Даффи держала в руке деньги.

– Все нормально, – сказала она. – У меня есть.

Благодарный официант обвел их обоих взглядом и улыбнулся:

– Вы напомнили мне меня и мою жену в те времена, когда мы только поженились. Желаю вам счастья.

Хантер привлек Даффи к себе и поблагодарил:

– Спасибо, сэр.

Официант ушел, и Даффи выскользнула из объятий Хантера.

– Перестань, Хантер!

Он был сама невинность. В конце концов, у него в этой жизни слишком много дел, чтобы он еще волновался и о том, как найти женщину, с которой можно провести остаток жизни. Любой, кто его знал, мог сказать, что он ловит женщин так же, как некоторые ловят рыбу.

– О! – Голос Даффи прозвучал почти разочарованно.

И, следя затем, как она направляется пить кофе, Хантер почувствовал какую-то пустоту. Действительно, стоит ли притвориться, хотя бы на мгновение, что Даффи его невеста?

Он тряхнул головой, отгоняя эту мысль.

– Я, пожалуй, приму душ, – сказал он.

– Конечно. Возьмешь с собой чашечку кофе?

Это обрадовало его. Он ожидал, что Даффи захочет, чтобы они чинно сели к столу, хотя сам он редко завтракал. Она налила ему кофе.

– Сливки? Сахар?

Интересно, является ли Даффи членом клуба на Сент-Чарлз-авеню, где леди обязаны носить белые перчатки? Ей шла роль хозяйки за столом, и Хантер подумал, что он и мечтать не может о такой спутнице жизни, как Даффи. Их разделяет целая пропасть.

– Сахар, пожалуйста. – Он подошел и взял чашку из ее рук. – Спасибо. – Он никому не позволит сказать, что Тельма не обучила его манерам.

Их пальцы соприкоснулись, когда чашка переходила из ее рук в его. Даффи сейчас не выглядела такой веселой, какой казалась, когда он только вошел. Но время бежало, а Хантер не мог опаздывать на съезд.

– Не принимай близко к сердцу, – произнес он мягко и обрадовался, когда она улыбнулась в ответ.

Даффи была поражена скоростью, с какой Хантер собрался, – так же как и результатом их сборов. Да он и вообще в любом обществе выделялся своими темными глазами, высоким ростом и притягательной улыбкой – доказательством тому был благотворительный вечер в пользу Клуба сирот. У Даффи дух захватило, когда она стала рядом с ним в лифте – достаточно близко, чтобы не думать ни о чем, кроме как о прошедшей ночи.

И когда они на лимузине, украшенном вымпелами, подъехали к «Конвеншн-сентер», где женщины и мужчины в черном бросились к Хантеру, Даффи поняла, что она далеко не единственная, кто подпал под его чары.

Но зато она была единственной женщиной, вышедшей с Хантером из лимузина и стоявшей рядом с ним. Ее преследовали не только любопытные, но также и завистливые взгляды. Некоторые мужчины откровенно рассматривали ее.

Хантер оберегал ее от толпы, он вел Даффи, держа свою руку у нее на талии. Встречавшей их Мелани, полной женщине, отвечавшей за организацию мероприятия, Хантер представил Даффи как свою помощницу из Нового Орлеана.

Женщина кивнула, энергично тряхнула головой и повела их в огромный зал. Она проводила Хантера за кулисы, а Даффи усадила в первом ряду зала на место в секции прессы, сказав, что Хантер после своего выступления подойдет к ней. Прежде чем покинуть ее, Мелани произнесла:

– Мне очень приятно познакомиться с женщиной, которую Хантер считает своей помощницей.

– Спасибо, – улыбнулась Даффи, чувствуя облегчение от того, что Хантер не дал более романтического объяснения ее присутствию. У нее могли быть какие-то свои обязанности, но она не желала, чтобы пресса связывала ее имя с мужчиной, который – в глубине сердца она сознавала это – только играет с ней в кошки-мышки.

Мелани долго изучала ее взглядом, а потом сказала, перекрывая шум толпы:

– Вы, наверное, не знаете, что он никогда раньше этого не делал.

Чего «этого»? Не спал подобно Алоизиусу с проститутками во время посещения компьютерных конференций? Или не представлял красоток своими любовницами? Даффи натянуто улыбнулась. Мелани вздохнула и погладила ее по руке.

– Приятно видеть Хантера покоренным. – И прежде чем Даффи успела ответить, Мелани исчезла в толпе.

Мужчина в соседнем кресле повернулся к ней:

– Вы тоже на конференцию?

Даффи кивнула. Она не собиралась объяснять этому парню, что просто развлекается в Вегасе с основным докладчиком.

– Я из «Кресент».

Он оценивающе разглядывал ее.

– Брюстер. «Тектаун тайме». Вы не очень-то похожи на нашего брата.

Даффи окинула взглядом несколько рядов, зарезервированных для прессы. Журналисты-«технологи» были, казалось, особой разновидностью. Неудивительно, что в Новом Орлеане редакторша не послала ее брать интервью у Хантера. Сшитое на заказ льняное платье и жакет – цвета, который ее кузина, модельер из Нового Орлеана, называла «засахаренный лимон», – не имели ничего общего со спортивными рубашками большинства мужчин. Одежда немногих присутствующих здесь женщин была ближе к стилю одежды мужчин, нежели к наряду Даффи.

Даффи открыла сумочку от Диора, вынула ручку и маленький блокнот на пружине, которые по привычке всегда носила с собой.

– У меня правило: не выглядеть – и не писать – как все, – сладчайшим тоном объявила она.

Мужчина повернулся к другому своему соседу, но предварительно пробормотал себе под нос что-то вроде «ведьма». Даффи сдержала улыбку. Парень был плохим репортером, иначе бы он понял, что к чему, – тем более что все было столь очевидно.

Ни ее вид, ни поведение не выдавали в ней журналиста. И, сидя здесь, среди массы людей, ожидая, пока ведущий, постукивающий по микрофону, успокоит публику и объявит выступление Хантера Джеймса, Даффи не могла не спросить себя, почему она выбрала именно эту профессию.

Ее специальность определялась как общественный обозреватель. О, она наслаждалась тем, что ей все известно о тех, кто хоть что-то собой представляет в ее любимом городе. А колонка «Доктор Любовь» – что это, как не попытка убежать от своих личных проблем, сосредоточившись на решении чужих?

Даффи уставилась на пустую страницу блокнота, лежавшего на ее ладони. Куда исчезли ее наполеоновские амбиции? Что произошло с ее мечтами писать для журнала? Почему заброшен ее давно начатый роман, состоящий всего из половины главы и черновика, полного небрежных заметок?

Мужчина на трибуне заговорил, заставив Даффи оторваться от своих размышлений и обратить внимание на сцену. Должно быть, председатель уже начал представлять Хантера, потому что она уловила в его словах тему быстрого взлета от бедности к богатству.

Согласно его словам, Хантер был редким человеком, сочетавшим в себе черты современного предпринимателя и филантропа. Даффи достаточно много узнала о нем, чтобы составить ясное представление о том, что почти любая компания, имеющая дело с программным обеспечением, дающим эффективный доступ в Интернет, берет за основу разработки, придуманные Хантером и выпускаемые его фирмой.

Даффи могла не разбираться в технологиях, но это не мешало ей восхищаться его деловой хваткой. Ничего удивительного, что ее зять тоже приобрел акции.

По залу прокатились аплодисменты, когда Хантер подошел к трибуне. Даффи сцепила руки и посмотрела на этого высокого, черноволосого, серьезного хозяина своей судьбы. Неужели действительно она, полуобнаженная, трепещущая от страсти, лежала под этим колоссом? И только сегодня ночью…

Ей стало жарко, когда целый вихрь чувств послужил ответом на ее вопрос. Это не было сном – о нет, каждое прикосновение, каждый поцелуй, каждый взрыв желания был реален.

Ее сосед повернулся к ней, прервав ее грезы:

– Между прочим, Джеймс имеет репутацию бабника. – Он подмигнул, при этом его взгляд был плотояден. – Может, вы сумеете взять у него интервью – наедине и в интимной обстановке?

Даффи презрительно взглянула на него и снова стала слушать Хантера.

– «Новая волна», – говорил Хантер, – вот название этого доклада. Должен сказать, что, заглядывая в будущее, я вижу его прорывом в технологиях. – Хантер отпил воды, и, когда он глотнул, Даффи вспомнила вкус его губ.