— И это все из-за какого-то ублюдка, Лу… — гладит по спине подруга.

— Действительно из-за него. — тихо усмехаюсь — Я беременна, Микки.

— Блять. — тянет она и в прямом смысле хватается за голову.

— Что мне делать? — смотрю на не менее потрясенную Анну — Не могу идти к Роланду с этой новостью, чтобы меня простили. Я действительно невиновна.

— Мы что-нибудь придумаем, но Сан-Франциско — последний из вариантов, договорились?

Я часто киваю, обнимаю подруг, не заботясь, что от меня пахнет рвотой.

РОЛАНД

Я слышал разговор Фриды и Луизы, когда та уходила. Хотелось оказаться рядом, встрять, заставить ее посмотреть в глаза и сказать правду, но я только слушал, трусливо притаившись за углом.

Жемчужина. Стейнбек так и писал в своей повести. Когда находишь ее, кажется, что она решит все твои проблемы, сделает жизнь лучше, но как бы ни так — за этим следует разрушение.

Дела с Energy-Price идут медленно, но прогнозы положительные. С Chicago Bulls же иначе, все движется на максимальной скорости, что, казалось бы, не может не радовать, если не задумываться, кто должен быть на два десятка этажей ниже. Луиза почти неделю не появлялась на работе.

Блять. Ее надо уволить, выкинуть, окончательно вычеркнуть. Она хренова предательница, не способная сказать это в глаза, как сделал бы человек, искренне ненавидящий меня.

Пытаюсь отвлечься, возвращаясь к прошлой жизни — к весне. Тогда у меня не было времени на дом, женщин и собак. Признаю, Симбы не хватает.

Я летаю из Китая в Новый Орлеан, затем в Монако. И это за семьдесят два часа. В Вашингтоне не смотрю в сторону отеля. В прошлой жизни мне иногда было не до женщин, а в моих планах восстановить режим. Это будет просто, бизнес — моя стихия и кровь, так растил Филипп.

ЛУИЗА

Я не сразу беру себя в руки, но стоит сказать, если бы не Микки с Анной и давняя договоренность о публикациях с Фелтонами, я бы вряд ли покинула постель. Меня не волнует, что это та самая постель, в которой мы спали более трех лет с Фрэнсисом. Это изощренная пытка — вручить мне пентхаус.

Когда подъезжаю к дому клиентов, из него только выезжает красный Лексус родителей Зака, проскальзываю через автоматические ворота. Сабрина стоит у крыльца, машет, чтобы я заходила.

— Зак вот-вот вернется. Кофе? Так скучаю по его запаху, но если выпью хотя бы полкружки, близнецам не спать. — она кормит грудью.

— Нет, спасибо. — прислоняюсь к дверному косяку кухни, где хлопочет Рина, поглядывая на люльку с близнецами.

Софи дает мне «пять» и очень мило делится детским печеньем в форме зверушек. Они пахнут нейтрально, так что проглатываю, замираю и выдыхаю.

— У меня с Софи тоже был токсикоз. Помогали чаи, их запах и тепло успокаивают все внутри. Всякие детские закуски тоже усваивались, они для самого прихотливого пищеварения.

Я падаю на стул.

— Не думала, что это так тяжело.

— Какой срок?

— Пять недель. Я еще не была у гинеколога. И не говори, безответственно.

Не могу собраться.

Сабрина опускает глаза на мою левую руку.

— Мы разошлись.

— Но это ребенок Прайса? — киваю — Того мужчины, который держал на руках Адама? Казалось, он думал о Данте Алигьери и удивлялся, что тот не додумался до подобной пытки.

— Вот именно… — вспоминаю этот эпизод — Он не может терпеть детей.

— Я о другом, и чужие дети не в счет. — отмахивается — Смотрел он точно не на Адама. Еще хотел прикончить моего мужа, когда ты отошла с ним на двадцать метров к озеру. И это только то, что я видела вблизи.

Принимаю еще одну печеньку от Софи, я сильно похудела за последние две недели, даже когда не подозревала о положении.

— Нет ничего, что нельзя изменить, когда вы влюблены.

— Очень мило, Рин, но мне никогда этого не говорили. Можешь убеждать, что мы выглядели мило, какой взгляд и подобное, — так делали и подруги, раньше — но мне о вселенской любви не сообщали.

— А ты ему?

На секунду замираю.

— Нет. Я не хочу быть…

— Первой. Ожидаемо. Трагично быть отвергнутым, но здесь разговор и о решительности. — она на несколько секунд заглядывает в мои глаза — Прости, что болтаю. Это не мои дела.

Тут же входит Зак.

— Привет всем. — баскетболист проходит мимо, целует жену, щекочет близнецов, а затем смотрит на меня — Все в порядке?

Я действительно так плохо выгляжу?

— Лу не стоило приходить. — сочувствующе смотрит на меня — Ты действительно неважно себя чувствуешь, обратись к врачу.

— Что-то серьезное? Мы можем помочь? — беспокоится Зак.

— Спасибо, ребят, я и вправду пойду. Извините, что спутала планы. Отправлю все завтра из дома.

— Лу-лу-лу! — словно песней зовет Софи.

Крепко обнимаю девочку. Мы прощаемся под ее рассказ о новой кроватке. Она классная и с балдахином, как у настоящей принцессы.

В такси получаю сообщение от Сабрины с номером ее гинеколога.

Может, Роланду плевать. Он хочет либо предать меня забвению, либо убить, но не следить, к какому врачу хожу. Так что записываюсь на ближайшее время завтра и прошу одну из подруг пойти со мной. У Анны более свободный график, так что нахожу поддержку в ее лице, это здорово.

Когда следующим утром кручусь перед зеркалом, пытаясь увидеть хоть какие-то изменения помимо чуть набухшей груди, звонит Леви. Я опускаю футболку и почти настороженно беру трубку.

— Да?

— Привет, Лу! Я ненадолго. — голос Прайса Младшего звучит довольно жизнерадостно — Мы тут с Дианой подумали устроить вечеринку. Поздравить с должностью и юбилеем нашего старика. — Роланду будет тридцать пять — Хотим, чтобы всё не выглядело так грустно, позвать пару его университетских знакомых и парней из Chicago Bulls. Как смотришь на тусовку на вилле?

— Леви…

— У нас в Чикаго есть еще одна недвижимость, но там не такой большой двор, хотя сейчас частые дожди и в доме…

— Леви. — прерываю — Мы больше не собираемся. Роланд не хочет меня видеть, а я его. Если понадобится, дам список контактов из клуба.

— Что стряслось? — слышу на заднем фоне шум готовки.

Удивлена, что его брат не в курсе.

— Не мне рассказывать. Ты должен услышать все с его точки зрения.

— Лу, скажи прямо, как он тебя обидел, и если это хоть немного связано с мизогинией, Диана расколет ему череп. В ином случае — поломка пары конечностей.

— Что нужно сломать⁈ — близко к телефону слышится голос Дианы.

— Вы очень классные, ребят. Но я не хочу ставить вас в такую ситуацию, будьте на стороне Роланда.

Отключаюсь и спешу к Анне, ждущей на подъездной дорожке.

— Я так нервничаю. — без приветствий она.

— Правда? — с сарказмом.

— Прости. Я просто за тебя волнуюсь. Имею в виду, что не могу придумать…ну что делать дальше…

Я провела подсчеты. У меня остались деньги с трастового фонда Беркли. Плюс во время университета отец переводил мне достаточно содержания, а я на свою гордость не тратила эти доллары, а жила на заработанные. В папке с документами лежит чек Прайса на сто тысяч. Итого: почти полмиллиона. А в Сан-Франциско дом, который переписали на меня после эмансипации. При таком раскладе — три-четыре спокойных года, не больше. И цифры сходятся, но там я буду одна. Точно одна без всяких поблажек. Я к этому не готова.

— Дальше? Для меня сейчас главное убедиться, что с ребенком все в порядке. Об остальном можно подумать позже.

И все действительно в порядке. Анну просят не мельтешить, пока настраивают аппарат УЗИ. Я рада, что со мной пошла именно она, а не Микки, которая…практически врывается в кабинет.

— Мисс, что вы себе… — начинает гинеколог.

— Простите, это моя подруга.

Закончу предложение: Микки, потому что здесь бы даже доктору указывали, что делать, но она держится.