На автобусе ехали в основном местные жители, занимающиеся торговлей, либо крестьяне. Молодых там не было, все возрастом за пятьдесят, в основном женщины. Везли всякую всячину, по большей части мешки и баулы. Кто-то вез стеклянные бутылки — они громыхали всю дорогу. Один из пассажиров вез небольшую лохматую собачонку непонятной карликовой породы. Про таких обычно говорят — прикроватный коврик.

Некоторые пассажиры смотрели на меня с удивлением — видать, не часто тут можно было встретить советских солдат. Ну, оно и понятно, до границы с Афганистаном больше полутора тысяч километров. Да, неподалеку проходила относительно новая железнодорожная ветка, по которой нас вез сюда майор Ветров, но в этот раз не судьба. Пришлось добираться вот так, своим ходом. Ни ориентиров, ни карты — вообще ничего. Но, как говориться, язык до Киева доведет. Тем более, когда твой попутчик полковник ГРУ в отставке.

Василий Николаевич в этих землях тоже никогда не бывал, а потому постоянно что-то высматривал. Честно говоря, смотреть тут было просто не на что — одна сплошная равнина, да холмы вдалеке. А учитывая унылое время года, так и вообще. Но ему все было интересно, особенно когда вдалеке показался берег Каспийского моря.

Уже днем, сугубо случайно вспомнил, что вчера мне стукнуло двадцать лет. На фоне всего случившегося, я совсем забыл, да и честно говоря, не хотелось мне делать из этого какое-то событие. Жаль только, что Катюху не предупредил — наверняка они с Артемом что-то придумают, чтобы отметить этот день, а в итоге, по вине именинника, все впустую. Максим Громов, без всяких объяснений, просто бесследно исчезнет, будто его и не было в Батайске. Но это мелочи, хоть и некрасиво получилось.

Следующим по маршруту нашего движения было село Бейнеу, южнее которого простиралась огромная пустыня Каракумы, которая занимала значительную часть всей территории Туркменской ССР и частично захватывала границы Узбекской ССР. Вот уж место, где нет практически ничего. Территория Туркмении и в двадцать первом веке пустынна, а уж в восьмидесятые годы и подавно. Одна единственная железная дорога, протянувшаяся с севера на юго-восток, кое-где столбы, какие-то одиночные постройки, а больше тут ничего и нет было. Ну, еще газопровод вдалеке, построенный в шестьдесят седьмом году.

Здесь, в селе, мы пересели на попутку. Заплатили местному жителю, чтобы тот довез нас до Кунграда. Старый УАЗ «Буханка» был не самым удобным транспортом для перемещения по таким дорогам, но выбирать не приходилось. Еще часов пять мы добирались до пункта назначения. Смотреть было просто не на что — равнина, степь, пустыня. Иногда попадались мелкие поселения, отдельные постройки. Из встречного транспорта изредка встречались только грузовики, да пара тракторов. А про людей я вообще молчу.

К счастью, водитель, который сносно говорил по-русски, объяснил нам, что из Кунграда поездом можно добраться до Чарджоу, где мы в начале осени были на соревнованиях по военному пятиборью. Призовое место мы тогда взяли, а вот при возвращении домой, возникли серьезные проблемы, обернувшиеся душманским пленом…

Так и оказалось — добравшись до одноименной железнодорожной станции, мы успели на поезд. Заняться было совершенно нечем, поэтому я решил вздремнуть — до Чарджоу ехать далеко, почти восемьсот километров. По приблизительным расчетам, я должен был прибыть в свою часть вовремя, даже с небольшим запасом…

Середина декабря, 1985 год. Где-то на северо-востоке Таджикской ССР.

— Итак, товарищи офицеры! — произнес начальник центра специального назначения, полковник Доронин. — У нас остался крайний вопрос, прошу обратить на него особое внимание. Согласно последней шифр телеграмме из штаба округа, нам поступила задача подготовить и обучить специальную группу солдат. На базе нашего центра, есть все необходимое. Время на подготовку составляет шесть месяцев. Да, курс будет сокращенным. Чем конкретно будет заниматься эта группа впоследствии, в телеграмме не указано. Наша задача, обеспечить учебно-тренировочный процесс для того, чтобы качественно выполнить поставленную задачу и обучить группу. Насколько я понял, это своего рода эксперимент. Вопросы?

— Интересно, получается, — заметил майор. — Мало им тех, кого мы выпускаем ежегодно⁈ А какова численность группы?

— Не более восьми человек.

— А есть информация, кого именно будут набирать? Срочники? Сверхсрочники? Офицеры?

— Насколько я знаю, группа уже частично набрана. Туда входят инициативные, способные действовать нестандартно солдаты срочной службы. Сверхсрочники там тоже есть, но без подробностей. У меня также есть информация, что туда рассматривали даже тех, у кого проблемы с дисциплиной.

— Даже так? Хм, в тех ситуациях, что может оказаться группа, это будет даже полезно. Сколько у нас времени на подготовку материально-технической базы?

— Не более двух недель. Уже в конце декабря, процесс обучения будет запущен и продлится до июня восемьдесят шестого года. Процесс обучения будут курировать люди из Москвы. Обучать будем по всем направлениям, полный и очень плотный курс. Никаких поблажек!

— Товарищ полковник, а известно, кто будет старшим в этой группе?

Полковник Доронин вернулся к своему столу, открыл какую-то папку и перевернул в ней несколько листов. Спустя несколько секунд ткнул туда пальцем.

— Да, вот… Старшим предварительно назначен капитан Игнатьев. Он выпускник Рязанского Высшего Воздушно-Десантного Училища на факультете специальной разведки. Между прочим, закончил с отличием, а совсем недавно успел отличиться в боевой операции. Помните недавний инцидент на севере Афганистана, во время которой погиб наш боевой товарищ майор Шишкин?

Все промолчали. Это была неприятная тема, которую командование замяло.

— Еще вопросы?

Больше вопросов не было. Все прекрасно понимали, что это значит…

— Ну что, Максим, вот и все… Подошло время окончания нашего пути? — произнес Василий Николаевич, когда мы оказались в Мары.

— Получается так. Вы куда теперь?

— Да, так… — загадочно улыбнулся дед. — Есть у меня городе кое-какие знакомые. Не пропаду. Ты-то сам, куда дальше?

— Южнее города стоит наша воинская часть. До вечера я должен быть там. Что-нибудь придумаю, может, попутку поймаю…

— Понятно! Ну, это не сложно — маршрут тут налажен. Кстати, просьба у меня есть… — произнес Кикоть. Зачем-то полез в сумку и вытащил оттуда стеклянную бутылку, с уже знакомой мне коричневой жидкостью. — Настойку ты мою уже пробовал, знаешь, какая она. Сможешь передать одному офицеру?

— Ну, тут как получиться… — растерянно отозвался я. — Я не знаю, что у меня будет завтра и куда Родина пошлет. Может быть, в Афган я и вовсе не попаду.

— А и не нужно в Афганистан. Ты ведь офицера по фамилии Ветров, знаешь?

— А имя и отчество как? — я сделал вид, что удивился. Дедок действительно был полон сюрпризов. — Случайно не Алексей Семенович?

— Верно. Он самый.

— Это замполит наш. Вы и его знаете?

— Я много кого знаю, Максим! — загадочно усмехнулся Василий Николаевич, затем протянул мне бутылку. — Работа у меня была такая, много где довелось побывать. Скажешь Алексею, что от меня. И привет ему передай. Кстати, как он тебе?

— Ну… Странный!

— Есть такое дело… — усмехнулся Кикоть. — И еще, держи мой телефон… Если нужна будет какая-то помощь, звони. Чем смогу, тем помогу!

Он выудил ручку, отошел в сторону к бетонному парапету и написал там номер. Затем передал мне.

— Спасибо, Василий Николаевич! — ответил я, принимая клочок бумаги, вырванный из старенького блокнота.

Крепко пожав ему руку, мы попрощались и разошлись. Бутылку я сунул в свой вещевой мешок, после чего отправился к выходу с автовокзала.

Проблема в том, что здесь практически никакого общественного транспорта уже не было. На юге граница, там же наша часть. Местные жители перемещались как-то по своему, на грузовиках, тракторах, а кто-то и на телегах, запряженных лошадьми.