— Вы не обязаны. — Луиза не оборачивается.

— Тебе пора запомнить, что я в силах оценить собственные решения. — замечаю ее замешательство, скольжу взглядом по переливающемуся платью — Тебе нужно в уборную?

В той стороне много женщин, и по наблюдениям — отдельная вечеринка.

— Нет…куда-нибудь подальше.

Я не знаю музей, но за руку завожу Луизу в небольшой зал без эха и основного освещения с картинами маринистов. Пять минут отсутствия пойдут кстати — еще не хватало, чтобы Беннет закатила истерику у всех на виду, а она близка.

— Мы расстались неделю назад. Я ничего не понимаю…она была здесь с Фрэнсисом, а мне он всегда говорил, что это исключительно мужские переговоры с виски и покером.

Луиза обхватывает себя руками, но ладони скользят по шелку.

— Мне жаль.

Она смотрит на меня блестящими от непролитых слез глазами, даже в таком свете вижу, насколько она побледнела.

— Правда?

— Нисколько. Ты не заслуживаешь этой паршивой эмоции.

— Спасибо?

Я чуть усмехаюсь ее неуверенности и такой глупой уязвимости.

— Хотя…ты повелась на такого гондона, который позже решил, что с тебя больше нечего поиметь и выбросил.

— Не вздумай так говорить. — бросает зло.

Есть ли у нее зубки? Думал, без них невозможно так вести беседы, как получается у Луизы, но на мгновение сомневаюсь.

— Вы не имеете права оскорблять моего родного человека.

— Отлично. Я связался с любительницей абьюзивных отношений с продолжительностью в три с половиной года.

Она хочет спросить, откуда я знаю, но быстро понимает, что я могу достать любую информацию.

— Четыре. Четвертая годовщина седьмого июня.

— Он спал с Матильдой Линс с середины декабря.

Луиза закрывает рот рукой, неустойчиво забиваясь в угол зала, собираясь упасть в обморок или того хуже — потерять сознание. Соскальзывает по стене.

Вздыхаю. Людям всегда тяжело принять правду, они забывают, что только она дает освобождение.

— Нам надо поговорить еще с двумя, и можешь убиваться у себя дома сколько угодно.

Ставлю ее на ноги. Уже в главном зале беру с ближайшей стоки бокал бренди, всовывая в ее дрожащие пальцы.

— Форенс, здравствуйте! Хотела на днях написать. Вышла невероятная коллаборация со Sprite.

— Рад видеть тебя, Беннет.

Для того, чтобы пожать руку мужчине, которого я не помню, ей приходится освободиться от моей хватки.

— Они еще не дали обратную связь, думаешь концепция зайдет?

— Там нет цветов Быков, но Невио показал себя лучше обычного.

— За такую-то сумму. — в шутку присвистывает он, смотря на Луизу так же, как и другие, поддающиеся на ее незамысловатые уловки с улыбками и похвалой.

— Мы только что с Роландом обсуждали сотрудничество с корпорациями. Вы разве не знакомы? — снова трюк, который она использует не первый раз за вечер.

Коротко представляемся, Форенс становится формальнее.

— Тебе рассказывали, как на переговоры отправили команду из немецкого отдела Coca-Cola company? — она смотрит на меня безжизненными глазами, но в голосе прежняя энергия — Адвокаты превратили это в мем. Флоренс, прошу, расскажите, как умеете. — затем кладет руку мне на предплечье — Это вправду забавная история.

Это была ни разу ни забавная история. Все это время я смотрел на Луизу, чьи чувства выдавали застывшая жемчужина слезы в уголке глаза, слишком напряженное тело, подрагивающий подбородок. Она продержалась еще полчаса. Неплохо.

В машине говорю о следующих встречах и том, что мой менеджер отправит электронной расписание ей на почту. Луиза молча мнет ленту платья, но надеюсь, не потеряла способность слушать. Когда подъезжаем к ее дому, Оливер не успевает выйти из машины, чтобы открыть дверь, как Луиза выскакивает прочь.

— Луиза. Стой. — командую, не дождавшись от нее согласования интервью.

Она с хлопком закрывает дверь, и я какого-то хрена выхожу следом.

— Вернись сейчас же.

В ее лексиконе нет слова «самосохранение», потому что девушка заходит по магнитному ключу в дом — у меня есть такой же.

От нее остается картина платья, цвет которого исказили желтые лампы.

Блять.

ЛУИЗА

«С тебя больше нечего поиметь» — так сказал мистер Прайс обо мне и Фрэнсисе.

Он действительно выжал из меня все до капли. Последним оставался статус и окружение. Благодаря мне он попадал на неформальные вечеринки селебрити, баскетболистов, заполучил связи, но никогда не вводил в свое общество. Я посмешище для всех, кто видел его с Матильдой, а затем со мной. Загуглила: ему по душе чистокровные виконтессы с безупречными манерами, медалями за верховую езду. Господи…они идеально подходят друг другу, Фрэнсис обожает позу наездницы.

В принципе, Роланду, кроме умения общаться от меня тоже ничего не нужно, только он заявил это сразу, даже предлагал деньги. И да…я действительно ему нужна, он не способен говорить на повседневные темы и в принципе быть тактичным. Избалованный высокомерный придурок…все они такие. С долбанного декабря…У миллиардера есть сыщики, которым не хочется верить, но факты — пощечины. У нас с Фрэнсисом все пошло ко дну именно зимой.

И даже после новости об измене, нескольких звонках бывшего и сообщений Роланда я думаю, не ужасно ли было так скоро после расставания появляться на публике и представляться девушкой другого мужчины. Пусть подруги убедят в обратном.

Мы трое работаем на Chicago Bulls, то есть на дорого мистера Прайса. С Анной пришли в клуб одновременно, она копирайтер сайта и редактор статей чикагского СМИ о Быках. Мы работаем на одном этаже, если вообще появляемся в офисе, она стала моим вторым другом после Фрэнсиса, к тому же они нашли общий язык. Анна прелестна без всяких преувеличений. Микка же…сражает наповал. Девушка коренная жительница Чикаго, японка с американскими корнями и в свои двадцать семь начальница технической безопасности Юнайтед-Центра — главного стадиона штата. Недавно парень перешел на противоположную сторону улицы от летней веранды, где мы завтракали: оказалось, это бывший подчиненный Микки. Я видела ее в деле, нередко захожу на стадион для съемок или найти уединение.

Как бы я ни боролась с одиночеством, приходится приводить мысли в порядок. Микки скорее агрессивный начальник, в отличие от Роланда. Кстати о нем…я не знаю, как заставила тело двигаться после его приказа. Не могу терпеть командный тон, но Роланд…в этом есть что-то гармоничное. Ему подходит уровень эмпатии баскетбольного мяча, но куда больше идет власть. Определение слова «харизма» — способность привлекать людей. Что же, Роланд привлекает внимание, имеет влияние над многими. Я видела фотографии. Его общество: иностранные бизнесмены, послы, директора корпораций. Точно не мелкая рыба Чикаго.

Итак, мы с подругами планируем встречу. Договариваемся с Анной встретится не на этаже, а на месте. Собираемся после работы в пабе между офисом и стадионом. Он пустует летом: без главного сезона и любительских игр. Но только открываю дверь своего кабинета, как делаю шаг назад, едва не врезавшись в грудь мистера Прайса. Вспомнишь…вот и оно.

От мужчины пахнет неприличной свежестью, от идеальной щетины и уложенных волос цвета темного-шоколада веет барбер-шопом. Он всегда, черт возьми, такой…выглаженный? И сегодня тридцать градусов, а на нем рубашка, пусть и с закатанными рукавами, обнажающими…я сглатываю.

Пару недель назад ни взглянула бы ни на одного мужчину с такой стороны, к тому же я видела руки и посильнее, с более выраженными венам, но это спортсмены, а не миллиардеры со степенями лучших учебных заведений мира. Неожиданный типаж…Фрэнсис был не таким. За четыре года мы слишком часто менялись внешне, так что держались не за тела друг друга, а…само присутствие. Какой же я была трусихой.

— Вы не можете без меня и недели? — говорю дезориентированно.

Следом за ним входит мужчина чуть старше, передает Роланду пластиковую папку.