— Ну, ладно, — тихо сказал Тониш, открывая свой блокнот. — Какой у тебя дух?

— Ларея.

— Угу, — инженер сделал запись. — Через две недели будет готово.

Нейт возобновил свои тренировки. В следующие дни юноша практически не выходил из зала. Его тяготило то, что способности пришли к нему поздно и ему нужно было нагнать товарищей, но обиднее всего — сколько бы Нейт не старался, выходило не слишком хорошо. Не сказать, что из рук вон плохо, просто многие вещи, которые у других получались легко, для юноши требовали дополнительных усилий.

Подгоняло еще и то, что на востоке, на соседнем континенте ситуация все больше обострялась. Республика Ватан присоединилась к Беруне, как будто бы добровольно, но все прекрасно понимали — под страхом военного вторжения. А вот Римирия после долгих переговоров вступать в организованный Беруной «Союз Единства» отказалась. И агрессивный сосед под совершенно тривиальным предлогом, защиты угнетенных «кого-то там», начал войну. Мировое сообщество пока молчало, никто не торопился ввязываться в конфликт напрямую, ограничиваясь политической и экономической блокадой агрессора.

Вооруженный конфликт только начался и запросов о помощи в Орту от Римирии пока не поступало. Но, очевидно, это был вопрос времени, тем более что за Беруну выступало большая часть диссонеров Сиры.

Через две недели Нейт отправился получать свое оружие.

— Шестьдесят пять сантиметров, — деловым тоном рассказывал Тониш, разглядывая изящную, черную дубинку. — Две секции, плюс рукоятка. Диаметр рукоятки — тридцать миллиметров, последнего звена — пятнадцать. Вес — чуть более полукилограмма. Прочность оружию придает сверхтехнологичная сталь — сплав никеля и титана, ну и, конечно, частота вибрации ротора.

— Так, — одобрительно кивнул Нейт, взяв дубинку в руку, попробовал сложить.

— Нет-нет, — остановил Тониш. — Вот эта кнопка. Зажать. Ага, и сложить. Выскакивает однократным нажатием.

— Так, — продолжил техник, когда Нейт опробовал дубинку в деле несколькими взмахами. — Еще одна важная деталь. Я не придумал, как лучше использовать ротор с ледяным элементом, ну, кроме свойств прочности, и потому решил поэкспериментировать. Результат получился довольно любопытным. Ротор гасит значительную часть отдачи, он выведет в ноль силу килограммов в шестьсот, плюс твои физические данные, и ты сможешь удержать даже прямой удар бастарда Вейрона.

— Ничего себе, — хмыкнул Нейт, разглядывая дубинку. — Спасибо, Тониш, ты молодец.

— Да, пустяки, — смутился инженер. — Ммм. Ах, да! Еще, вот, — он выложил на прилавок черный, матовый пистолет. — Э-э, примерно аналог, девятимиллиметрового. Ну, тут не знаю, что сказать, мощность не слишком высокая, скорострельность — примерно сто пятьдесят в минуту.

— То, что нужно, спасибо.

Дальше тренировки Нейта пошли успешнее, он выработал для себя идеальную тактику боя на суперблизкой дистанции, суть ее заключалась в быстром контакте с врагом, коротких, молниеносных атаках и принципе не затяжного боя. Со временем помощь инструктора Нейту была уже не нужна, он оттачивал свои навыки самостоятельно. И продолжалось так три месяца, но в один из дней, во время его ранней, утренней тренировки в зал зашел человек и раздраженно сказал:

— Вот ты где, а я повсюду тебя ищу, — он заглянул в бумажку. — Нейт Ривз, диссонер третьего ранга, срочно прибудьте в аудиторию шесть.

За три месяца Беруна достигла значительных успехов в продвижении своих войск по территории Римирии, был захвачен Уст, Сельтор находился в осаде. По всему было видно, что фронт сдвигается на север к богатым минералами и промышленностью регионам. Однако через три месяца активных действий в этом направлении, значительные силы Беруны нацелились на столицу — портовый город Рильт.

Это было лишено стратегического смысла. Да, с одной стороны, захватить большую часть флота и навигации, ударить в самое сердце врага (столица как-никак), но при этом линия фронта сильно растягивалась, что вызывало проблемы с поставками провианта и боеприпасов, не говоря уже о том, что некоторые подразделения рисковали попасть в окружение. Однако канцлер Глерг и его командование не были дураками, что-то за этим нелогичным рывком стояло, и Римирия, впервые с начала войны, пошла на крайние меры — запросила массивную помощь у Гармоний, главным образом, от ближайшего соседа — Орты.

Академия, конечно же, ответила. Дело здесь не только в деньгах, все разрастающаяся военная мощь и агрессия Беруны вызывали значительное беспокойство, и после Римирии, война могла прийти и в Кильвею, на чьей территории находилась Орта.

На следующий же день после запроса помощи, в Рильт из Балима было отправлено тринадцать военных катеров — девяноста два диссонера и сто сорок курсантов.

Нейт стоял на палубе, облокотившись на перила и задумчиво смотрел вдаль. Намечалась большая заварушка — отличный способ проявить себя. Конечно, это было не первое его задание, но теперь юноша диссонер, а это другой уровень ответственности, да и масштаб текущих событий был в новинку не только для Ривза, но и для всех ребят, отправленных на задание.

— Молодой человек, — стараясь говорить вежливо, пробубнил проходящий мимо матрос. — Шел бы ты в каюту, не протиснуться, ей богу.

Нейт отстраненно посмотрел по сторонам. Палуба на судне была маленькая, и большую ее часть занимала шестидесятимиллиметровая пушка. По краям от нее расположились узкие переходы, по которым можно было пройти к двум бортовым пулемётам, на мостик и в каютные отделения. Застрявший на такой дорожке зевака, мешал персоналу свободно передвигаться. Нейт ничуть не обиделся, кивнул моряку и направился в каюту.

Катера не принадлежали Орте, они были взяты в аренду у Кильвеи. Это была обычная практика для Гармоний, тем более, если академия находилась в хороших отношениях с государством, на территории которого располагалась. Исключение составляла разве что Эо, у нее был собственный небольшой флот.

Когда-то многие страны серьезно вкладывались в развитие воздухоплаванья, но из-за нуминиевых циклонов и падающих с неба камней, перелеты были опасными и непредсказуемыми. Поэтому морские суда так и остались основным видом транспорта между континентами. И поскольку все Гармоний, кроме Эо находилась далеко от берега, академии были вынуждены нанимать судна, в том числе и военные, в портах дружественных государств.

Единственная каюта катера была, по меркам судна, просторной. Несколько пассажирских кресел, два больших стола, шкафчики амуниции, тактическая, мелкоразлинованная доска на стене, все это с легкостью умещалось в помещении, и диссонеры, а их в каюте было двенадцать человек, занимаясь своими делами, ничуть не чувствовали стеснения.

Выпускники Орты, каждый, как мог, справлялись с волнением. Кто-то играл в карты, кто-то читал, кто-то нарочито громка и с натянутыми эмоциями рассказывал байки. Тэя, сидевшая напротив Нейта, ничего не делала, просто смотрела в иллюминатор. Поймав взгляд Ривза, она натянуто улыбнулась и неуверенно спросила:

— Волнуешься?

— Да не особо, — ослабляя узел галстука, небрежно ответил Нейт, затем посмотрел на побледневшее лицо девушки, на ее ладони, которые, казалось, не могли найти себе место, и тихонько добавил:

— Ну, разве что немного.

Тэя благодарно улыбнулась в ответ. Нейт хотел еще как-то ее поддержать, но нужные слова не шли на ум, да и к тому же в этот момент, самым бесцеремонным образом, в их компанию ворвался Вейрон.

— Ну, как настроение? Готовы наподдать берунцам под зад? — как всегда в своем репертуаре.

Вообще Вейрон производил совершенно неверное первое впечатление. Шумный, порывистый, неряшливый, он походил, если не на хулигана, то, по крайней мере, человека недалекого и взбалмошного. Дополнял этот образ и внешний вид, крепкий, плечистый, высокий, Вейрон был настоящим здоровяком, на левой руке, от запястья до самой шеи, красовалась татуировка, изображающая черное пламя. В правом ухе блестела серебряная сережка, светлые волосы были небрежно зачесаны назад. Выражение лица насмешливо и наивно-нагловато. В общем, чистый дебошир. Но это было абсолютно не так. Вейрон был умен, имел отличные результаты в обучении, любил читать, отличался ранимым характером, являлся преданным и верным другом. Парень обладал уникальной особенностью: когда дело того требовало, вся дурашливость и легкомысленность слетали, как шелуха, и Вейрон, словно становился другим человеком, серьезным, рассудительным и целеустремленным. Когда-то давно, кстати говоря, юноша без ума был влюблен в Тэю, впрочем, Нейт не сказал бы наверняка, прошли ли эти чувства. Во всяком случае, Вейрон до сих пор, часто тушевался в присутствии девушки.