Далее у меня состоялся обстоятельный разговор с аудитором Вязовым.

Он, как мы и договаривались, успел заехать в несколько мест, где накидал Шурповым целую кипу замечаний и пригрозил столичным аудитом.

Взятки, которые ему предлагали, Вязовой охотно брал, милостиво соглашаясь потерпеть с отчетом до конца дня.

И самое главное, аудитор между делом намекал, что к вечеру лучше уничтожить все бумаги за последнюю неделю, и ни в коем случае не говорить об этом своему начальству.

Причем, действовал Вязовой настолько убедительно, что из семи ведомств, куда он заехал что-то неладное почуял только последний чиновник.

Остальные принялись дисциплинировано жечь отчеты, доклады и прочую макулатуру.

Расчет был на то, что данная диверсия отвлечет на себя внимание Шурповых, добавив им головной боли по восстановлению документооборота.

Все можно было восстановить с помощью архива, но на это требовались значительные человеко-часы.

И я очень сильно надеялся, что Шурповым временно станет не до меня, а дальше к ним заявятся разгневанные Уваровы.

По моим прикидкам боевые группы Уваровых уже должны были быть уничтожены силами Зубаевых, но Борис пока что на связь не выходил.

В общем, Вязовой выполнил наши договоренности на все сто, временно парализовав работу городских служб.

Признаться, этот грязный прием я придумал, опираясь на опыт своих родственников, попавшихся на уловку телефонных мошенников.

Классическое — «Вам звонит следователь Иванов, на вас хотят взять кредит в три миллиона рублей! Срочно продиктуйте мне смс, которое поступит на ваш телефон!».

Или: «Здравствуйте, это сотрудник МТС, Тинькоф-мобайл, Теле2, Мегафон (нужное подчеркнуть), завтра заканчивается срок нашего договора. Будете продлевать?».

Сотрудники ФСБ, Центробанка, Сбербанка и прочее-прочее.

И скрипт во всех случаях был примерно похожий:

Сначала убедить человека, что звонит компетентный человек — и это несложно, ведь базы с паспортными данными давно слиты в интернет…

Далее, всеми правдами и неправдами убедить человека, что разговор должен сохраняться в секрете даже от ближайших родственников…

Затем получить доступ к Госуслугам, мол, «Для подтверждения вам сейчас придет номер, если бы я не был сотрудником, как бы я мог вам его отправить?»

Следом начиналась полноценная психологическая обработка человека:

«От вас зафиксирован перевод на поддержку запрещенных в стране террористических формирований, нужно срочно перевести все деньги на секретный счет…».

«На вас заведут уголовное дело, но наш следователь в курсе ситуации, он поможет вам избежать статьи»…

«Нужно быстрей-быстрей перевести все деньги и все имущество на специальный счет»…

Ну а как только жертва мошенников — в основном, это пожилые бабушки-дедушки и поколение, родившееся в СССР — заглатывала крючок, начиналась полноценная психологическая атака.

Жертву постоянно держали в страхе и напряжении, умело раскачивая эмоциональные качели — «И не смейте говорить об этом даже близким иначе вас посадят!»…

Жертву потрошили по максимуму — заставляли продавать недвижимость и машины, занимать и даже брать кредиты…

А затем, когда все деньги уходили мошенникам — якобы на сберегательный счет — приходило время финального шага скрипта.

Жертву пытались склонить к суициду или подвести под статью.

Например, бросить бутылку шампанского** в здание полиции с террористическим выкриком. Или совершить самоубийство, якобы, чтобы защитить свою семью*.

Наглые, циничные, бессовестные твари.

Как же им все-таки повезло, что обратно в мой мир нет дороги! Иначе я бы при помощи магии нашел каждого из них и сделал все, чтобы они попали за решетку к каким-нибудь отморозкам.

Ну или лично прибил бы!

Эта мошенническая схема была настолько бесчеловечная, что при одном воспоминании о ней, руки сами собой сжимались в кулаки.

И это было настолько заметно, что к концу доклада Вязовой, почувствовав мое состояние, занервничал, не в силах понять, что же он сделал не так.

Пришлось поблагодарить аудитора за проделанную работу, заверить в том, что наши договоренности в силе и наскоро накидать ему задач.

Да и времени было уже впритык.

Поэтому, закончив со Степаном и Вязовым, мы с Камневым прыгнули на лыжи и рванули в Николаевск.

На встречу с графом Галициным.

*Прошу прощения за столь большой кусок текста, мало относящийся к сюжету, но это реально важно.

Предупредите родственников — мам, пап и бабушек-дедушек, чтобы не брали трубки с незнакомых номеров и не верили всему этому обману.

Люди ежедневно ведутся на эти мошеннические уловки и теряют все свои сбережения, поскольку скрипты составлены по всем правилом психолингвистики и умело манипулируют эмоциями людей.

** Насчет шампанского — это не шутка.

По скрипту мошенник, когда жертва перевела все деньги говорит:

«Поздравляю! Ваш вопрос решился, скоро откроем доступ, а вы, в знак благодарности, приезжайте в отделение полиции с бутылкой шампанского — надо отблагодарить человека!».

Жертва приезжает с бутылкой, ищет следователя Иванова и, конечно же, не находит.

После чего мошенник предлагает кинуть бутылку в здание полиции и крикнуть нехорошие слова.

Ещё раз, отнеситесь, пожалуйста, серьезно к этим строкам — нужно помочь обезопасить наших родных и близких.

И я знаю о чем говорю, перехватил свою бабушку, которая уже собралась ехать в банк, чтобы переводить деньги на «безопасный счет»

Каких-то десять-пятнадцать минут, и ей так запудрили голову, что она никому ничего не сказала — нельзя же! Это же конфиденциальный, секретный разговор!

В общем, черти-с.

Берегите себя и своих близких

С уважением, Вяч

— А ты не спешил, — усмехнулся граф Галицин, стоило нам с Дмитрием переступить порог постоялого двора «Копченый Угорь».

Я бы с этим утверждением поспорил — день выдался настолько насыщенным, что по моим внутренним ощущениям, прошла целая неделя.

Мало того, что решил наконец-то вопрос с дворянством, так ещё и нанес ответный удар по Шурповым. Как бы влиятельны они не были, пять тысяч золотых — это приличные деньги.

Да и по остальным направлениям все было более-менее хорошо.

Сергей отдавал стройке завода всего себя. Бывший плотник не просто строил необычное для Николаевки здание, он считал, что творит историю.

Странные мысли для простого крестьянина, но тут уж постарался я, при каждом удобном случае поминая вклад в историю и уникальность завода.

К тому же, пообщавшись с Крыловым, который занимался настройкой конвейера, Сергей настолько впечатлился Инженерным делом, что стал вернейшим последователем Инженерного Пути.

Узнав, что Крылов, помимо размещения в Храмовом подворье и проектировки верфи, взял на себя контроль за стройкой и шефство над Сергеем, я был вне себя от радости.

Зная Андрея Ивановича, я был уверен — Северная вахта, верфь и рыбный завод находятся под надежным руководством.

К тому же, тех стройматериалов, которые мы с Камневым притащили в Николаевку, с головой хватит на завершение стройки.

И если насчет, так сказать, военно-промышленного комплекса я не волновался, то школа вызывала сомнения.

Давид Иванович уже в третий раз менял проект школы.

И дело было не в его непрофессионализме, хотя не исключаю и этого, а в том, что количество детей стремительно росло.

Сначала разговор шел о сносе барака и стройке большого просторного дома на двадцать ребятишек.

Затем мы решили расширить территорию школы, добавив туда спортплощадку, мастерскую и небольшой полигон.