Солнечный день был прохладный из-за порывов ветра, который разбивался о стены домов и сгибал ветви городских деревьев. Люди стекались со всех направлений к центру. Этот поток напоминал бушующие горные реки, которые прорвали плотины и понеслись по городским улицам. Мужчины были одеты в свои отбеленные рубашки и выглаженные брюки. Они собрались словно на большой праздник. Горожане были взволнованны перед предстоящим митингом. Глаза людей начинали светиться, когда они с воодушевлением выкрикивали призывы из манифеста, опубликованного накануне: «Покончить с коррумпированным и позорным режимом!», «Дато в отставку!».

Протяжный гул толпы начал заполнять весь город. Юбки и блузы женщин поднимал ветер, когда они вместе с детьми начали возводить баррикады. Заграждения должны были парализовать главные транспортные артерии Овьедо. Кипящий азарт захватил даже самых маленьких жителей, которые подражали взрослым и неустанно следовали за ними. Повсюду мелькали их старенькие рубашки и заплатанные короткие штанишки, из которых они уже успели вырасти. В это время мужчины несли транспаранты, по которым, не переставая, хлестал ветер. Он словно подгонял протестующих к площади, ускоряя движение толпы. На белой материи красными кричащими буквами было написано: «Да здравствует Россия!», «Доступная медицина, субсидии, работа!», «Нет коррупции!», «Позор правительству!».

Радикально настроенные лидеры многочисленных движений были так вдохновлены русской революцией, что непременно собирались ее совершить и в Испании, если потребуется. В этом людском скопище, среди многих отчаянных голов, находились и граждане с умеренной позицией, которые хотели лишь проведения честных демократических выборов. Они надеялись на то, что падение Первой Испанской Республики в 1874 году не было ошибкой и действующий монарх сможет совершить ряд необходимых реформ для изменения политической системы страны, чтобы облегчить жизнь своих подданных. Реставрация династия Бурбонов, начавшаяся с Альфонсо XII, по их мнению, не должна была прерваться правлением Альфонсо XIII. В Астурийском княжестве, колыбели первого католического государства, монарх являлся олицетворением объединенных испанских земель в единую страну. Они считали правителя своим главным защитником, ведь именно король в далекие времена возглавил освободительную реконкисту от мавританского господства. Люди, собравшиеся в этот день, были разных возрастов и политических взглядов, но их объединял единый гражданский порыв.

Все столпились единой народной массой на площади Скандала, где еще в 1881 году произошла первая манифестация горожан, несогласных с проектом строительства новой железной дороги. Местные власти несколько раз пытались ей дать более благозвучное название, даже в честь погибших военных в Марокко. Но и сейчас она продолжает оставаться площадью Скандала, причем уже абсолютно официально. Жители близлежащих домов открыли свои окна и с интересом наблюдали за всем происходящим, чувствуя себя немного неловко, потому что были в безопасности и ощущали близость домашнего комфорта. Однако это не мешало им наблюдать за будоражащими событиями.

Во главе манифестации были члены профсоюза. Вместе с ними шли шахтеры-активисты, которых возглавлял близкий друг Хорхе – Мигель. Угольщики громко переговаривались между собой. Со стороны было видно, что именно они были основными вдохновителями толпы. Приблизившись к сколоченному из досок возвышению, члены Всеобщего союза трудящихся решили дать слово своему генеральному секретарю – Мануэлю Льянесе. Он работал когда-то угольщиком, а теперь являлся крупным политическим деятелем и избранным мэром города Мьерес. Это был небольшой шахтерский городок, находящийся неподалеку от столицы Астурии. Волнистые волосы и пышные усы делали Льянесу узнаваемым в толпе. Крепкое тело генерального секретаря профсоюза возвышалось над толпой, как утес. Мануэль взял рупор и уверенно начал свою речь:

– Рабочие, шахтеры, учителя, врачи, деятели искусства и все неравнодушные астурийцы! Мы собрались сегодня здесь, чтобы выразить свою солидарность с каталонскими железнодорожниками. Они были незаконно уволены, и, когда потеряли работу, у них не осталось ни одного сентимо, чтобы накормить свои семьи. Я был простым угольщиком и проводил в шахте по двенадцать часов в день за небольшие деньги с одиннадцати лет. Но прошла почти четверть века, а на шахтах все еще ничего не изменилось. На добыче угля до сих пор работают женщины и маленькие дети, которым почти ничего не платят. Рабочему классу не хватает средств даже на самое необходимое, не говоря уже о медицине. В Великобритании рабочий день уже сокращен, а жалованье увеличено, несмотря на войну. Злые языки будут говорить, что мы пытаемся изнутри разрушить Испанию, но это не так. Мы против коррумпированного правительства Эдуардо Дато и призываем его к отставке. Мы требуем провести честные выборы и сделать избирательное право равным для всех. Наши женщины тоже должны принимать в них участие и иметь возможность быть избранными. Мы требуем экономических реформ, так как наша жизнь становится труднее с каждым днем. И пусть газеты разного толка: консервативные, либеральные или социалистические – опубликуют все наши требования, не искажая смысла.

Не успел Мануэль закончить свою речь, как раздались оглушительные крики одобрения и овации. Затем члены профсоюза решили дать слово непосредственно Хорхе. Накануне забастовки три верных друга: Хорхе, Мигель и Альваро – тянули жребий, и судьба выступающего была уже определена. Итак, Хорхе Родригес должен был произнести речь перед протестующими. Его друзья остались довольны этим, зная, что Хорхе мог повести за собой толпу и со временем возглавить борьбу за права шахтеров в Астурии.

Он легко забрался на самодельную трибуну и решительно взял в руки металлический рупор. Гул толпы постепенно стих, и Хорхе Родригес обратился к собравшимся:

– Астурийцы! Пока в правительстве сидят взяточники и толстосумы, рабочий класс и все простые люди обречены жить в нищете. Образование и медицина – это непозволительная роскошь для простого испанца, в отличие от привилегированных классов. Наши дети растут в шахтах, а не учатся в школах. Инфляция сжирает весь наш и без того скудный заработок. Нам говорят, что с экономикой в стране у нас все в порядке, но мы почему-то стали зарабатывать меньше, а отсутствие политических свобод делает положение рабочих безысходным. Мы должны требовать смены власти! Общенациональная стачка уже сплотила рабочий класс всей страны! Сегодня мы вписали в историю Испании новые строки, которые не должны быть стерты!

Хорхе говорил уверенным голосом зрелого мужчины, не смотря на свой молодой возраст. Он был бескомпромиссен и чувствовал свою ответственность перед своими товарищами. Толпа приветствовала его после пламенной речи одобрительными возгласами и аплодисментами. Затем выступающие активисты продолжали сменять на трибуне друг друга. Рев собравшихся то стихал, то с новой силой возобнавлял людское негодование, поднявшееся против властей.

Противоборствующая сила местной жандармерии не смогла преодолеть баррикады, их попытки были тщетны. Людское море было настолько огромным, что численность стражей порядка была значительно меньше. Не могло быть и речи о силовом разгоне протестующих.

Волны демонстрантов вздымались и шумели, словно поднялся настоящий революционный шторм. Женщины и дети забрасывали жандармов деревянными обломками и камнями. Поэтому блюстители порядка приняли решение не спешить с применением силы и дождаться распоряжения из столицы.

В это время непосредственно на территории шахт рабочие оказали мощное сопротивление национальной гвардии, которая должна была обеспечивать безопасность за пределами города. Крики угольщиков становились более устрашающими от природной акустики гор. Великие планы непоколебимых гвардейцев были сорваны разгневанными шахтерами. Многие солдаты, наверное, в этот момент пожалели, что заблаговременно не сходили в Центральный кафедральный собор Овьедо, чтобы хорошенько помолиться о своем спасении.