– Хороший вопрос, – отозвалась Даффи. – Это в тебе все еще не пропал журналистский инстинкт.

Джонни пожала плечами. Она, не Даффи, была главным редактором газеты в их школе и руководила газетой в колледже. Но, выйдя замуж, сразу же бросила все свои писательские занятия, хотя и не отказывалась заменять в «Кресент» заболевшую секретаршу.

Дэвид допил виски. Подошел поздороваться седовласый джентльмен, и они обменялись рукопожатием. Улыбнувшись женщинам, джентльмен отошел.

– Мой банкир, – пояснил Дэвид. – Джеймс устраивает вечер в поддержку Клуба сирот, вероятно, потому, что он сам наполовину сирота.

– Наполовину?

Дэвид пожал плечами:

– Мягко выражаясь. В действительности же он самый настоящий бастард.

Джонни выглядела потрясенной. Даффи же только возмутила формулировка зятя.

– Вот я и говорю, дайте ему насладиться моментом всеобщего внимания, – сказал Дэвид, жестом подзывая пробегающего мимо официанта. – Нувориши никогда долго не удерживают своих денег.

Даффи вынула фотоаппарат. Двадцать минут благополучно истекли; она не могла больше выдерживать манию величия Дэвида: еще секунда – и она высказала бы все, что о нем думает. Даже при всем своем богатстве она слишком горда, чтобы быть снобом.

– Ты не можешь показать мне его?

– Без проблем. – Дэвид оглядел сначала их комнату, потом соседнюю. – Он там, с одним из твоих бывших дружков.

– Брюнет возле Алоизиуса? – Даффи знала, что голосом выдает свое удивление. А как же бриджи, теннисные туфли и юношеские прыщи?! – Ты уверен, что это Хантер Джеймс?

Дэвид выразительно посмотрел на нее. Джонни взяла у официанта новый бокал и вставила:

– Дэвид всегда во всем уверен.

– Конечно, дорогая, – кивнул тот.

Ему явно понравилась реплика жены.

– Я только сниму его, и должна бежать, – объяснила Даффи, раздумывая, стоит ли доверять Дэвиду. С него станется сыграть с ней какую-нибудь шутку.

Но шутка это или нет, ей хотелось поближе взглянуть на таинственного незнакомца. Сейчас он поднес затянутую в перчатку руку миссис Делонпре к своим губам.

Пожилая дама засмеялась и, прежде чем отстраниться, кокетливо шлепнула его по щеке.

– Прямо чародей, – прошептала Даффи, желая, чтобы Алоизиус отвязался от своего спутника.

С единственным из семьи Каррир, кому однажды улыбнулось счастье, они старательно избегали общения.

Ну же! Подойди как ни в чем не бывало. Ошарашь Алоизиуса улыбкой, которая заставит его действовать и познакомить тебя с этим парнем. Если это действительно Хантер Джеймс, ты только сделаешь свою работу.

В то время как такой план созревал у нее в голове, Даффи чувствовала на себе пристальный взгляд незнакомца, прощупывающий ее. И хотя он находился в другой части гостиной, она знала, что он следит за ней. У нее было очень странное ощущение, что ее изучают от кончиков розовых полированных ногтей до завитка волос, прилепившегося к ее щеке.

Он явно почувствовал ее интерес к себе.

Сердце Даффи заколотилось.

Незнакомец скользнул взглядом сквозь ее платье к черному атласному бюстгальтеру и ниже, к трусикам.

Он угадал любопытство в ее душе.

И размер ее бюстгальтера, 36-С, безошибочно.

Жилка на горле Даффи нервно запульсировала.

Его же лицо оставалось совершенно невозмутимым. О, было абсолютно ясно, что он наблюдает за ней, как мужчина за женщиной, которой он хотел бы добиться. Но пойдет ли он дальше простого изучения своей жертвы, Даффи предугадать не могла.

Что же все-таки он замыслил?

Что таится в этих темных глазах и в этой всегда имеющейся наготове улыбке, которой он с одинаковой легкостью одаривает и старую миссис Делонпре, и Алоизиуса?

Она должна это разузнать.

Даффи сделала шаг вперед. Отстранила официанта, предлагавшего поднос с канапе.

Алоизиус недовольно посмотрел на нее. Она сделала еще шаг, принимая вызов. Он мог презирать ее, но не в его силах было удержать ее от разговора с его спутником.

В такт ее движению темноглазый брюнет, продолжая что-то говорить Алоизиусу, сделал шаг ей навстречу.

Даффи улыбнулась.

Незнакомец остановился. Алоизиус схватил его за локоть, когда какая-то женщина, словно смерч, обрушилась на обоих мужчин с другого конца гостиной.

Не просто какая-то женщина, а Тиффани Фиппс. Даффи внутренне застонала, может быть, ее стон даже вырвался наружу. Мужчина учтиво протянул Тиффани руку. Не стоило этого делать. Она чмокнула незнакомца в щеку, Даффи могла расслышать ее, как обычно, громкий голос:

– Мне кажется, мы всегда были самыми близкими друзьями.

Даффи остановила официанта и схватила первое попавшееся пирожное. Алоизиуса она могла осадить, но идти против него вместе с Тиффани было выше ее сил. Когда-то, на вечеринке в честь двенадцатилетия Даффи, Тиффани взяла личные сбережения из кошелька именинницы и раздала их хихикающим гостям, – тех пор Даффи не выносила Тиффани. В тот день она разбила девочке губу, но родители наказали именно Даффи, но не Тиффани.

Протерев пальцы влажной салфеткой, Даффи успокоилась. Если Хантер водит знакомство с такими женщинами, как Тиффани, он в любом случае не в ее вкусе. Она подняла фотоаппарат, внутренне иронизируя над своими мечтами. В обществе, где она жила, люди порицают Даффи, вероятно, больше, чем Тиффани.

В конце концов, какие недостатки у Тиффани? Самолюбивая, искушенная, экстравагантная, она только выполняла нелегкую волонтерскую работу. Еще она была опытным адвокатом. Ровесница Даффи, Тиффани однажды уже развелась, и ходили слухи, что она путается с каким-то сенатором из Кентукки ради денег.

Но по стандартам мира, в котором жила Даффи, недостатки Тиффани не шли ни в какое сравнение с недостатками Даффодил Лэндри.

Отгоняя уныние, грозившее придавить ее своей тяжестью, Даффи прицелилась. Подошла ближе. По крайней мере ее редактор будет доволен. Два светских льва примазываются к новоявленному – и вдобавок необыкновенно сексуальному – филантропу.

Вспышка!

Должно быть, Тиффани почувствовала, что их снимают. Она вплотную приблизилась к мужчине, поправляя его галстук-бабочку.

Вспышка!

Вспышка!

Три быстрых снимка – и Даффи повернула назад. Она быстро пробралась сквозь толпу. Ей нужно было осветить еще два события.

Когда Даффи спустилась по центральной лестнице особняка, она вдруг с удивлением поняла, что ни одно из других общественных мероприятий не интересовало ее. И Даффи знала причину – на них не будет черноглазого брюнета.

Черт, но ведь она красива.

Безусловно, она хорошо сложена – прекрасная фигура, царственная осанка. Безупречная кожа, шелковистые светлые волосы… Строгое платье скорее нашептывает, чем кричит о достоинствах своей хозяйки. Короче говоря, эта женщина обладала такой внешностью, какую Хантер редко встречал, если вообще встречал.

Даже очаровывая миссис Делонпре и готовя солидное обращение для Клуба сирот, Хантер думал о Даффодил Лэндри, единственной женщине в доме, которую Алоизиус умолял его избегать во что бы то ни стало.

Хантер следил за тем, как она разговаривает с другой женщиной, светловолосой, цвет волос которой как две капли воды походил на цвет волос Даффодил. Но даже тогда, хотя Хантер мог видеть двойняшку лишь со спины, он интуитивно знал, что она никогда не произведет такого впечатления, как Даффодил Лэндри.

Однако парень, стоявший рядом с двумя женщинами, явно считал иначе; его рука собственнически покоилась на плечах двойняшки.

Даффи отошла от мужчины и женщины. К этому моменту Хантер уже знал, что она чувствует его взгляд. Она впитывала этот испытующий взгляд, не краснея, не жеманясь и не отворачиваясь. Он должен познакомиться с этой женщиной.

– Представь меня, – попросил он Алоизиуса, едва миссис Делонпре оставила их.

– А что я, по-твоему, делаю со времени прибытия сюда первого же гостя? – ответил его партнер, упорно отказываясь понимать смысл просьбы Хантера.

– Представь меня ей, – уточнил Хантер.