Боль нарастает, и я снова тянусь к шее.

– Мак, что случилось? – прищуривается Элли.

– Все в порядке, просто шея немного затекла. Я уже записался на массаж к клубному врачу на завтра.

Элли склоняет голову набок.

– Ты уверен, что не переживаешь, что Фрея может начать флиртовать с кем-то из ребят?

Я хмыкаю. Она слишком много додумывает.

– Элли, сколько можно тебе повторять, мы с Куки просто друзья!

– Да-да, друзья с милыми прозвищами, которые ворчат друг на друга, словно женатые старички, – парирует Элли. Роан предупредительно трогает ее за плечо. В ответ я закатываю глаза.

– А когда это ворчание стало признаком невероятной любви?

Элли смотрит на меня с умным видом.

– Где ворчание, там и страсть!

Чтобы не слышать ее речей, я закрываю уши руками, словно ребенок, который спорит с родителями.

– Все, закрыли тему. Между мной и Фреей ничего нет, мы друзья. Я просто подброшу ее на вечеринку в пятницу, окей?

– Ладно, ладно, – ухмыляется Элли и кладет голову обратно на колени Роана. Она нежно улыбается и устраивается поудобнее, как бы намекая, что мне пора уходить. Я поднимаюсь с подлокотника.

– Продолжайте свой Нетфликс и расслабон.

Роан благодарно кивает, и я удаляюсь в свою комнату, чтобы дать голубкам уединиться. Наверное, еще слишком рано возвращаться к Фрее?

Гудение швейной машинки – музыка для моих ушей. Я подшиваю брюки, которые Слоан создала для какого-то известного лондонского политика.

У меня получилось уютно устроиться на втором этаже, откуда открывается вид на бутик «Киндред Спиритс». Магазин находится в красном кирпичном здании на легендарной Редчерч-стрит-Шордич. Это весьма милый закоулок Лондона вдали от шума и туристов. Среди наших клиентов есть и обычные люди, и знаменитые спортсмены, и состоятельные жители города. Месяц назад к нам заходила популярная актриса, и после ее твита о бутике бизнес пошел в гору с небывалой скоростью.

«Киндред Спиритс» предлагает одежду для мужчин и женщин как на заказ, так и в виде готовых изделий от талантливых молодых дизайнеров. Слоан ответственна за мужской отдел, а ее бизнес-партнерша Лесли – за женский.

Я познакомилась со Слоан в Манчестере. Она предложила пойти работать к ней вместо свадебного салона, в котором я постоянно перерабатывала. Этот салон был моим первым местом работы после выпуска из дизайнерской школы. Спустя время я застряла там, поэтому с радостью приняла предложение от новой стилистки из Америки, чье имя уже тогда было на слуху.

Когда личная жизнь Слоан рухнула и закончилась разводом с мужем, мы съехались с ней и ее дочерью Софией. Слоан долго не могла отпустить прошлые отношения, но потом встретила нашего знаменитого клиента, Гарета Харриса, футболиста «Манчестер Юнайтед». Сначала не все было гладко, но в итоге она с дочерью обрела свое «долго и счастливо».

После отставки Гарета из «МЮ» пара решила переехать в Лондон. Слоан увидела в этом возможность открыть собственный бутик вместе с Лесли. Они обе – модные дизайнеры из Америки и сразу почувствовали друг в друге родственные души. Так и появилось название «Киндред Спиритс»[4].

Не описать мою радость, когда они позвали меня помочь с магазином, потому что работать с ними – одно удовольствие. Бутик стал домом для самых разных стилей, произведений искусства и аксессуаров. Для полной картины осталось только начать выпускать розовые пушистые кофточки для моего кота.

– Фрея, ты уже закончила то платье для Наоми Шарп? – доносится голос Слоан с лестницы, и я поднимаю педаль швейной машинки, чтобы расслышать ее вопрос.

– Да, оно здесь, на манекене. – Я бросаю взгляд на ступеньки и вижу ее внизу.

– Слава богу! – Слоан взлетает наверх в мой офис-лофт, уставленный одеждой разной степени готовности, и нервно выдыхает. Ее каштановые волосы собраны в неряшливый пучок. – Я надеялась, что необходимость гоняться за подростком и маленьким ребенком приведет меня в форму.

– Думаю, очень горячий муж-футболист тоже на это способен, – поиграв бровями, я снова включаю швейную машинку.

Слоан смеется и направляется к манекену с готовым платьем.

– К слову о футболистах, я слышала, что ты завтра идешь на вечеринку Таннера и Белль. Может, тоже надеешься найти себе спортсмена? – Она хитро улыбается, и я невольно закатываю глаза.

– Как ты вообще узнала, что я собираюсь туда пойти? Я только вчера вечером на это согласилась.

Она окидывает меня невыразительным взглядом.

– Твоя хорошая подруга Элли – из семьи Харрисов, а у них не бывает секретов.

– Элли повезло, что она на совещании, иначе я бы ее испепелила на месте. – Покачав головой, я поднимаю лапку машинки, чтобы перевернуть брюки. – Мак говорит, что мне стоит чаще выбираться из дома. Если ему что-то не нравится, он превращается в ноющего младенца, поэтому мне пришлось принять это приглашение.

Слоан меняется в лице.

– Ты уже решила, что наденешь?

Я поднимаю на нее взгляд.

– Нет, а что?

Слоан издает восторженный визг и кричит, перекинувшись через перила:

– Лесли, Фрея пока не придумала, в чем пойдет на вечеринку!

Издалека слышится радостный возглас и быстрые шаги вверх по лестнице. Сначала я вижу рыжие волосы Лесли, потом в поле зрения появляется роскошное черное платье в ее руках.

– Я берегла его для тебя!

– Что это?

Лесли кладет на мой рабочий стол потрясающее облегающее платье.

– Оно идеально тебе подойдет! Ты вдохновила меня на его создание.

Я смотрю на нее с удивлением.

– Как тебе вообще пришло в голову создать что-то моего размера?

Лесли играет бровями и кидает взгляд на мою грудь.

– Потому что мне нравится твое телосложение, и как-то раз в голову пришла очень интересная идея для силуэта с облегающим лифом, который будет хорошо смотреться только на женщине с большой грудью, так вот…

Я откидываюсь на спинку стула.

– Мое тело определенно подходит под это описание.

Лесли опирается на мой стол.

– Пожалуйста, примерь его! Мы усердно работали весь день, давай устроим показ мод.

– Да, – поддерживает Слоан с энтузиазмом, – показ мод!

Я поднимаю руки вверх.

– Вы не заставите меня примерять одежду, пока я не выпью свой кофе.

Я выхожу на улицу и попадаю во влажное, теплое лондонское лето. В это время года погода непредсказуема. В последнюю неделю мая с одинаковой вероятностью может вернуться зима или наступить жара. Никогда не знаешь, что будет в этот раз. Корнуэлл расположен близко к морю, и там всегда прохладно. После проведенного там детства я до сих пор не могу привыкнуть к палящему солнцу в Лондоне.

Я заворачиваю за угол в сторону «Оллпресс Эспрессо», кофейни всего в пятидесяти метрах отсюда. Поведя плечами, я толкаю дверь и захожу в крохотное помещение, где всегда божественно пахнет. Эта кофейня умудряется сочетать в себе атмосферу столовой в средней школе и заведения для хипстеров.

– Фрея! – на пути к прилавку меня окликает низкий голос.

– Бьенвенидо! – Я стараюсь угомонить бурю эмоций, кипящую внутри каждый раз, когда я вижу испанского бариста Хавьера, который здесь работает.

У него приятный акцент и добрый взгляд, но, думаю, он так гостеприимен со всеми постоянными посетителями. Я облокачиваюсь на прилавок и любуюсь темной неряшливой бородой Хавьера. Мне нравится, что сегодня она кажется длиннее, чем обычно. Его белая футболка вся в пятнах от кофе. Обычно бариста носят фартук или хотя бы темные вещи, чтобы не портить одежду, но Хавьер так предан своему делу, что не парится о таких пустяках. По какой-то причине это кажется мне очаровательным.

– Рад встрече, Фрея! – Его испанский акцент обнимает меня, словно теплое одеяло.