Я тряхнул головой, отгоняя наваждение.
Барьер по прежнему стоял неподвижно. И лишь люди-муравьи ползали по его верху, совсем крохотные, беспомощные.
* * *
Я вернулся в заготовительный участок примерно через пол часа. Что могло пойти не так? Я думал, что ничего. Парни пришли со столовой, уставшие, вымотанные. Наверняка расселись по углам и клюют носом.
Как же глубоко я заблуждался!
Возню из каморки услышал еще на входе в сам участок. В основном цехе людей не было — все ушли в курилку, спрятаться в тени и обсудить последние слухи, — поэтому особого внимания шум не привлек.
— Я тебе твоих тараканов в задницу засуну! — раздался дребезжащий голос Шталина.
— Да я… Ах!
Глухой удар. Возня.
Я ускорился.
— Ты за своих насекомых мне ответишь сполна, гнида!
— Это не…
Вновь глухой удар.
Я ворвался в каморку и ожидаемо увидел Шталина, сцепившегося с Климом.
— Разойтись! — рявкнул я, но те даже не услышали.
— Он не причем! — зарычал Евгений, защищая товарища и накинулся на Шталина.
— Куда прешь, малявка? Зашибу!
— Живо успокоились!
И вновь это не подействовало, только узбеки отошли еще дальше к стенке, спрятавшись за ящики.
Поняв, что словами тут бесполезно что-то делать, я создал небольшое заклятие и обрушил его на дерущихся.
Глушащая волна раскидала драчунов по углам.
Шаталин врезался в стену, застонал. У остальных тоже посадка была не из мягких. И лишь узбеки уважительно захлопали в ладоши, словно желая вызывая на бис.
— Вы что, совсем с ума по сходили?! — закричал я. — Деретесь друг с другом! Вы же одна команда!
— Этот повелитель мух первый начал, — вытирая кровь с треснувшей губы, произнес Шталин. — Таракана мне за шиворот подкинул.
— Это не я! — жалобно запищал Клим.
— Это не он! — поддержал его Евгений.
— А тебя, малявка, никто не спрашивает! — сквозь зубы прошипел Шталин.
Он поднялся, начал отряхать одежду.
— Сидел, никого не трогал — а тут этот, — Шталин кивнул на Клима. — Своими способностями мне таракана прямо с потолка за шиворот закинул. Нет, ну это нормально?!
— Не я это! — запротестовал Клим.
— А кто еще? Кроме тебя тут никто тараканами не управляет!
Шталин вновь пошел на Клима, намереваясь отвесить тому оплеуху.
Но Евгений выскочил вперед, закрывая собой парня.
— Не тронь его, а то…
— А то — что? — усмехнулся Шталин и замахнулся.
Я успел встать между ними — одной рукой оттолкнул Шталина, другой — толкнул в грудь Евгения.
— Успокоились! Живо!
Шталин хмыкнул, но отошел. Евгений залился краской, смутился. Я тоже растерялся, но и сам не понял почему. Что-то на подсознании подсказало, что я поступил не совсем правильно.
Я глянул на Евгения. Что за чертовщина?
— Прекратить споры! — опять рявкнул я, чтобы хоть как-то стряхнуть с себя это странное чувство.
— Ладно, хрен с вами! — махнул рукой Шталин. Потом обратился к Климу: — Но если еще раз такое повториться — глаза тебе вырву.
Я вновь посмотрел на Евгения, на его округлое детское лицо, на залитые румянцем щеки, на голубые глаза с огромными ресницами, на шею…
И меня как током шарахнуло.
— Приступаем к работе! — поспешно сказал я, облизывая пересохшие губы. — Остап, а ты подойди ко мне — надо переговорить.
Парни пошли по своим местам, Бердичевский же направился ко мне.
— Что такое?
— Давай отойдем, — сказал я, украдкой поглядывая на Евгения. — Разговор есть деликатный.
Мы отошли к дальнему концу коморки.
— Ты говорил, что у тебя дар есть? — начал я.
— Ну да, — кивнул тот. — Могу девушек охмурять.
— Не врешь?
— Да чего мне врать? Что есть — того не отнять. Но только обычных, с аристократами не проходит.
— А на парней эта твоя способность распространяется?
— Что?! — выпучил глаза Остап. — Нет! Конечно же нет!
— Хорошо, — кивнул я. — У меня для тебя есть небольшое задание. Только я прошу, чтобы это осталось строго между нами. Хорошо?
— Хорошо, — насторожено кивнул Остап. — А что делать надо? Но учтите сразу, ту жабу шестидесятилетнюю, которая в столовой компот варит, я охмурять не буду. Мне моя психика дороже кастрюли компота.
— Не надо повариху соблазнять, — улыбнулся я. — Она женщина опытная, сама кого хочешь охмурит. Цель другая. Остап, ты только не пугайся. Направь краткосрочно свой дар на… Евгения.
— Что?! — второй раз удивился Остап.
— Направь. Я прошу. Сам же сказал, что на парней это не распространяется. Так что тут без рисков.
— А зачем? — не понял парень.
— Есть одно подозрение, — ответил я. — Обратил внимание, когда разнимал их. Будь наблюдательней — сразу бы увидел.
— Евгений, что…
— Все вопросы потом. Ты направляй, давай. Прямо сейчас.
— Хорошо, — пожал плечами Остап. — Как скажите.
И повернулся в сторону парней.
Я принялся пристально смотреть, вспоминая, как рука прикоснулась к груди Евгения. Это сработало на подсознании, на уровне восприятия гормонов противоположного пола. Сложно объяснить. Но если завязать мужчине глаза и дать потрогать три ладони или любой другой части тела, одна из которых будет женской — он определит нужную.
Да и шея… я не видел у Евгения кадыка! Конечно, это можно было отнести к возрасту парня или каким-то индивидуальным особенностям организма, но чутье подсказывало — что-то тут не ладно.
Остап тем временем начал тихо пощелкивать пальцами и сопеть, то резко вдыхая, то выдыхая.
Сначала ничего не происходило — парни работали, каждый на своем месте, увлеченно создавая магические конструкты, иногда коротко переговариваясь.
Но потом Евгений вдруг вздрогнул, глянул в нашу сторону. Дернул головой, вновь принялся доставать из ящика стекляшки. А потом опять посмотрел на нас.
Остап дернулся, и Евгений невольно издал тихий стон.
— Чтоб меня! — только и смог вымолвить Остап, открывая глаза. — Откликнулся! То есть отклинулась! Это девка! Ей-богу, девка!
— Уверен?
— Да что же я, ошибиться могу что ли?
— Остап, я тебя прошу, чтобы это осталось между нами.
— Конечно. Я — могила! Вот так номер. Среди нас — девка!
— Рот на замок!
— Да понял я!
— Ладно, иди. Я пока с Евгением переговорю — есть несколько вопросов, которые надо разъяснить прямо сейчас.
Я жестом позвал к себе Бердичевского. Тот, косясь на уходящего Остапа, подошел ко мне.
— Что-то случилось?
— Случилось, — кивнул я, смотря, чтобы никто не подслушивал нас. — Сама расскажешь или мне задать неудобные вопросы?
— Что расскажу? — Евгений смутился.
— Евгений — это твое настоящее имя, верно?
— Верно.
— Только с маленькой поправкой. Не Евгений, а Евгения.
Собеседник вздрогнул.
— Я не понимаю о чем вы…
— Все ты понимаешь. Давай, рассказывай. Я никому не скажу. Но если смог понять я, то вполне резонно могу догадаться и другие. Ты ведь не парень?
— Я…
— Вот сейчас давай не глупи и дурака не включай. Я тут сейчас — единственный человек, которому ты можешь хоть как-то доверять. Так что давай я повторю вопрос — ты не парень?
— Не парень, — после некоторой паузы ответила Евгения. — Девушка.
— Чтоб меня! — только и смог вымолвить я.
— А что тут плохого?
— Какого ляда ты в армии делаешь?! — с трудом сдерживая эмоции, произнес я.
— Так надо, — сухо ответила та. — Вам это знать ни к чему.
— Ты ведь понимаешь, что секрет твой будет уже никаким не секретом после первой помывки бани? Да ты вообще соображаешь, куда ты попала и что с тобой может произойти?
— За меня не переживайте.
— Так, юлить со мной не стоит. Или ты все сейчас выкладываешь мне, или я иду к начальнику гарнизона и сообщаю ему — и тебя первым же рейсом отправляют обратно.
— Мне нельзя обратно! — вспыхнула Женя.
— Тогда рассказывай.
— Я… не могу.
— Дуреха! Я единственный, кому ты тут можешь доверять. Если кто узнает из местных придурков, типа Гамильтона, думаешь они к начальнику гарнизона побегут сообщать? Нет, они тебя в самом укромном месте закроют, что никто не найдет. Надеюсь не надо пояснять для каких целей? Тут с женским внимание дефицит — и на кухарку заглядываются.
