Она бы сосала мой член и глотала мою сперму. Она бы наклонялась и раздвинула ноги, чтобы я мог взять все, от ее влагалища до задницы. Я бы так наполнил ее своей спермой, что она чувствовала бы себя опустошенной без нее. У меня было бы все, что она могла бы дать, и взамен я сделал бы ее самой могущественной женщиной в империи Прайсов. Она спала бы рядом со мной каждую ночь, зная, что никто в этом мире не сможет заботиться о ней так, как я.

Я позабочусь о том, чтобы никто никогда не проявлял к ней неуважения. Никто никогда больше не посмеет попытаться убить ее, как это было на улице.

— Ты хочешь кончить? — потребовал я, трахая ее, толкаясь так глубоко, что я мог поклясться, что вижу звезды у себя перед глазами.

— Да! — закричала она. — Да! О Боже, Гейвен! Пожалуйста!

— Не Бог, Ангел, — сказал я. — Твой муж.

Ни один Бог никогда не сможет трахнуть ее так, как я.

Началась пульсация ее оргазма, пробегающая по моему члену и заставляющая меня замереть. Стиснув зубы, я шлепнул ее по заднице.

— Черт возьми, да. Кончи на мой член, Ангел, — влага хлынула вокруг основания моего члена. — Кончи прямо на своего мужа.

И она кончила. Ангел, такая же совершенная, безмятежная, чистая и невинная, какой она была когда-то, кончила на мой член, как грязная шлюха, в которую я планировал превратить ее.

Мой личный раб. Мой сабмиссив. Моя гребаная жена.

Глава 22

После того, как кайф от одного из лучших оргазмов, которые я когда-либо испытывала в своей жизни, наконец прошел, я легла на спину в кровати, прижавшись своей кожей к коже Гейвена. Мой муж. Впервые с тех пор, как началось все это испытание, я почувствовала некоторую надежду на то, что все будет хорошо. Я подняла взгляд, когда он глубоко вздохнул, его грудь вздымалась при каждом движении. На самом деле немного удивительно, что он заснул рядом со мной. Может быть, он чувствовал себя в большей безопасности здесь, в особняке. У нас так много охранников и систем безопасности… Это всегда был мой дом, а теперь будет и его тоже.

Он мог бы просто заставить меня взять с собой всех охранников, которые у нас работают, но он признал, что мне будет предоставлена свобода. Я молча рассмеялась над этим. Почему-то я не так сильно возражала. Я всегда была одинока в этом мире.

Джеки не приносила мне утешения, а мой отец не понимал моего желания сбежать. Однако сейчас … у меня был он.

Я закрыла глаза и свернулась калачиком в его тепле, пытаясь найти затишье в своих мыслях, надеясь, что сон поглотит меня так же, как поглотил его. Весь стресс прошел, но сон ускользал от меня, независимо от того, как долго я держала веки закрытыми.

После того, что показалось мне вечностью, я приоткрыла один глаз, бросив взгляд на окна в дальнем конце комнаты. Было еще темно, и, взглянув на настенные часы, я поняла, что еще не было и двух часов ночи. Свадебный прием закончился всего несколько часов назад.

Я снова попыталась заснуть, и снова в моей голове царило смятение. Несмотря на довольное сияние, которое оставила мне ночь, чем дольше я лежала без сна, пока он спал, тем больше во мне закрадывалось сомнений.

Откажется ли Гейвен от своей нынешней жизни? Или мне придется каждую ночь гадать, где он и кого убивает? Будет ли это означать, что я буду получать дополнительной информации о темных сторонах бизнеса моего отца, или меня по-прежнему будут держать в неведении? Будет ли у меня в этом выбор?

Гейвен сказал, что хочет, чтобы я была его королевой, но что это значит?

Внутри меня поднялось ужасное чувство холода; как бы я ни пыталась его подавить, оно не проходило. Вскоре этого стало слишком много, и я обнаружила, что выскальзываю из-под руки Гейвена. Он повернулся ко мне во сне, и я на мгновение заколебалась. Его дыхание не изменилось, но у меня возникло ощущение, что он не совсем заснул.

— Гейвен?

Его глаза открылись, и я обнаружила, что права. Он оглянулся на меня, спокойно ожидая. Я с трудом сглотнула.

— Я сейчас вернусь, — сказала я. — Тебе принести что-нибудь с кухни?

Он начал двигаться.

— Что ты…

Я знала, о чем он спросит, но я не могла этого допустить. Я зажала пальцами его рот, не давая ему заговорить, а также заставив его замереть на полпути к тому, чтобы сесть.

Мышцы его живота под простынями двигались, напрягаясь, пока он удерживал это положение.

— Не надо, — настаивала я, наполовину умоляя. — Мне просто нужна минутка. Я просто собираюсь взять что-нибудь выпить.

Его холодные голубые глаза изучали меня, и медленно, как будто он был сонным львом, уступающим просьбе своей пары, он опустился обратно на матрас и закрыл глаза.

— Не задерживайся надолго, — сказал он.

Я кивнула, прежде чем поняла, что он не может видеть меня с закрытыми глазами.

— Хорошо, — сказал я. — Просто продолжай спать. Я сейчас вернусь, — повторила я эти слова, когда закончила вылезать из постели и пересекла комнату.

Я взяла халат, который был оставлен на спинке одного из стульев, надела его, завязав на талии, выскользнула из комнаты и направилась по коридору. Выпивка и, возможно, закуска помогут мне уснуть. Это успокоило мои мысли и дало мне цель до тех пор, пока я не смогу перестать думать достаточно долго, чтобы заснуть.

На полпути к лестнице мое внимание привлек тихий треск и глухой стук. Я остановилась и выпрямилась, а затем повернулась обратно, нахмурившись, когда в самом конце увидела, что двери в кабинет моего отца приоткрылись и по другую сторону движутся тени.

Несколько долгих секунд я колебалась, не стоит ли мне сначала вернуться в комнату и разбудить Гейвена, но по ту сторону деревянных дверей раздался низкий знакомый голос. Голос Джеки.

Уф, они снова ссорятся? — я молча задумалась, вздохнув и направляясь к дверям.

Мои ноги бесшумно ступали по ковру в прихожей. Моя рука потянулась к приоткрытой двери и толкнула ее. Я открыла рот, чтобы позвать, но остановилась как вкопанная, когда что-то мокрое коснулось моих обнаженных пальцев ног. Я посмотрела вниз, и мои глаза расширились. Мои внутренности выскочили из-под меня, и ужас охватил все мое тело.

Все прежнее сияние рассеялось, и я похолодела. Нет.

Это было все, о чем я могла думать. Пожалуйста, Боже… нет.

Кровь просочилась под мои пальцы, окрасив подошвы ног в красный цвет. Мои глаза проследили за ее траекторией, и как бы сильно мой разум ни кричал, предупреждая меня остановиться, отвести взгляд, я не могла. Безжизненный взгляд моего отца был устремлен вверх. Его глаза были широко открыты, хотя в них, очевидно, не осталось ни души. Он все еще был в том же костюме, который надевал на мою свадьбу; только пиджак был снят, что делало шокирующее красное пятно на его груди еще более поразительным. Его тело было распростерто на полу, голова слегка повернута к дверному проему — ко мне, как будто именно так он и умер, ища выход, разыскивая меня.

Его тело. Мой разум говорил это, но мое сердце не могло воспринять истину этого. Все во мне кричало сделать что-нибудь, хоть что-нибудь, но я застыла на месте. Только когда я увидела темно-красную лужу, растущую вокруг его тела, до меня, наконец, дошло. Он мертв. Кто-то убил его. Мой искушенный в жизни, могущественный отец лежал, на полу своего кабинета, в огромной луже собственной крови, которая продолжала вытекать из отверстия в центре его груди.

Мое сердце дернулось в груди, как будто его ударило током, и это подтолкнуло меня к нему.

— Папа! — воскликнула я, падая рядом с ним на колени.

Теплая, липкая кровь покрыла мою кожу, когда я прижала руки к его груди, пытаясь остановить кровотечение. Было слишком поздно. Мой мозг знал это, но мои руки все еще закрывали дыру, когда кровь просачивалась между моими пальцами.

— Пожалуйста … пожалуйста!

— Ах, если это не маленькая мисс совершенство, спешащая спасти положение.

Слова прозвучали холодно, хотя голос был знакомым. Медленно я подняла взгляд на свою сестру, когда ее тень накрыла меня. Какое бы выражение ни было у меня на лице, оно заставило ее усмехнуться. В своем шоке я совсем забыла, что она в комнате. Когда я посмотрела на нее, и вместо того, чтобы обнаружить, что она волнуется из-за того, что наш отец истекает кровью на полу, она стояла, небрежно прислонившись к одному из стульев, с презрением разглядывая свои ногти. В другой руке у нее был зазубренный нож. Его стальное лезвие было покрыто кровью, красная жидкость капала с кончика на ковер. Каждый неслышимый всплеск словно в замедленной съемке запечатлевался в моем вялом сознании.