— Боже, нет, Мия. Я забочусь о тебе, ясно? Больше, чем я когда-либо заботился о ком-то в своей жизни.

— Тебе нужно уйти. Сейчас. — Я достигла своего предела, а Олли достиг своего.

— Нет, я никуда не уйду, пока ты не скажешь мне, что чувствуешь.

— Прямо сейчас я чувствую… Я чувствую… — Я искала что-то внутри себя, но там было абсолютная пустота. — Я же сказала тебе, что ничего не чувствую, Олли. Какого черта ты от меня хочешь?

Олли сделал шаг назад и прошептал:

— Тебя, Мия. Я просто хочу тебя. — Мгновение он изучал мое лицо, пока его слезы стояли в глазах. Все, что требовалось — это одно моргание и они покатились бы по его щекам.

Олли так много хотел сказать, но «мое я» уже ушло, он потерпел поражение.

Отпустив мои руки, он сделал глубокий вдох и оглядел комнату, пока не нашел свою рубашку.

— Ты ненавидишь меня. Это тоже чувство, и я пока приму его, но между нами есть еще кое-что, Мия. Я еще не знаю, что это, но это реально, и это редкость, поэтому я не позволю этому исчезнуть. Ты можешь отрицать и отталкивать меня, сколько захочешь, но мы оба здесь не просто так, и пока ты не начнешь понимать, что происходит, я буду тем, кто тебе покажет. — Он сделал паузу и натянул на себя рубашку. — Я буду продолжать бороться за нас столько, сколько потребуется.

Я молча взглянула на него, пока его живые глаза в последний раз нашли мои, но пути назад не было. Он закрыл глаза, выдохнул, затем повернулся и вышел за дверь.

Неизбежность.

Жизнь с Олли была похожа на заезженную пластинку.

Оцепенение. Олли. Рухнувшие стены. Чувства. Воспоминания. Гнев. Без Олли. Восстановленные стены. Оцепенение. Снова оцепенение.

Утомительный цикл, к которому меня никто не готовил во время полета в Великобританию. Я думала, что мои барьеры непреодолимы — не поддаются прекрасному существу, идущему по необычному пути, наполненному нереалистичными представлениями.

В конце концов, побочные эффекты от Олли Мастерса сойдут на нет, но все, что мне нужно было делать, это держаться от него подальше. Пока он был на расстоянии, я оставалась оцепеневшей.

Было шесть утра. Поскольку по пятницам занятий не было, я планировала, что все остальные будут спать, а ванная будет пуста.

И я оказалась права.

Я потянулась к кабинке, чтобы включить воду, затем слепо уставилась на себя в зеркало и заметила несколько изменений. Мои брови всегда были густыми, но без возможности их выщипать, они выглядели еще шире. Мне начинали нравиться мои веснушки. Может быть, как только я покину это место, я больше не буду их скрывать.

— Мне показалось, что ты избегаешь нас, — сказал высокий голос, отрывая меня от собственного отражения. Бриа подошла ко мне с прижатой к груди одеждой.

— Твои догадки верны. — Я зашла в душ и разделась, но ее вопросы не прекратились.

— Ты не пришла к Олли прошлой ночью. Что-то случилось? — спросила она, когда рядом со мной включился еще один душ.

— Нет.

— Эх, все равно было скучно. Олли был не в духе, а никто не хочет быть рядом с ним, когда он без настроения, — крикнула она сквозь шум воды. — Почему бы тебе не потусоваться с нами сегодня? После завтрака мы отправляемся в лес.

— Нет, спасибо.

Моя занавеска открылась, и с другой стороны появилась раздраженная Бриа. Она подняла на меня палец.

— Я тебя не понимаю. Ты серьезно предпочитаешь сидеть взаперти в своей комнате, да? Я пытаюсь быть милой, но если это из-за Олли…

Я закатила глаза, смех сорвался с моих губ.

— Это не так, поверь мне. Я не хочу иметь ничего общего с Олли. Он весь твой.

Олли никогда не будет принадлежать никому, кроме меня. Мы с ним это знали. Даже мои чертовы демоны знали это. Это было причиной того, почему в этот самый момент они бегали вокруг, напуганные до чертиков, пытаясь возместить ущерб, который он нанес вчера.

— Ну, Олли все равно не хочет идти, и нам нужен еще один чело…

— Олли там не будет? — Отвлечься — вот что мне было нужно, и, если его не будет рядом, я не возражала использовать Бриа и ее друзей.

На ее лице отразилось замешательство.

— Нет?

— Хорошо, я пойду.

На ее лице мелькнула довольная улыбка, прежде чем она закрыла мою занавеску, и я расслабилась под водой, наслаждаясь душем в блаженной тишине.

Я сидела за моим старым столом во время завтрака, пока Зик не сводил с меня глаз. Каждый раз, когда я откусывала кусочек еды, он моргал, но в остальном выражение его лица оставалось застывшем. Мне так много хотелось ему рассказать, и я не могла понять, почему мне нужно было изливать все на немого. Еще один кусочек, и взгляд Зика прожег во мне дыру. Вздохнув, я сказала:

— Хорошо, Зик. Ты победил.

Подняв свой поднос, я обошла один столик и села напротив него.

— Так лучше?

Зик не пошевелился, но откуда-то изнутри донеслось тихое ворчание.

— Хорошо, я больше не буду так делать. Я всегда буду сидеть с тобой. Несмотря ни на что.

Когда я рассказала Зику, что произошло, взгляд Олли скользил по мне, успокаивая, как теплое одеяло. Я слегка повернула голову влево, чтобы закрепить нахлынувший на меня покой. И вот он там, его шапочка свисала с головы, а волосы торчали из-под нее во все стороны. Он выдержал мой взгляд, пытаясь понять, какая Мия присутствует сегодня. Была ли это его Мия — та, о которой он говорил перед тем, как мы занялись любовью?

Я не знала, но он всегда знал.

Все, что ему нужно было сделать, это посмотреть мне в глаза.

— Мия, ты идешь? — спросила Бриа с другого конца комнаты, прерывая мои мысли.

Олли встал, переводя взгляд с Бриа обратно на меня. Он что-то сказал ей, но я не разобрала.

— Нам был нужен еще один человек, — она ответила ему, пожав плечами.

Оставив Зика, я направилась к их столику.

— Нужен для чего?

— «Власть», — сказал Айзек. — Лучше, если будет по крайней мере, пять игроков.

Мои брови поползли вверх.

— «Власть»?

— Я объясню по дороге. — Бриа встала вместе с остальными. — Повеселись в своей комнате, Олли.

— Нет, я иду, — пробормотал Олли себе под нос.

Его согласие присоединиться должно было послужить мне сигналом к отступлению, но прежде, чем я успела сбежать, Бриа уже схватила меня за руку и потащила к двойным дверям.

Свежий воздух ударил мне в лицо, и я даже не осознавала, как сильно мне его не хватало. Остановившись, я подняла лицо к солнцу, наслаждаясь тем, как оно ощущается на моей коже. Легкий запах древесной коры и свежескошенной травы смешался с порывом холодного ветра, когда он подхватил мои волосы, заставив волоски на руках мгновенно встать дыбом. Даже когда я чувствовала солнце сквозь свои закрытые веки, оно не спасало от холода. На улице было около шестидесяти градусов (Прим. ред.: Шкала по Фаренгейту. ~ 15 градусов по Цельсию). Когда я открыла глаза, остальная часть группы была уже в десяти футах впереди (Прим. ред.: 3 м), но Олли стоял рядом со мной, как загипнотизированный.

— Хорошо, итак, мы напишем записки с заданием, и воспользуемся… Шапочкой Олли, чтобы перемешать их. Каждый должен выполнить задание, а остальные будут ставить оценку от одного до трех. Нельзя раскрывать то, что написано в записке, пока действие не завершено. К концу игры тот, кто победит, получит власть и право быть главным в течение целого часа. Остальные должны делать все, что он скажет, — объяснила Бриа, когда мы добрались до леса.

— Это самая глупая игра, о которой я слышала, — вздохнула я.

— Ты можешь либо сыграть с нами, либо в футбол вон с теми придурками, — сказала Бриа, указывая на парней, гоняющих мяч.

У меня вырвался стон.

— Хорошо.

Мы шли через редкий лес, пока не дошли до конца участка, и не сели неровным кругом возле высокой кирпичной стены.