Мак отстраняется, озадаченно смотря на меня.

– Ты уверена? Нам точно можно это сделать?

Я киваю.

– Да. Я хочу почувствовать тебя. Всего тебя.

Он тяжело выдыхает и целует меня, напрягаясь всем телом и извергаясь в меня. Я не ожидала, что это интимное ощущение так сильно мне понравится. Я прижимаю его к себе и наслаждаюсь его бешеным биением сердца. Я хочу этого. Этого и чего-то большего, и, надеюсь, это только начало.

Мой голос звучит сухо и деловито, когда я сажусь напротив Сантино в его офисе в «Бетнал ФС».

– Я хочу открыть официальные переговоры о моем переводе в клуб «Рэнджерс». – Я сглатываю после болезненной фразы, которой сам от себя не ожидал. – Мой агент поговорил с их менеджером, и они заинтересованы во мне за подходящую цену.

Сантино откидывается на спинку стула. Его темные, зализанные назад волосы блестят при свете потолочной лампы.

– Что за бред ты несешь?

Я прочищаю горло.

– Мое решение окончательное, – процеживаю я через сжатые зубы.

Сантино таращится на меня так, будто у меня выросла вторая голова, и опирается локтями о стол.

– Зачем тебе покидать Премьер-лигу ради того, чтобы уехать в Глазго? У нашего клуба дела идут просто потрясающе. Мы почти выиграли Кубок Англии по футболу в прошлом сезоне. С новыми игроками, которые присоединились в этом году, победа будет в наших руках.

Его напоминание посылает укол сожаления, от которого все внутренности скручиваются в один большой узел. Несмотря на уверенность в своем решении, уход из команды, ставшей мне семьей, похож на невыносимую пытку.

– Это личное.

Сантино смеряет меня раздраженным взглядом.

– Что это за такая личная причина? Ты подцепил какую-то девчонку в Высокогорье, что ли? Мужик, за это вообще не переживай, мы и из Лондона сможем о ней позаботиться.

Меня начинает трясти от злости.

– Хватило же у тебя наглости пошутить так при мне.

Сантино бледнеет, и все самодовольство исчезает с его лица. Видимо, он успел забыть обо всем, что случилось три года назад. Он медленно сглатывает и выдыхает через нос.

– Послушай, Маклай, я знаю, что ты меня ненавидишь за события прошлого. Но последние три года я держался подальше от тебя, а ты – от меня. Давай так это и оставим.

– Конечно, ты совсем не встал у меня на пути, когда решил пригласить на свидание мою лучшую, блин, подругу, – рявкаю я, изо всех сил пытаясь держать себя в руках и не перепрыгнуть через стол, чтобы избить его до полусмерти.

Мгновение мы молча сверлим друг друга взглядами.

– Я не знал, что вы с Фреей были так близки. Даже ребята в команде не имели ни малейшего понятия о вашей связи. Честное слово, если бы я об этом знал, то и на километр к ней бы не подошел.

У меня раздуваются ноздри от раздражения.

– Жаль, что ты не стал так любезничать по отношению к моей сестре.

Глаза Сантино угрожающе сужаются.

– Ты не знаешь ничего о нас с Тилли.

– Мне достаточно того, что мне известно.

– Ты не понимаешь, о чем говоришь, – рычит он, сжимая руки в кулаки. – То, что произошло между нами, было неоднозначной ошибкой.

– Ошибкой, которую ты хотел уничтожить, – огрызаюсь я, вцепляясь в подлокотники стула так, словно я могу стереть дерево в пыль.

Сантино откидывается назад и качает головой.

– Ты не знаешь всех подробностей, и я не буду тебя в них посвящать. Эта история тоже личная, а я тебе ничего не должен, Маклай. Я обязан многим твоей сестре, не тебе.

– Ты поэтому послал те грязные деньги в Шотландию, чтобы она сделала аборт в частной клинике, мудак? – рявкаю я, поднимаясь со стула.

Сантино тоже встает со своего места. Он пристально смотрит на меня сузившимися от ярости глазами.

– Я сделал то, что считал правильным.

– Ты сделал то, что было для тебя удобным! – взрываюсь я, поджимая губы от отвращения. – Если бы у нее не случился выкидыш, как бы ты тогда поступил? Заставил ее убить этого ребенка? Что ты за монстр такой?

Сантино делает прерывистый вдох.

– Это не твое дело.

– Моя сестра и семья – на все сто процентов мое дело.

– Тогда с ней об этом поговори, – огрызается Сантино, наконец теряя самообладание.

– Она притворяется, что ничего не было! – восклицаю я. – Я не знаю, что за дерьмо ты с ней сделал, но это ее изменило. И за это я буду ненавидеть тебя, пока не сдохну.

Мы смотрим друг другу в глаза и тяжело дышим от напряжения между нами.

– Чего ты хочешь от меня? – устало спрашивает Сантино.

– Мне нужно, чтобы ты договорился с Ваном о моем переводе в Шотландию.

Я не могу вынести даже мысли о том, чтобы сказать об этом решении в лицо моему менеджеру, Вану. Даже Роан пока о нем не знает. Как бы я не был уверен в правильности этого поступка, я знаю, что абсолютно все мои друзья попытаются меня отговорить. Черт, даже братья Харрис наверняка мобилизуются и организуют одну из своих знаменитых дурацких харрисовских встрясок.

Но правда в том, что так будет лучше для меня и моей семьи. Я никогда не буду сожалеть об исполнении последнего желания моего дедушки.

– Маклай, если мне придется убеждать Вана согласиться на это безумное предложение, мне нужна хотя бы какая-то информация.

Я сжимаю зубы. Мой подбородок подрагивает от волнения.

– Мы с моим дедушкой очень близки. Я только что узнал, что он смертельно болен и его последнее желание – это увидеть меня в форме «Рэнджерс», – отвечаю я, смирившись с тем, что мне придется чем-то поделиться.

Сантино меняется в лице.

– Вот черт.

– Именно. – Я прочищаю горло и окидываю его суровым взглядом. – Просто используй свои адвокатские фокусы и убеди Вана в том, что этот перевод – к лучшему. Я его знаю. Он попытается вести себя со мной по-отцовски, но я уже все решил. После всей боли, которую ты причинил моей семье, эта сделка – меньшее, что ты можешь сделать.

Мгновение Сантино смотрит на меня так, словно он хочет со мной поспорить. Словно хочет меня отговорить, несмотря на то, что я его ненавижу, и оказаться как можно дальше друг от друга будет выгодно нам обоим.

– Ладно. Это твоя карьера, делай с ней, что хочешь, – наконец кивает он. Сантино делает шаг назад и прячет руки в карманы. – Я поговорю с Ваном. Так или иначе, мы заключим эту сделку. Все дальнейшие переговоры будут проходить между нами и твоим агентом. Нам с тобой больше не будет необходимости встречаться.

– Слава богу, – процеживаю я и направляюсь к выходу из его офиса.

У двери я останавливаюсь и поворачиваюсь к нему.

– И само собой, когда я уеду, ты будешь держаться подальше от Фреи.

Сантино качает головой.

– Просто уходи уже.

– Мне нужно услышать, что ты меня понял. – Я снова смотрю ему в глаза. Это единственное, из-за чего я боюсь оставлять Лондон. Мне нужна хотя бы какая-то уверенность в том, что касается Фреи, иначе я не думаю, что смогу на все это решиться. – Братья Харрис говорят, что ты человек слова, так скажи эти чертовы слова.

Сантино тяжело вздыхает и пронзает меня раздраженным взглядом.

– Я буду держаться от Фреи подальше.

Утвердительно кивнув, я поворачиваюсь к двери и выхожу из его офиса, прочь из «Бетнал Грин ФС». Возможно, навсегда.

Вчера мы с Маком впервые с начала нашей договоренности были не вместе. Элли и Роан хотели разделиться в последнюю ночь перед свадьбой, так что Элли ночевала у меня, а Роан – с Маком. Я соскучилась по нему больше, чем готова сама себе признаться. Подумать только, насколько я стала зависима от его тепла в моей кровати. Как же сильно все поменялось.

Остались считаные часы до того, как мы вместе пойдем к алтарю. Меня охватывает непреодолимое чувство тревоги от мысли, что я снова его увижу. Я словно боюсь, что эта проведенная порознь ночь разрушит заклятие, которым мы околдованы, и он посмотрит на меня и поймет, какую ошибку совершил, решив быть со мной. И то, что за прошедшую неделю мы больше ни разу не поговорили о статусе наших отношений, совсем не помогает мне успокоиться.