Суеверный страх охватил все существо Мерседес, и девушка поняла, что это дурное предзнаменование. Она старалась не показывать своего испуга перед Фернандо и поэтому, услышав голоса Фелипе и Кармины, прямиком направилась к ним навстречу. Молодому человеку тоже стало немного не по себе, но он не был настолько суеверным, чтобы придать этому неприятному происшествию серьезное значение.

Веселая болтовня быстро развеяла тревогу влюбленной пары, и возвращение домой было совсем недолгим. Донья Лаура поняла по сияющему лицу своей племянницы, что будущий адвокат все-таки решился на объяснения с Мерче. Она даже сама почувствовала себя здоровее и моложе. С пристрастием допросив Пилар, как страж правопорядка, графиня окончательно убедилась, что наконец-таки отношения между молодыми людьми сдвинулись с мертвой точки. Графине заранее удалось выяснить доподлинные доходы семьи Ортис в Мадриде, и это ее вполне удовлетворило. Фернандо пригласил их в самое ближайшее время посетить столицу, рассчитывая на согласие доньи Лауры, чтобы как можно чаще видеться с сеньоритой Мерседес. После этого Мерче уже без стеснения начала называть своего жениха просто Нандо.

В ближайшее воскресенье, после сиесты, к графине наведалась ее старая подруга Исабель со своей племянницей Кармен. Сеньорита Поло долго не стала рассиживаться с престарелыми дамами, и девушки пошли наверх, чтобы с удовольствием поболтать наедине. Как только Мерче закрыла дверь, Кармина немедленно начала расспрос:

– Послушай, Мерседес, сеньор Ортис с тобой объяснился перед отъездом?

Мерче утвердительно кивнула головой и произнесла:

– Но я убедительно прошу тебя никому об этом не говорить.

– А донья Лаура что на это сказала? – спросила с огромным любопытством сеньорита Поло.

– Они сразу же нашли общий язык и договорились. С ее стороны не было никаких препятствий, но придется подождать около трех лет, пока он не займет должного места в обществе, – ответила Мерче.

При этих слова Кармен от радости за подруг даже подпрыгнула и захлопала в ладоши. Лицо ее светилось и выражало полное одобрение.

– Мерседес, тебе я одной могу сказать, что Франсиско тоже признался мне в любви. Но к моему отцу он еще не ходил. Майор хочет совершить настоящий подвиг, как истинный рыцарь, и посвятить его мне, а может быть, даже и не один. О нем должна заговорить вся Испания, и только тогда, как он считает, мой отец не вышвырнет его за дверь. Ты же знаешь, как он к нему относится? Хотя это уже ни для кого не является секретом, – со вздохом произнесла сеньорита Поло.

– А как же вы с ним общаетесь? – спросила недоуменно Мерче.

При этих словах Кармина немного смутилась, но тут же взяла себя в руки. Она ответила подруге без всякой фальши:

– Да, с этим нелегко. Мы видимся на службах в храме, а иногда он появляется в самых неожиданных местах как из-под земли. К тому же мы наладили тайную переписку. Я понимаю, что это противоречит «некоторым» правилам, но мы оказались в безвыходном положении. Ты меня понимаешь? – спросила Кармен, рассчитывая на поддержку своей подруги.

– Разумеется, я даже почти уверена, что сеньор Поло не устоит перед твоим натиском. Но все равно нам обеим нужно время, чтобы все как-то уладилось.

Немного помолчав, Мерседес продолжила:

– Мы собираемся уехать в наш особняк рядом с морем на три месяца, чтобы донья Лаура смогла лично проконтролировать сбор урожая и завершить все дела в поместье. Поэтому отъезд планируется в самое ближайшее время, – сказала Мерче.

Кармина в ответ утвердительно кивнула головой.

Поговорив еще немного, девушки решили присоединиться к своим болтливым тетушкам.

Их слух уловил уже начавшуюся тираду доньи Лауры:

– То, что надвигается стачка – это далеко не шутки. Правительство ничего не делает, и оно уже давно ни на что не способно. Все будет охвачено этим профсоюзным движением из-за того, что железнодорожники Барселоны не могут добиться восстановления своих рабочих после незаконного увольнения. Волнения прокатятся по всей стране. Наши улицы, площади и, возможно, даже церкви станут ареной для неминуемого кровопролития, и никто не хочет идти на уступки.

– Я надеюсь, что это все не перерастет в революцию, хотя кто его знает? Все беды идут из Каталонии. Некоторые лидеры профсоюзов уже стали фанатиками с неприемлемой для нас марксистской философией. Страшно подумать, но они даже отрицают существование Бога, – сказала пожилая сеньора.

– Не беспокойтесь, тетушка Исабель. Как загорится, так и потухнет. Наш военный гарнизон уже предпринял все меры безопасности для города. Более того, солдат постоянно поднимают ночью по тревоге, чтобы проверить их боевую готовность, таким образом прививая им строгую дисциплину, – вмешалась хорошо осведомленная Кармен.

– Деточка, откуда ты знаешь, что происходит у нас в гарнизоне? – спросила удивленная сеньора Исабель.

Кармина тут же отвернулась от изумленных пожилых дам, прикусив свою нижнюю губу. До нее дошло то, что она сболтнула лишнего. В ее голове быстро прокрутились варианты лжи во спасение. Она молниеносно нашлась, окинув невозмутимым взглядом свою тетю:

– Наверное, об этом многие говорят. Лично я это услышала в магазине, когда мы с вами выбирали ткани себе на платья. Вы так увлеклись разговором с хозяином, что и не заметили, как еще две посетительницы шептались об этом, выбирая для себя батист.

– Кажется, что-то припоминаю, – сказала растерянно тетя Исабель.

– Будем надеяться, что это не продлится слишком долго и мы не будем сидеть в заточении в собственных особняках, – вмешалась в разговор Мерче.

– Донья Лаура, а какого числа вы планируете отъезд? – обратилась к пожилой хозяйке Кармен.

Ни на секунду не задумываясь, графиня Лаура ей ответила:

– Завтра.

Когда блестящий автомобиль графини просигналил у входа в загородное поместье, как всегда одетый с иголочки шофер Луис открыл дверь для пассажирок, а навстречу ему уже спешила запыхавшаяся Пилар, которая приехала в особняк еще вчера вечером. У нее было не так много времени, чтобы идеально подготовить дом в пригороде Льянеса перед приездом доньи Лауры. Горничные, кухарки и садовник выстроились на лужайку перед домом, приветствуя свою хозяйку. Графиня была в очень неприятном расположении духа, потому что ее сильно растрясло в дороге. Они ехали несколько часов на автомобиле, и донья Лаура сильно устала от этого длительного путешествия. К тому же ее мучила постоянная жажда из-за ярко палящего солнца. Пожилая женщина вместе со своей племянницей поспешила зайти в большой прохладный особняк, а прислуга последовала за ними следом.

Двухэтажный дом из местного природного камня, с близко расположенными друг к другу прямоугольными окнами, находился в центре сада, главная аллея которого вела к обширным фруктовым и оливковым плантациям. Подстриженные газоны и островки с цветами издавали шлейф сладких запахов этого чудесного лета. В это время года природа тяжела созревшими плодами, как будто бы женщина на сносях. Сбор урожая должен был вот-вот начаться. Фрукты уже падали на землю и давно уже просились в корзины. Сердце графини дрогнуло, она прямо сейчас хотела направиться к своим угодьям, но возраст взял верх, и она решила сначала отдохнуть.

После того, как пожилая донья и молодая сеньорита привели себя в порядок после дороги, они еще чувствовали усталость, однако все равно решили спуститься в большую столовую, где горничные накрыли на стол. Деревянные полы были ничем не застланы, а громоздкая мебель на фоне бежевых стен смотрелась немного простовато, хотя и была оббита коричневым бархатом. Натюрморт с винным кувшином и фруктами в корзине красовался рядом с буфетом, где хранились посуда и серебряное фраже. Прислуга немедленно подала салат, гаспачо, паэлью и хамон. Еда была простой и традиционной. На столе даже не стоял молочный поросенок, потому что кухарки просто не успевали приготовить что-нибудь изысканное в день приезда своей хозяйки. Донья Лаура так была измучена, что не сделала никакого замечания по поводу обеда. Мерче все с удовольствием съела, хотя обычно страдала отсутствием аппетита. И вот наконец-таки настало долгожданное время сиесты, когда все обитатели дома погрузились в глубокий и безмятежный сон.