Мои руки, вцепившиеся в его бедра, напряглись, и на этот раз, когда мои ногти вцепились в них, я нарочно загнала их поглубже в обнажившуюся плоть. Я была зла. Я хотела пустить кровь. Боль только заставила его зашипеть, когда он протиснулся глубже в мой рот и замер.

— Да, — выдохнул он, запрокинув голову. — Каждое утро я буду будить тебя своим членом. Иногда засовывая его в твою теплую и ждущую киску, пропитывая твою киску своей спермой и заставляя тебя ходить с маленьким кусочком меня в твоем чреве. Но когда ты будешь слишком беременна, чтобы взять меня, вот тогда я воспользуюсь твоим ртом. Каждое. Чертово. Утро.

Его слова прозвучали резко и сердито, но почему-то от них я стала еще влажнее. Было неловко признаваться, но я могу точно представить, что он говорил. Просыпаться с таким большим мужчиной, как он, надо мной, засовывающим свой член в мою киску в тот самый момент, когда я просыпалась, содрогаясь вокруг него, когда мы оба отрывались друг от друга.

— Ты будешь ходить с моим гребаным ребенком, — продолжал он, рисуя картину своей идеальной жизни. — Вставать передо мной на колени, полностью обнаженная, чтобы я мог видеть все это, когда ты приоткроешь свои прелестные губки и высосешь меня дочиста. Может быть, я заставлю тебя чистить мой член после каждого раза, когда буду брать тебя, слизывая с меня свои собственные соки и сперму.

Тот жар, который был у меня на лице ранее, распространился вниз, перемещаясь по моей обнаженной груди, когда мои соски напряглись. Я ненавидела то, что он забивал мою голову своими развратными фантазиями. После всего, что он сделал со мной, он знал, что заманил меня в ловушку. Я тоже это знала. Моя жалкая попытка сбежать была в лучшем случае неудачной. Мы были слишком близки к концу, к самой церемонии, чтобы я могла придумать другой способ. Из-за этого за мной тоже пристально наблюдали. Под наблюдением не только моего отца и его людей, но и самого Гейвена.

Иначе, зачем бы еще он был здесь? Трахал меня в глотку, как мужчина, который был уверен, что его клеймо принадлежит ему. Он напоминал мне, что я бабочка, попавшая в его паутину. Я зажмурила глаза, пока его бедра продолжали двигаться. Его член входил в мой рот, снова и снова.

Он трахал мои губы, как киску, быстро и жестко, пока я не поняла, что они тоже будут болеть после этого. Мгновение спустя еще больше этой соленой жидкости потекло по моему языку, заливая щеки и стекая в желудок. Она вырывалась толчками, ударяясь о заднюю стенку моего горла. Я задохнулась, но он усилил хватку, когда я попыталась оттолкнуть его.

— Глотай, — рявкнул он. Слезы потекли из моих глаз, когда я подняла голову. Выражение его лица было жестким, неумолимым. — Глотай мою гребаную сперму, Ангел, как хорошая девочка, или я сделаю кое-что похуже, чем трахну твою киску рукой. Я трахну твою задницу жестко и заставлю тебя выйти из этого гребаного магазина со спермой, стекающей по твоим ногам.

Не в силах сделать ничего другого, я повиновалась ему, глотая по мере того, как все больше этой жидкости наполняло мой рот. Как только он убедился, что я подчиняюсь, его жесткая хватка слегка ослабла. Сильные пальцы коснулись моих волос, перебирая их гораздо нежнее, чем раньше, и когда он, наконец, отодвинулся, вытаскивая свой член из рта, я обнаружила, что хватаю ртом воздух, кашляю и протягиваю руку, чтобы вытереть круги под глазами.

— Если ты будешь слушаться меня, то все будет намного проще, — сказал Гейвен, когда я набрала побольше воздуха, быстро вдыхая и выдыхая. — В конце концов, мои желания довольно просты. Ты будешь повиноваться мне и подчиняться моей воле, и я буду относиться к тебе как к королеве, которой, как я ожидаю, ты станешь. Тебя осыплют подарками и дадут все, чего пожелает твое маленькое сердечко.

— Мое сердце жаждет свободы, — прошипела я в ответ, все еще кашляя.

— Тогда все, кроме этого, — внес поправку он.

Я посмотрела на него снизу вверх, пытаясь отдышаться. Гейвен встретился со мной взглядом, когда снова натянул брюки и застегнул молнию.

— Это не обязательно должно быть ужасно для тебя, — сказал он, наклоняясь ко мне и поднимая меня на ноги.

Я все еще была почти обнажена перед ним, стоя там в мерзком нижнем белье, которое он навязал мне под тяжестью пули, которую он полностью контролировал, вонзившейся прямо рядом с моим клитором в качестве постоянного напоминания.

— Твои отношения с отцом сильно отличаются от отношений большинства других женщин в твоем положении, — сказал он, поглаживая меня по щеке. — Ты любишь его, а он тебя. Я это вижу.

Я напряглась от его слов, но просто посмотрела на него в ответ без словесного ответа. Какой в этом смысл?

— Подумай об этом, Ангел, — настаивал он. — У тебя есть возможность дать очень могущественному человеку то, о чем он всегда мечтал.

Я усмехнулась.

— Это ты очень могущественный человек?

— Да, — честно ответил он. — Представь, как я буду благодарен женщине, которая сделала меня королем и подарила мне наследника.

— Ты ни хрена не изображаешь благодарность, — огрызнулась я.

Он выгнул бровь.

— Это потому, что ты борешься со мной, — ответил он.

Гейвен наклонился вперед и запечатлел легкий поцелуй на моих холодных, несговорчивых губах. Я стояла совершенно неподвижно, ожидая, когда этот момент закончится, но он еще не закончил. Ещё нет.

— Помни, любимая, — прошептал он мне в губы, — ты даешь мне то, чего я хочу, и, возможно, я позволю тебе ощутить вкус свободы, которой ты так сильно жаждешь — с условиями, конечно.

Когда он отстранился, я уставилась на него в ответ, полная замешательства. Он позволит мне ощутить вкус свободы, которой я так сильно хочу? Что это значит? Означает ли это, что если я подчинюсь ему, выйду за него замуж и рожу ему ребенка … мне разрешат уйти? Если я сделаю все это… я буду свободной?

Гейвен не дал мне больше времени подумать о том, что он мог иметь в виду. Он отступил назад и полностью отстранился от меня.

— Подумай об этом, — посоветовал он, поворачиваясь к двери, выпрямляясь, а затем отпер ее и вышел.

Подумай об этом? Эти слова снова и снова повторялись у меня в голове. О чем тут думать? В конце концов, он все равно всегда получает то, что хочет.

Глава 16

Несмотря на то, что Гейвен помешал нам в свадебном магазине, нам удалось выбрать платье. Теперь, несколько дней спустя, я стояла в изножье своей кровати с балдахином и смотрела на нее. Экстравагантность платья резко контрастировала с моим простым одеялом, которое лежало на нем ровно. Это было не то, что я бы выбрала для предположительно "радостного" случая, но для этого оно показалось подходящим. Плюс, с рядом пуговиц, украшенных бисером сзади, я почувствовала небольшой прилив гордости от того, насколько раздраженным может быть Гейвен, когда ему придется снимать его с меня позже вечером.

Прикусив губу, я сильно прикусила ее, поскольку мой взгляд отказывался оставлять передо мной образ мягкой ткани и нежного кружева. Это было оно. Я была близок к тому, чтобы стать тем, кем никогда не хотела быть. Жена мафиози — это именно то, чего хотела моя сестра. То, что я осуществлю ее мечту, а не свою, казалось жестокой шуткой. Я скрестила руки на груди. Как будто я вызвала ее из своих мыслей, позади меня раздался голос.

— Ты просто собираешься пялиться на это весь день или действительно собираешься надеть?

Ехидный тон Джеки наполнил комнату, принеся с собой новую волну раздражения. Я была так сосредоточен на своих мыслях, что не услышала, как она вошла. Оглянувшись, я вижу, что она прислонилась к открытому дверному косяку, скрестив руки на груди и поджав губы. Тон ее слов и поза не ускользнули от меня; она всегда смотрела на ситуации иначе, чем я. Всегда был угол, который можно было использовать в своих интересах. Независимо от того, насколько запутанным или трудным было задание, она извлекала из него максимум пользы и выходила на первое место, и это не было исключением.