– Помнишь, как я обгрызала себе ногти?

Даффи кивнула.

– И, пытаясь отучить меня от этого, ты сказала, что ничто не ценится так высоко, как умение избавляться от вредной привычки.

– Я помню, что говорила это.

Джонни посмотрела на свои руки и протянула Даффи жакет:

– Симпатичный, правда?

Даффи усмехнулась. Ее сестра никогда не шла напрямик, если можно было обойти, но всегда добивалась своего. Ну, действительно, кому и какой вред мог принести визит в кафетерий?

– Да ладно, ладно, я встречусь с этим парнем. Никакого десерта, только кофе.

Четыре двадцать. Хантера нет.

Четыре тридцать. Хантера все еще нет.

Даффи подтянула повыше рукава сестринского жакета и взглянула на часы. Ради Джонни она дала этому парню отсрочку еще на пять минут.

Право же, она делала это ради сестры. Ей следует забыть, что ее притягивало к Хантеру Джеймсу, как голодную рыбу наживка.

Даффи открыла свою репортерскую записную книжку и уставилась на левую исписанную страницу. Она должна Маргерит еще одну колонку «Доктор Любовь», но в последнее время она впала в период творческого застоя, приведшего к цейтноту, что, пожалуй, объясняется застоем ее собственной личной жизни.

Минутная стрелка ручных часиков Даффи ползла по кругу.

За очарованием, которое исходило от их матери, ни ее дочери, ни муж не замечали наносимого ею вреда. И Даффи, и ее сестра боялись, что они слишком похожи на мать, а значит, им недоступны здоровые, надежные отношения. В результате Джонни заняла одну позицию, Даффи – другую.

Даффи вздохнула и закрыла записную книжку.

Четыре тридцать пять. Принц Очарование не приходит, и Хантер Джеймс тоже.

Она встала, повернулась – и врезалась прямо в Хантера Джеймса.

Две сильных руки схватили ее за плечи.

– Держитесь, – сказал он. – Я не хотел сбивать вас с ног.

Через ткань жакета Даффи ощутила приятную теплоту его прикосновения к плечам. Прямо на нее смотрели темные глаза с тем же всезнающим загадочным выражением. Она разглядела его ресницы, густые и почти тяжелые, которые очень шли ко всему его оригинальному виду, так заинтересовавшему ее на благотворительном вечере для Клуба сирот. Хантер медленно разжал руки и отступил назад, не переставая изучать ее.

– Вы бросаете меня? – Задавая этот вопрос, он улыбнулся, и Даффи заметила, что с левой стороны его губы дернулись вверх.

Она не могла видеть этого той ночью.

Слишком притягательно. Лучше убить это опасное притяжение в зародыше.

– Да, бросаю. – Сказано достаточно резко, чтобы отшить любого парня.

Но Хантер только усмехнулся.

– Я ценю откровенность. – Он отодвинул два стула. – Предлагаю вам присоединиться ко мне.

Даффи села.

Хантер бросил взгляд на стойку кафетерия.

– Чего бы вы хотели?

«Вас».

– Крепкого, хорошо обжаренного кофе. Черного.

Хантер кивнул и направился к стойке. Когда он пересекал зал легкими большими шагами, Даффи не могла не восхититься им. Простые слаксы и тенниска повторяли линии его мускулистого тела, и ей нравилось на него смотреть…

Надо это прекратить прямо сейчас.

Даффи моргнула и заставила себя перевести взгляд на репортерскую записную книжку. Хантер Джеймс желал узнать, как поместить объявление о знакомстве. По крайней мере так он объяснил свой визит Джонни. Даффи ни на минуту не поверила в это, но никто его за язык не тянул – она заставит его придерживаться его собственной выдумки.

Хантер вернулся с двумя чашками: черный кофе был только в одной из них. Садясь, он сказал:

– Для меня кофе – повод получить свою дневную дозу сливок и сахара.

Даффи не могла не улыбнуться.

– Зная свое пристрастие к сладкому, боюсь, я не смогла бы ограничиться одной чашкой.

– Так, значит, вы не ратуете за чистоту кофе?

– Нет.

Он пристально смотрел на нее:

– Но вы отказываете себе в вещах, которые вам нравятся. Это что, форма самодисциплины?

– Я не говорила этого. – Даффи возразила слишком быстро, потому что именно это она и сказала.

Опять он изучал ее, как будто пытался решить какую-то важную задачу.

– Я люблю сладкое, но не захожу слишком далеко.

– Хм. – Хантер отпил кофе. – От какой же вашей любимой вещи вы способны отказаться?

В этот список можно было бы внести уйму вещей. Даффи заставила замолчать свой внутренний голос и ответила:

– От любого шоколада и, в канун Дня всех святых, от кандикорна.

– Неужели и от тыквенных семечек?

Она улыбнулась.

– Вы тоже любите их?

Хантер кивнул, усмехаясь.

– Мне всегда нравилось откусывать верхушку кандикорна. Вы представляете, есть каждую секцию…

– Да, точно, – поддержал Хантер, помешивая кофе и пронизывая ее взглядом, который пленил бы кого угодно.

Даффи пыталась защититься от него.

– Но это лакомство ужасно. Стоит начать, остановиться просто невозможно.

Глаза Хантера стали почти такими же темными, как кофе, к которому Даффи все еще не притронулась.

– На работе вы были другой, – сказал он.

– Что вы хотите этим сказать?

– Когда мы разговаривали с вами в «Кресент», вы были гораздо сдержаннее.

– Но ведь это естественно, не правда ли?

– Не уверен.

Теперь Хантер разглядывал ее руки, охватившие чашку кофе.

– Какое необычное кольцо, – произнес он.

Даффи подняла левую руку. Она унаследовала золотое кольцо с рубином от бабушки по отцовской линии.

– Спасибо. Это фамильная ценность.

Хантер отпил кофе.

– Итак, – продолжала она, не получив от него ответа, – не пора ли приступить? – Даффи быстро пролистала репортерскую книжечку, нашла пустую страницу и вынула ручку. – Вы хотите дать объявление о знакомстве?

Хантер посмотрел на рубиновое кольцо. Ценность, но фамильная ли? Или из семьи ее мужа? Замужем она или нет? Не может же он спросить прямо. Он не любил открывать свои мысли и слыл в деловых кругах совершенно бесстрастным. Но эта странным образом меняющаяся женщина сводила его с ума. Вместо красотки за рабочим столом вновь появился чарующий образ с благотворительного вечера.

Когда она наклонилась над записной книжкой, блестящие волосы упали на лицо. Пряди касались ее щеки.

Ручка стукнулась о поверхность стола, и она подняла голову.

– Вы передумали?

Хантер сделал еще один большой глоток кофе. Перед ним мелькали образы двух женщин с одним и тем же цветом волос и одинаковыми фигурами. На благотворительном вечере Даффодил Лэндри стояла бок о бок с женщиной, как две капли воды похожей на нее.

Он чуть не захлебнулся своим кофе.

У нее есть двойняшка – или он пришелец из космоса.

Конечно же, это не та женщина, которую он пригласил в кафе. Обрадовавшись, Хантер задал именно тот вопрос, который не собирался задавать:

– Вы замужем?

Ответом ему был смех.

– При чем тут это? Это имеет значение для подачи вашего объявления?

– Мой вопрос никак не связан с объявлением.

– А… – Даффи поиграла ручкой. – Мистер Джеймс, вы сказали, что вам нужна помощь в составлении объявления. Я взялась помочь вам в этом. Что-нибудь более… личное, что ли, чем этот обмен профессиональными навыками, не входит в мои обязанности.

Хантер откинулся на спинку стула. Итак, Даффи приняла игру. Он ухмыльнулся. Любым путем он должен разузнать то, что ему нужно. Его не касалось, зачем притворяется эта женщина и зачем та, другая, вступила в эту игру. Однако Хантер получал удовольствие от хорошо организованной охоты.

– Давайте напишем объявление.

– Для основной информации используются стандартные сокращения. Например, О – одинокий, И – человек интеллектуального труда, Б – белый, М – мужского пола. – Глядя на него, она спросила: – Для вас подошло бы ОБИМ?

– Вполне, – согласился Хантер. – А что подходит для вас?

Даффи покачала пальцем:

– Интервью с вами, а не со мной.

Подавшись вперед, Хантер попросил:

– Выручите меня. На какого рода объявление вы бы отреагировали?