чертову одежду и упиваться ей еще час. Но сначала я останавливаю себя.

– Я хочу, чтобы ты знала… Если бы ты и с десятью мужчинами переспала, пока мы были порознь, мне было бы наплевать… потому что это тело… всегда будет моим.

Она издает чувственный стон и в одно мгновение оказывается между моих ног, наконец стягивая ночнушку. Я сбрасываю с себя шорты, и в считаные секунды она уже опускается на мой твердый, пульсирующий член.

Черт, она просто великолепна. Мне всегда будет ее мало. Я накрываю ладонями ее груди, наслаждаясь их размером и тяжестью в моих руках, пока она выгибается под моими прикосновениями. Прикусив губу, я перекатываю ее соски между пальцами и зачарованно наблюдаю, как она запрокидывает голову и стонет еще громче и сексуальнее, как принимает мой член все глубже и глубже с каждым движением своих бедер.

Отчаянно нуждаясь в том, чтобы быть к ней еще ближе, я выпрямляюсь и впиваюсь в ее губы своими, прижимая ее к себе и чувствуя мягкость ее обнаженной груди. Мое желание закипает внутри меня, как вода в чайнике.

Она быстро подстраивается под ритм и запускает пальцы в мои волосы, отдавая всю себя. Я отрываюсь от ее губ, чтобы хрипло прошептать:

– Господи, как же я тебя люблю.

– Я тоже люблю тебя, – вскрикивает она.

Эти слова становятся последней каплей перед ее погружением в сладкое, абсолютное забытье, пока она сжимается вокруг меня. Я сильно и быстро толкаюсь в нее, чтобы довести себя до разрядки вместе с ней.

– Навсегда, мое сокровище.

Моя лучшая подруга. Любовь всей моей жизни. И моя будущая жена.

Она открывает свои затуманенные, довольные и ошеломляюще красивые глаза.

– Навсегда, мой угрюмый шотландец.

– Нам нужно через два часа быть на вечеринке в честь моего дня рождения, – стонет Фрея. Ее голос охрип от криков страсти, которые она издавала всего несколько мгновений назад. – Если ты меня сейчас не выпустишь из кровати, чтобы я могла собраться, я официально на тебя обижусь.

Я рычу, обнимая обнаженную талию Фреи и целуя ее, пока мы лежим лицом друг к другу в ее постели, сексуально удовлетворенные и счастливые, как парочка влюбленных щенков.

Прошло три дня с тех пор, как я сделал Фрее предложение. На самом деле, теперь я хочу ее еще сильнее, чем в наш первый раз. Кто бы мог подумать, что возможность открыто сказать девушке «я люблю тебя», пока ты двигаешься глубоко внутри нее, будет ощущаться настолько… волшебно?