Внутреннее напряжение только усилилось, стоило двери отъехать в сторону. Я мог бы запретить проход, но смысла в этом нет. Во-первых, все равно собирался рассказать брату правду, во-вторых, слишком уж подозрительно будет выглядеть отказ от разговора. Мы не состояли в ссоре и потому поводов прятаться от его общества у меня попросту не имелось.

– Как-то быстро ты оставил свою ненаглядную, – Дан выгнул бровь, демонстрируя крайнюю степень наигранного удивления.

– Тебя это вдруг стало касаться?

И правда, не мое дело. Я и раньше ни раз поднимал тему их отношений, но всегда в контексте неправильности этой кощунственной для Бергов связи.

– Так зачем ты прилетел? Еще и без предупреждения?

– Мне нужно получить у тебя официальное разрешение, чтобы увидеться? Думал, братьям это не обязательно, – Дан сел на стул у стены, чуть развернув его в мою сторону.

– Тебя распределили в Систему H1R. Это закрытая зона и до окончания срока стажировки не должны были давать права на вылеты и посещения, – H1R считался вредным сектором на задворках галактики. Находящийся совсем близко к Умирающей звезде, он вечно попадал под влияние ее поля. Когда сына маршала Берга туда заслали, всем стало ясно, что это не самый ценный ребенок в семье.

– Закончил досрочно. С записью благодарности в личное дело, если тебе интересно. И назначен на новую должность с повышением в ранге. Завтра получаю капитанские нашивки, – Идан говорил спокойно. Как будто не было ничего особенного в том, что вчерашний выпускник академии, еще не отслуживший на благо Союза и года, получил капитанские нашивки и повышение.

Если бы я не знал их с отцом отношения, то решил бы, что тот похлопотал за сына. Впрочем, это совершенно не в его стиле. Маршал Берг считал, что настоящий воин должен заслужить звание потом, кровью и тяжким трудом.

– Куда тебя отправляют? – не нужно быть уником, вроде Дана, чтобы понимать, что такое подозрительное назначение скорее вынужденная мера или даже наказание. Может, конвоиром транспортников на Ванкиле? – по спине невольно прошел холодок. Планета – тюрьма, с которой невозможно сбежать. Нет, не мог Дан так опостылеть начальству.

– Я возглавлю  разведмиссию на Антарес.

Идан

– Ты не должна туда лететь, детка, – Йен все ещё выглядела не очень. На объявление результатов в ректорат уже явилась бледная, как дикая немухоль, а к концу беседы окончательно сравнялась цветом с интерьером.

Судя по всему, ее тоже не обрадовал тот факт, что возглавлять экспедицию буду я. Полностью разделяя это мнение, я все же совершенно не надеялся на понимание по вопросу участия в предстоящей сомнительной во всех отношениях экспедиции.

– Потому что?..

– Потому что дело мутное! – нагнав ее после роспуска, оттеснил Кэмерин, явно дав понять, что нам с Ашхен нужно поговорить наедине. К счастью, бесчувственная раса не являлась ещё и безмозглой, так что приватности я добился и теперь, поддерживая Йен под локоть, шел по стерильным коридорам Академии на женский этаж. Что, в принципе, конечно, запрещено. Когда меня это волновало? Даже будучи кадетом, я нарушал это правило раз десять на неделю. Теперь же вообще сравнялся в погонах с преподавательским составом.

– Ты же умная девочка у меня, Йен. Ну не так щедро наше руководство, чтобы дарить капитанские погоны вчерашнему лейтенанту. Причем, совершенно незаслуженно. Давай начнем с того, что это ЗАКРЫТАЯ планета Союза. Что они трижды за последние пять лет пытались выйти из Тритона и требовали независимости, и что отправимся мы туда не официальной делегацией.

Дверь в капсулу послушно признала хозяйку, пикнув, пропустила нас внутрь и защелкнулась. И войти, и выйти можно только по пропуску. Уровни доступа вшивались в студенческие тату на запястье или подвязызались на отпечатки пальцев.

Академия занимала огромное пространство между трёх крупнейших гор Планктона. Сама башня-шпиль, имела пять ярусов постоянного пользования. На первом – подсобки, столовая и помещения для отдыха, на втором – мужские капсулы и отсеки. На третьем – женские. Капсулы для менее состоятельных, а отсеки для таких, как мы с братом. Я предлагал Йен оплатить нормальное жилье, но она училась по степендии и не желала принимать "ещё и этот подарок".

Комнатка, тесная и холодная, давила на плечи и сжимала белесыми стенами. Я привык к простору и вообще не очень люблю давление мебели или пространства. Как она здесь живёт четыре года! Даже камера сна такая, что внутри не повернешься толком. Даже руки не раскинуть.

Йен небрежно кинула на стол папку, выданную ректором – данные и базовые вводные для предстоящей миссии, после чего скривила губы, что-то высматривая на моей роже.

– То есть тебе туда лететь можно, а мне опасно? – хвост, никогда не бывший мне другом, нервно дернулся. Темный, гибкий, он напоминал хлыст погонщика.

– Опасно всем. Но у меня нет выбора.

– Потому что…

– Потому что на меня навесили эти квазвровы нашивки и отказаться я не могу. Это же нарушение прямого приказа! – вот же упрямая! Святого доведет, мертвого выбесит!

– Правильно ли я поняла, что мой будущий командир призывает меня нарушить приказ Главнокомандующего ради того, чтобы избежать ВОЗМОЖНЫХ опасностей?

– Ещё не командующий, приказ вступает в силу после прибытия на Кэттериан и подписания бумаг о неразглашении, –по правил я.

Вслушайся же. Бумаги о неразглашении, набор только вчерашних школьников… Неужели у тебя совсем не возникает вопросов? Ты так хочешь доказать, что коты чего-то стоят, что разучилась видеть дальше своего хвоста?! Или жаждешь геройски погибнуть во славу былого величия своей расы? Какая глупость…

– Ну раз не командующий, то и не командуй. Я солдат, Идан. Такой же как ты. Я знала, куда шла, училась почти пять лет ради этого дня. И ты предлагаешь мне что? Сдать в утиль мех-костюм и стать домохозяйкой? – голос стал громче и напряжённее. Из груди рвалось утробное звериное рычание. Ашхен разозлилась всерьез, будто не желая слышать и видеть главного: заботы.

– Среди выпускников СКАТ множество тех, кто перешёл на штабную работу, миновав поля. Ты…

– Нет, это ТЫ, Идан, – когтистый палец упёрся мне в грудную нашивку. – Ты почему-то решил за меня, что мне лучше. Может, меня от твоих бумажек тошнит.

– Опять? Я ведь говорил, что надо в санчасть а не геройствовать.

– МЕТАФОРИЧЕСКИ! Меня тошнит от бумаг не буквально! – шумно выдохнув, Йен покачала головой,  выражая свое разочарование и обиду, но я не собирался уступать. Пусть лучше злится на меня, но будет живой и целой, чем мои же приказы угробят ее на проклятой разведвылазке. – А от этого разговора буквально.

Теперь мне предоставили любоваться напряжённой спиной. Красивой, почти идеальной. Камзол только подчеркивал осанку и гибкость кошачьей грации. Ашхен отошла к окну, распластав на стеклопластик свою все ещё бледную ладонь.

– Знаешь, твой брат хотя бы в лицо с первых дней тычет, что я слабое звено в компании избранных. Ты веришь в меня ничуть не больше, просто упаковываешь все в красивую обёртку заботы. – Резко развернувшись, Йен за секунду добирается до меня, встаёт вплотную, тяжело дыша. – Ты же правдолюб, Дан. Так признайся уже, что ТОЖЕ считаешь меня забавным зверьком, не способным самостоятельно о себе позаботиться. Я же просто милый котенок, да?

– Как интересно. Ты теперь меня с братом сравниваешь? Вот это неожиданно. С чего вдруг, Эйелен?

Ты же знаешь, как я не люблю, когда нас сравнивают.

Йен– Что вас сравнивать, – тяжело вздыхаю, впрочем, не рискуя развернутся. Потому что действительно думаю, что Ирвин более постоянен и правдив в своих реакциях и суждениях. – Вы разные, как день и ночь, как две стороны светила. Одна все время во тьме, другая – светлая, слепит так, что глазам больно. Хотя, несомненно и похожи, как минимум, вот в этом своём: "я лучше знаю, где тебе место и как поступить". Только он все никак не отправит меня на помойку, а ты… даже не знаю… Ведь дело не в заботе, Дан.