Йен– Еще раз приветствую вас на “Дискавери”. Подьем на корабле по времени Тритона, в шесть утра, – корабль со всеми предназначающимися почестями только-только вышел в открытый космос, и пока импульсный двигаль набирал обороты для гиперпрыжка, капитан собрал нас на мостике, где полукругом мигала приборная панель сообщая немногочисленной команде буквально все: уровень топлива, состояние оружия и щитов, в режиме наблюдения светилась картинка целевой планеты - Антареса, а так же все еще видимая точка отлета – Планктон. По левую сторону экраны фиксировали курс, наши координаты, скорость и возможные препятствия на пути следования.

– Затем следует утренние процедуры, на все отводиться тридцать минут, мы не совсем военный корабль с режимным графиком, ну а после - завтрак. Обед и ужин так же по графику, который придет вам на йамар. В остальном полагаюсь на капитана Берга, он составит ваш дальнейший распорядок дня. В хвосте корабля есть треноровочный зал, душевые, зал симуляции с загруженными пятидесятью вариацими боевых зон. Так же на корабле есть небольшая библиотека как с бумажными изданиями, правда , последнего, холодного образца, так и загруженная в базу данных библиотека СКАТ. Рядом с ней - медотсек, но очень надеюсь, он нам не пригодится вовсе. Ваши FBOT размещены в переоборудованный грузовой отсек, на карте корабля он обозначен как ангар “F”. Все, что следовало, я, пожалуй, озвучил, В дальнейшем, капитан Берг внесет свои правки.

Идан стоит по правую руку с капитаном. Как всегда собран и предельно серьезен. Смотрю вперед, как и все остальные, но нет-нет, а чувствую как он препариует меня взглядом, от которого внутри все то полыхает пожаром стыда, то леденеет от ужаса, что будет, когда он узнает о нас с Ирвином. Чувствую себя последней гадиной от того, что не хватило духу сказать правду. От того, что тут же упала в объятия, квазарового Ирвина, позабыв о том, кто был все четыре года рядом.

– Что ж, не буду вас больше задерживать, номера кают уже в ваших йамарах. До гиперпрыжка осталось сорок минут, есть время распаковать вещи и приготовиться. “Медея”, наш бортовой компьютер, оповестит о старте. Каждая каюта оснащена прыжковым креслом и приборной панелью. Как только “Медея” начнет обратный отсчет, прошу занять их и следовать советам компьютера. Для вас это будет впервые, но насколько знаю все вы прошли симуляцию на высший балл, даже в режиме максимальных нагрузок, поэтому проблем быть не должно. Можно расходиться.

Подхватив сумки, бредем с Кэмерин за парнями.

– Мы не договорили, Йен.

Ее настойчивость удивляет. Хотя-я… нет. Ничего удивительно. До сегодня в глазах подруги я была исключительно правильной, безкомпромиссной и порядочной девочкой. А тут на тебе. Что ж, она моя единственная подруга и имеет право знать правду.

– Я и не собираюсь увиливать, Кэм.

Её каюта, ожидаемо, находится рядом с моей.

– Я сверхновой и у тебя, – обещает она.

– Жду.

Приложив йамар к приборной панели, дожидаюсь, пока дверь каюты откроется. Войдя во внутрь без интереса оглядываю типовую обстановку: койка, металлический стол и стул привинченные к полу. Небольшой шкаф, слева – дверь в душевую и уборную, справа – то самое навигационное кресло с тонким дисплеем компьютера перед ним.

Единственное, что привлекает внимание – иллюминатор с панорамным видом.

Бросив сумку на пол, подхожу ближе.

Космос, что древним казался бескрайним и безлюдным, сегодня наполнен торговыми, туристическими, правительственными и разведывательными путями, густонаселен и, даже можно сказать, переполен. Гиперпрыжки стерли расстояние, которое теперь вообще не имело значения. Сотни лет на изучение и эксперименты и вот теперь мы всего лишь задаем точку координат, нажимаем “старт” и прыгаем куда угодно, не тратя годы на криосон, тяжелые последствия после него и сменившиеся столетия, пока ты спал на уже устаревшей болванке, что в твое время назывался новейшим кораблем.

Сейчас нет космической гонки не только внутри каждой планеты, нет ее на межпланетарном уровне. Содружество Тритона подмяло под себя все. Теперь у нас есть общий свод правил, десять столиц, более сотни государственных языков, понимание которых зависит от вшиваемого в годовалом возрасте чипа. А так же есть Академия СКАТ. Единственная на весь Союз. Под нее полностью отдан спутник Кэттарина, наш любимый Планктон.

Красиво звучит, если не знать подноготной. Например мы – “коты”. В неформальных разговорах, даже в своих мыслях, высшие никогда не называют нас кэттарианами, только кошки, коты… некотрые, вот, вообще “кисоньками” кличут… Содружество оставило нашу планету на обочине прогресса, снабжая лишь отсталыми технологиями. Так и живем, как быдто бы часть содружества, но такая, не очень весомая.

Из мыслей меня вырывает тихий голос бортового компьютера:

– Эйелен Ашхен, к вам посетитель, Кэмэрин Илуне.

– Впустить.

Тяжело вздыхаю, отворачиваясь от иллюминатора. Что ж, хотя бы кому-то я должна сказать правду.

Когда дверь каюты закрывается, а наши взгляды впиваются друг в друга я выпаливаю скороговоркой:

– Ирвин Берг мой истинный, я узнала об этом буквально вчера, когда мы с ним… – запинаюсь на секунду, наблюдая за смешным и совершенно несвойственным выраженим полнейшего удивления на лице подруги, – мы с ним переспали. Да, я лишилась невинности, с которой так долго носилась, в какой-то подсобке, в обьятиях не просто соперника, а брата своего парня.

Йен– Вау - у, – тянет Кэм ошалело. – Кхм… неожиданно.

Заламывая пальцы, нервно рассхаживаю по каюте. Благо, здесь тебе не студенческая капсула, взять разбег есть где.

– Да не мельтеши, Йен! – шикает Кэм, плетясь к кровати. Она здесь также намного просторнее.

“Даже можно спать вдвоём...”

Мысль сопровождается соответствующей картинкой, и я в ужасе хватаюсь за волосы.

– Это какое-то наваждение! Я думаю о нём постоянно! Мне дышать без него трудно, Кэмэрин.

– Истинный… – словно смакует новое слово, тянет Кэмэрин. – Избранный… единственный…

– Да хватит уже! – шиплю зло. – Ты решила все синонимы перебрать?! Как ни назови, это провал и катастрофа.

– Идану ты не сказала…

– Не смогла, – понуро плетусь к ней, присаживаясь рядом.

– Оно и понятно, – выдаёт она, хотя мне, например, не совсем.

– Я попыталась.

– Правда? – удивлённо поднимает брови, словно я сказала нечто несусветное.

– Угу. Попыталась разорвать отношения. Ерунду сморозила, конечно. Что-то о субординации, то, что он мой командир теперь и между нами неуставные отношения.

– Не поверил, – это не вопрос. Кэмэрин констатирует факт.

– Нет. Было бы удивительно, чтобы да… Заговорили о связях на стороне, что причина, возможно, в этом.

– Он догадался. – Вновь не вопрос.

– Да. Я подтвердила, но не сказала, что это его брат.

– Ты же понимаешь, – тянет Кэм, – выяснить всё -  вопрос времени. Даже не решусь предположить, часов или суток.

– Возможно, мне удастся дотянуть до конца миссии! – Хватаю её прохладные ладони в свои, будто бы жду, что вот сейчас она закивает и скажет, какая я молодец и здорово всё придумала. И у моей безумной идеи и правда есть все шансы.

– У тебя есть план…

– Всего лишь предположение, но я полна надежд. Осталась малость... испытать на себе.

– Мне уже не нравится.

– А другого выхода нет, – качаю головой, с силой сжимая её ладони. – Я изучила всё, что касается истинности кэттарианцев. Между подпитками, – спотыкаюсь о последнее слово, – контактом, есть некоторые промежутки. Не знаю сколько, но, намерена выяснить.

– Таймер… вот зачем ты его обнуляла.

Кэмэрин всегда была наблюдательной. И сложить одно к другому не составило труда.

– Да.

– Если не контактировать, разумеется, есть побочка? Угроза жизни?