– А зачем? – бесилась Ариель оттого, что на нее нацепили ошейник. – Еще в самом начале пути твои псы напали на фермерский дом.

– Да не нападали мы, – сразу понял Нодир о чем речь. – Хотели выкрасть у девушки карту по-тихому. А там птицы расшумелись, разбудили барса, девчонку с ее волчицей. Они и решили, будто мы их атаковать собираемся.

Знал бы к чему все это приведет, не отдал бы милахе карту, – думал Аверьян.

– Может, скажешь нам, что в той карте? – язвительно попросила Ариель. – А то так и помрем в неведении.

– Так вы не знаете? – искренне удивился койот.

– Представь себе, – прекратила Маша дергать на своей шее удавку. Избавиться от нее никак не получалось.

– Пожалуй, я вам расскажу, – решил Нодир. – В той карте прапрадед Дженны обозначил места, где спрятаны сокровища Тамерлана, двенадцать статуэток шумерской цивилизации.

– Шумеры? – призадумалась Ариель. – Это Месопотамия? Так это же… совсем древняя цивилизация.

– Древняя. Оттого и сокровища бесценные.

– Нодир, а тебе откуда известно про карту и сокровища? – понимал теперь Аверьян, отчего Дженна так волновалась, когда обменивала у него наследие своего предка на пластинку.

– Все просто, – хмыкнул койот. – Я потомок Урмана, полицеймейстера.

***

Полицеймейстер Урман всю свою сознательную жизнь отдал служению царю и стране. За рвение, старательность, неплохие показатели в раскрываемости преступности удостоился продвижения по карьерной лестнице. Но не самого высокого чина, не того, где можно было бы урвать кусок от основательных взяток.

Коран осуждал взяточничество. Но после того, как в девятнадцатом веке русские войска вошли на территории Самарканда и Бухары, местное население не гнушалось подношениями.

Урману, безусловно, не нравилось присоединение городов к Российской империи, но он был адекватным человеком и не мог не заметить определенных выгод и плюсов от такого соединения. Одно только строительство железной дороги чего стоило!

Однажды ему довелось подсмотреть, как глава жандармского корпуса прячет в сейф золотые и серебряные дирхамы эпохи Саманидов. С тех пор на душе Урмана стало неспокойно. С тех пор Урману страстно захотелось иметь сверх того, что он уже нажил. А нажил немного. Если не считать семью, увеличивающуюся в численности с каждым годом.

Аллах услышал молитвы, и послал Урману знак в облике художника и искусствоведа Фархада Халилова.

Урман лично допрашивал Фархада. Задержал соседа за хранение запрещенной литературы, а также по подозрению в торговле опием. Художник настолько сильно нервничал, что неожиданно рассказал такое, отчего нервничать стал и сам полицеймейстер.

Сокровища Тамерлана! Пусть всего лишь и малая часть, но какая! Ведь давно установлено, что именно шумеры создатели первого годичного календаря. Именно этот древний народ придумал двенадцать знаков Зодиака. А значит, находка Фархада – первые известные изображения зодиаков вообще во всем мире!

Урман не сомневался, художник и его друг картограф нашли не подделку. Фархад Халилов являлся знатоком в определении подлинности произведений искусства. Не зря в научном мире его постоянно привлекали к экспертизам и консультациям.

Как поступить?

По совести, надо сообщить о кладе властям, а его укрывателей упечь в кутузку.

Но что в таком случае получит Урман?

А ничего не получит.

А возможно, и нож в спину. Чтоб никогда никому больше не обмолвился о найденных сокровищах.

И Урман предложил Фархаду сделку. Он отпускает живописца из-под стражи, уничтожает заведенное дело, но с одним условием – сокровища будут поделены на три части.

Художник согласился без раздумий. Так боялся попасть за решетку. А еще больше боялся того, что его имя окажется замаранным.

Но злодейка судьба внесла коррективы в планы и надежды Урмана на светлое будущее. Сердце мужчины не выдержало эмоционального потрясения.

Однако полицеймейстер успел поведать о сокровищах своему старшему сыну. С тех пор потомки Урмана охотились за картой Батыра.

***

– Офигеть! – прокомментировала Ариель.

– Можно и так сказать, – улыбнулся девушке лопоухий, малорослый Нодир.

– Кто в этой истории тогда Айнар? – задумался Трайкер. – По всему выходит, неслучайно он к Дженне прибился.

– Он потомок художника Фархада, – догадался Аверьян.

Ему было жаль девочку. Задумала отправиться по следам прапрадеда, как ее сразу окружили сомнительные личности.

С темы сокровищ узники перешли на обсуждение шансов выбраться из зоопарка.

– Думаю, в этой Сфере нам придется драться, – зевнула Ариель. – Давайте спать. Иначе будем без сил, и нас быстро одолеют.

Спать можно и в цепях, и с ошейником на шее, и на голом полу. Но не когда твое сердце полно тревог. Тревог за любимую волчицу.

Прянично-имбирный аромат выделялся на фоне всех запахов. Такой ни с чем не спутаешь. Аверьяну плевать на сокровища, на подлого барса. Плевать на то, что ждет его в неведомой Сфере. Пытки? Смерть? Неважно. Только бы Дженне не было больно. Как спасти девочку? Вытащить ее из лап мерзавцев?

Так и маялся до самого рассвета. Переживал. Хотел обнять, защитить свою милаху и никогда больше не отпускать от себя.

Густая синева ночи сменилась красками раннего утра, и за пленниками явился Абдула.

Один.

Заложники башни переглянулись.

– Не советую, – гнусавым, не подходящим для такого крупного мужчины голосом, произнес оборотень. – Ваши ошейники позволяют передвигаться по территории зоопарка. Попробуете выйти за пределы, шипы разорвут горло.

– Как у вас тут все… продуманно, – усмехнулся Трайкер.

– Более чем, – заверил графитового Абдула.

– А поесть нам дадут? – проголодалась Ариель.

– Скоро вас покормят. И все остальное, – загадочно ответил надсмотрщик, отсоединяя цепи от лодыжек узников.

– Что еще за все остальное? – подозрительно уставилась на оборотня Ариель.

– Увидишь. Тебе понравится, – неожиданно подмигнул Абдула блондинке.

Мужчина вывел четверку из башни и завел в самый настоящий дворец. Пышное, цветистое убранство здания не подверглось грабежу и по-прежнему оставалось великолепно.

– Здесь вам снимут ошейники. Но оденут браслеты на запястья. Вздумаете шалить… – смерть, – предупредил Абдула и передал пленников на попечение каких-то людей. Видимо, обслуживающий персонал зоопарка.

Обращались с ними, можно сказать, почтительно.

Накормили.

Сняли ошейники.

Позволили принять самую настоящую ванну.

Выдали чистую одежду. Не привычную, а что-то в духе римских патриций.

Причесали и накрасили. Даже парней.

С густо подведенными черным бровями и темным оттенков волос, Аверьян едва узнавал себя.

Зачем было размалевывать его, словно девчонку?

– Можете немного отдохнуть, – предложил взрослый оборотень, который руководил остальной командой обслуги. – Карим еще не прибыл.

– Погулять по дворцу можно? – поинтересовалась Ариель.

– Можно, – кивнул мужчина. – За пределы выходить нельзя.

Естественно, первым делом попытались выйти за пределы. Не вышло. Стоило высунуться на улицу, браслеты начали прокручиваться, выпуская шипы. Еще немного и вопьются в вены.

Выберемся отсюда, прикую милаху таким браслетом к себе навечно, – бродили собственнические помыслы в голове Аверьяна.

Неожиданно он почуял ее. Сорвался бежать.

– Ты куда? – собрался за ним вдогонку Нодир.

Но Трайкер удержал.

– Не ходи за ним.

– Дженна? – догадался койот.

Трайкер кивнул.

– Пойдем красоты дворца осматривать, – развернулся графитовый волк в противоположную сторону от той, куда увлекло рыжего оборотня.

Нодир и Ариель не стали возражать.

Он нашел ее у балконной арки между двумя залами.

Смоляные волосы убраны в красивую прическу.

Миловидное личико накрашено ярко, но не вульгарно.

Белая туника и золотые украшения.

Дженна забралась босыми ногами на пуфик. Оттого, когда Аверьян встал напротив, их лица оказались почти вровень.