Люди поверили бы ей. Они бы купились на весь этот фарс. Она все хорошо подготовила и знала это. Вот почему она была так спокойна раньше, когда спорила с нашим отцом. Она знала, что скоро все это закончится. От этой мысли у меня скрутило живот.

Гейвен наемная убийца; убийство то, в чем он хорош. Это то, чем он известен. Без сомнения, люди пытались убедить моего отца выбрать кого-то другого. Вероятно, именно поэтому они в первую очередь попытались остановить свадьбу. Не имело значения, что мой отец планировал отойти в сторону; в тот момент, когда Гейвен Бельмонте стал Гейвеном Прайсом, единственным, что стояло между ним и всей семейной империей Прайсов, был мой отец. Все кусочки головоломки встали на свои места, каждый хорошо сыгранный ход моей сестры. Даже если бы я не хотела быть здесь, я попала прямо в ее ловушку.

— Ты избавила меня от необходимости пробираться в твою комнату и оставлять твои отпечатки пальцев по всему лезвию, — сказала Джеки, отвлекая меня от моих мыслей. — Я действительно должна поблагодарить тебя за это, — она преувеличенно быстро приложила палец к губам. — Как думаешь, кого верные люди отца станут пытать? Гейвена или тебя? В конце концов, ты его жена.

Искра триумфа наполнила ее взгляд, и мое лицо сморщилось от этой мысли.

— Оу, не грусти, — усмехнулась она. — Теперь мы оба получим то, что хотим. Я получаю семейный бизнес, а ты освобождаешься от него. А твой новообретенный муж и все те ужасные вещи, которые, я уверена, он совершил за эти годы, больше не твоя проблема.

— Потому что ты собираешься убить меня, — огрызнулась я, — точно так же, как убила папу!

Да, Гейвен может быть жестоким, но, по крайней мере, он честен в этом. Джеки была гребаной змеей, и я не замечала ее, пока не стало слишком поздно.

— Не волнуйся, — сказала она, — ее приятный, удовлетворенный тон только подогрел мою ярость. На ее лице застыла маска удовольствия. Ее глаза весело заблестели, когда она снова посмотрела на меня. Самодовольная, она была такой чертовски самодовольной, потому что наконец-то нашла способ получить то, что хотела. — Я дам тебе фору, чтобы сбежать. В конце концов, мы сестры, — она указала пальцами на дверь и начала считать. — Десять… девять… восемь…

Подавив позыв к рвоте, я повернулась и побежала. Я не остановилась, не свернула в сторону, выбежав за дверь, чтобы сделать свой последний шаг в качестве наследника Прайса.

Я поняла, в какой момент она дошла до конца своего обратного отсчета, потому что пронзительный, леденящий кровь крик эхом разнесся по всему дому. Она была хорошей актрисой, я должна отдать ей должное. Любой, кто услышал бы это, без сомнения, побежал бы к тому, кого они приняли за жертву. Я прикусила губу сильнее, кровь наполнила мой рот, когда я побежала.

Слабость. Моя сестра может возглавить семейный бизнес. Мне на это насрать. Но Гейвен… он мой. Он сам мне это сказал. Если я сейчас убегу, то все они решат, что я преступница. Он будет в безопасности. Я даже думать не могла о том, чтобы вернуться, доказать свою невиновность. Все я могла только бежать. По-видимому, это было все, в чем я была хороша.

Я услышала, как на верхних этажах открываются двери, но замедлила шаг и остановилась рядом с входной дверью, заметив что-то на столике в прихожей. Это был один из блокнотов, которые были включены в комплект свадебных подарков. Рядом с ним лежала ручка. Это было похоже на судьбу. Прежде чем я смогла остановить себя, я остановилась, осознав, что нож у меня в руке. Я бросила его на стол рядом с блокнотом и дрожащими пальцами написала четыре слова.

Четыре слова, которые, как я надеялась, улучшат ситуацию. Слезы катились по моему лицу. Я была идиоткой, полагая, что смогу найти счастье в этой жизни. Те последние мгновения надежды, которые были с ним, были не более чем сказкой. "Долго и счастливо" никогда не будет для меня.

Несмотря ни на что — на мои чувства, надежды, мечты и желания — я не более чем принцесса мафии, продавшая свою душу дьяволу. Дьявол, ради которого я была готова на все. Какой же дурой я была.

Глава 23

Я привык к смерти. За свою жизнь я сталкивался с этим столько раз, что это перестало влиять на меня так, как могло бы повлиять на обычного человека. Это было нечто совершенно другое. Я знал жертву. Я был его другом. Его смерть означала, что будущее меняется. Все мои планы нуждались в корректировке. Его смерть означала, что я что-то упустил, а я был не из тех, кто что-то упускает.

Кровь Рафаэлло была повсюду. Она впиталась в ковер у меня под ногами, превратившись в ужасную лужу, которая высохла за ночь.

— Сэр?

Один из охранников Прайса осторожно приблизился ко мне.

— Вы уже нашли ее? — потребовал я ответа, невидящим взглядом уставившись на коричневую засохшую кровь.

— Нет, сэр… Там была, эм, оставлена записка, — моя голова дернулась вверх, и я резко повернулся к мужчине. — Это было у входной двери, вместе с…

Ему не нужно было говорить, рядом с чем это было оставлено. Он держал в руках пластиковый пакет с окровавленным ножом внутри. Блядь.

Мужчина выглядел явно смущенным, но мне было наплевать. Я потянулся к листку бумаги в его руке и выхватил его. Я молился, чтобы это было объяснением. Оправдание ее исчезновения не означало бы, что она не будет наказана, но это могло бы, по крайней мере, дать некоторое представление о событиях, которые произошли, пока я спал.

Это была короткая записка. Ничего впечатляющего и ничего с чертовым объяснением. Это были четыре простых слова.

Прости меня, Гейвен. — Ангел

Прости? Просто прости, блядь? Откуда, черт возьми, взялось ее "прости" в это поганое утро? Я швырнул бумагу на пол, выругался и повернулся обратно к грязному кабинету.

— Гейвен?

Я напрягся при звуке голоса Джеки.

— Не сейчас, — отрезал я.

До моих ушей донесся звук женского вдоха. Блядь. Я почти забыл. Рафаэлло не просто бросил Ангела, когда беднягу убили где-то ночью, он бросил и свою вторую дочь, и теперь я, черт возьми, понятия не имел, что делать. Я наемная убийца, а не семьянин. Предполагалось, что Ангел и Рафаэлло оба облегчат мне вхождение в роль. Ангел, с ее телом, чтобы нести мое семя и родить моего наследника. Рафаэлло, чтобы направлять меня в их бизнесе. И вот, я здесь, выброшенный без всяких угрызений совести из гребаной вселенной прямо в пламя.

— Извини, что беспокою тебя, — сказала Джеки тихим, но твердым голосом, — но мне только что сообщили, что пришли результаты экспертизы оружия.

Мое тело содрогнулось, и я повернулся к ней лицом. Она многозначительно посмотрела на пакет, которую держал охранник. Они уже отвезли его на экспертизу и вернули обратно? Это казалось крайне подозрительным. Я прищурился, глядя на нее.

— Они приходили к тебе? — потребовал я.

Я сказал этим ублюдкам, что теперь я глава семьи Прайс. Они должны были прийти ко мне, а не к ней.

Она кивнула. Несмотря на утреннее испытание, смерть ее отца и горе, которое, как я понял, она должна была испытывать, Жаклин Прайс осталась бесстрастной. Или "профессионал", возможно, было бы более подходящим термином. Одетая в туфли на каблуках от Louboutin, черную юбку-карандаш и темно-серую блузку, она выглядела готовой посетить важную деловую встречу и похороны. Я с любопытством оглядел ее и ее наряд. Было ли это просто потому, что она выросла в семье Прайсов, или была другая причина ее самообладания?

Джеки протянула мне папку, и, не раздумывая ни секунды, я взял ее, раскрыл и просмотрел документы. Моя челюсть сжалась, когда я прочел слова.

— Скажи им, чтобы они сделали это снова, — рявкнул я, закрывая папку. — Произошла ошибка.

Лицо Джеки побледнело. Однако это было отработанное движение, как будто она заставляла себя проявлять эмоции, но не хотела нарушать красоту своей внешности.

— Здесь нет никакой ошибки, Гейвен. Кровь на лезвии принадлежит моему отцу… и моей сестре.