Сходимся. Обмениваемся ударами: один, второй выпад.

Уже после первых двух атак понимаю, как ошибочен мой выбор оружия. Может мечник я и не плохой, но с двумя парными клинками было бы легче. Желательно короткими и кривыми. Катана слишком длинная, заточенная только с одной стороны, почти идеально прямая. Чтобы успевать отражать атаки двоих приходится неслабо так крутиться и корпусом, и локтями. Еще и плечами, и запястьями поработать.

Хорек чуть не достал меня, пырнув ножом в бок — целился в печень, гаденыш. Пока катана в руках чертила окружность, отсекая его на длину радиуса, второй противник почти успел опустить металлические кулаки мне на голову. Сразу два, с замахом. Почти.

Я отскочил и сделал выпад в сторону здоровяка. Он более медленный, а значит и уязвимый. Острая сторона меча высекла искры из металлического бицепса. Клинок скользнул вдоль и вверх, ища мягкую кожу шеи и подбородка. И нашел бы, если бы его напарник не принял лезвие на собственный нож. Провернул и резко отвел в сторону, прикрывая союзника. Удобная гарда.

Так они меня быстро умотают. Да, никак иначе. Если смогу порезать крупного, хоть немного, а лучше совсем вывести из игры, то с мелким разобраться не составит проблем. Попробую подрезать по ногам — он не тех габаритов, чтобы прыгать. На крайняк, можно и подстрелить — неспортивно, зато действенно.

Словно прочитав мои мысли, Акутора стреляет сзади и промахивается. Жаль, что в них. Хорошо, что и в меня тоже. Чудесно, еще и отсюда может прилететь в спину. Нет противника страшнее…

Отступаю, выбирая удобную позицию для следующей атаки. И тут музыка стихает. Загорается яркий свет, на доли секунды ослепляя всех, кто остался в зале. Я все еще в трансе. Замираю, анализируя происходящее.

Звук быстрых мелких шажков. Со стороны входа бежит толпа. Легко. Стремительно. А главное, слажено.

Я рванулся к девушке и увлек ее в сторону, уже понимая, что мы зажаты меж двух огней: впереди двойка наемников, сзади толпа новоприбывших. Они просачивались в зал как сошедшая с гор лавина, заполняя помещение целиком. Нападать не спешили. Десять. Двадцать. Тридцать. Окружили и нас и, как ни странно, наемников. Их целью было остановить драку? Темные одежды, красные нашивки. Одинаковые татуировки на открытых частях тела и даже на лице.

Морщусь. Личная армия одного из Глав Рэйдзё. Я слышал, как за спиной нервно сглотнул Акутора. Теперь уйти нам не дадут. Если пробиваться с боем, то только давая шанс вырваться девчонке, закрывая ее своим телом. Без возможности выжить. Отвратительный расклад.

Мы застыли, словно поставленное на паузу видео. А затем в зал вошла ОНА. Знаю, что ходили слухи, что один из Глав Рэйдзё — женщина, но совершенно не собирался проверять это лично.

Маленькая, даже по меркам восточного типа, на вид хрупкая. В кроваво-красном кимоно до пят. С пучком черных волос, закрученных в тугой неподвижный узел на затылке. Ее раскосые глаза смотрели холодно и мимо лиц.

— Нани о яттеикимасита ка? — Вот черт. Нет, с последним словом я был полностью согласен, но вообще-то не понял ни шиша. Я же по-восточному не бельмес. Даже «Сдохните, твари!» крикнуть не смогу напоследок, если что.

К моему удивлению, девчонка отпихнула меня в сторону, вышла вперед и упала на колени к ногам женщины.

(говорят на японском)

— 奥様、僕のものを取って行かなければいけません

— あたしは話すことを許可しましたか

Девушка опустила голову, словно давая женщине в кимоно или ее телохранителям возможность удобно отрубить ее. Я напрягся. Нет уж, так дело не пойдет. Я тут лягу, но она останется живой!

Акутора

— Что здесь происходит?

— Моя госпожа! — Падаю на колени перед тузом. Сблатоваться бы. — Я пришел забрать то, что принадлежит мне.

— Разве я разрешала тебе говорить? — Я опустил голову. Громила-наемник сзади напрягся, как пружина, готовая в любой момент выстрелить. — Кто ты?

— Я тот, кто был верен своей госпоже. И после смерти остался служить ей. — Пафосные речи толкать на японском я умел. Поверит ли?

— Люди не служат после смерти. Ты — ёкай?

— Нет, госпожа. Хитрый человек заманил мою душу в это тело. Он хотел уничтожить меня, но я вернулся.

— Твое имя?

— Акутора.

Когда я произнес имя, лицо хозяйки дрогнуло.

— Акутора мертв! Я сама похоронила его.

— Все так, моя госпожа. Но я вернулся, чтобы забрать то, что принадлежит мне. — Срисовал Магаки, который держал фасон на сквозняке. Трусливая крыса выползла из норы лишь когда цинканула, что ему ничего не угрожает. Сорник паршивый, серьгу мою сшакалил.

— Иди и возьми!

Ван Хэвен

Я внимательно всматривался в эмоции, которые отражались на лице девушки. Только по ним и было понятно, что за чертовщина происходит. Сначала надежда, почти радость, затем вновь отчаянье. Ей не верили? И, наконец, стойкая решимость.

— Тотте икенасай!

Девушка поднялась с колен и направилась к парню, что появился со стороны приватных кабинок. Какой-то весь прилизанный, слишком женственный. Он уже минуту торчал там, напряженно вслушиваясь в разговор. От изумления его раскосые глаза раскрылись шире, чем мои.

Горилла и хорек дернулись, но остались стоять на месте. Ага, значит его теперь защищают наемники Синдиката. Макака! Не знаю, что сказала Глава, но явно дала согласие на происходящее, так что утритесь!

Я по-прежнему не выходил из транса, готовый ко всему: и защищать девчонку любой ценой, и отбивать ее от толпы, и подхватить и попробовать сбежать под шумок. Тело слегка подрагивало от напряжения. Движения Акуторы, целеустремленные, быстрые, растягивались, будто в слоу-мо: становились неспешными, плавными.

Она дошла до смазливого парня, протянула руку — он попытался отшатнутся, но замер — и резким движением вырвала серьгу из его уха.

— Ай! — Кровь из порванной мочки брызнула в стороны, запачкав обоих. Девушка повернулась к Главе Рэйдзё и подняла руку, демонстрируя добытый трофей. На лице, заляпанном кровью, сияла дикая улыбка.

[1] Офиофаг — змея, которая ест только других змей. Бенди-бенди — ядовита, но не агрессивна по отношению к человеку.

Ван Хэвен

— Знаешь… есть такая сказка…

Мы сидели на полу, на коленях, как здесь принято. Верхний этаж, оборудованный под личные нужды Главы Рэйдзё оказался оформлен в традиционном восточном стиле. Здешние обитатели вообще не стоят вертикально: переместился с места на место и снова сел на колени. Даже роспись на дверях смещена к низу.

С учетом того, что мы наворотили в «Нишики», к нам явно отнеслись благосклонно: предоставили возможность отмыться от крови, чистую одежду и даже алкоголь. Казнить и пытать не собирались, так что можно было выдохнуть и расслабится. Вот что за человек-скотина, что стоит получить минимум благ, как его сразу тянет размножаться? Меня, по крайней мере, точно.

Под кимоно не было белья, и шелест ткани, легкий сладкий аромат от кожи девушки, свежесть и близость наших тел сводили с ума. Обстановка складывалась какая-то… чересчур интимная, что ли. Я в который раз мысленно дал себе по морде.

— Сказка? — Акутора сделал глоток из небольшой чашки, похожей крупную рюмку и расхохотался. Заливисто, запрокинув голову и обнажив тонкие ключицы, на которые я уставился как завороженный. Сейчас его смех уже не казался безумным. — Ван, ты точно чокнутый!

— Да. Сказка. — Сглотнул. Протянул руку и осторожно отвел короткую прядь волос от уха девушки. Помассировал мочку — легкий, интимный жест, от которого Ван-младший встал каменным исполином. Хорошо, что кимоно скрывает! — Жил на свете парень и была у него необычная мечта.

Акутора настороженно покосился в мою сторону. То ли по хрипотце в голосе догадался о моих пошленьких мыслишках, то ли услышал, как бешено бьется сердце.

— Он хотел увидеть звезду.

— Он че, слепой был? Вон на небе их что грязи.