– Подождите здесь, – сообщил он служанке и, отодвинув её, вышел в коридор.

Аккуратно пройдя по коридору – звуки шагов глушили мягкие ковры, – сэр Уоррэн пробрался к лестнице. Краем глаза он заметил чей-то силуэт в окне в конце коридора. Этаж третий, быть не может! Нет, тень бросали всего лишь расположенные с этой стороны дома очень высокие вязы. Медленно возвращаясь по коридору, Джеймс заметил приоткрытую дверь в соседнюю комнату. Неужели, Оффорд ждал ещё гостей? Сэр Уоррэн бегло осмотрел часть комнаты, которая виднелась в зазор между дверью и косяком, но разглядеть ничего не смог: свет внутри не горел. Решив не провоцировать конфликт с чопорным дворецким, суперинтендант оставил осмотр незапертой комнаты на светлое время суток и направился к своему номеру. Не дойдя полшага, он остановился – дверь за его спиной захлопнулась.

Сэр Уоррэн обернулся. Дверь, которую он только что осматривал, оказалась закрыта. И из комнаты теперь доносились звуки. Неразборчивые голоса. Предположительно, разговаривали двое – мужчина и женщина.

Никто не сообщал сэру Уоррэну, что рядом есть кто-то из посетителей гостевого дома. К тому же, как утверждал Чарльз, постояльцы должны находится в другом крыле. Новых гостей тоже не могло быть – на ужине никого, кроме него и лорда Хаттона не было.

Джеймс вернулся в свою комнату. Лиззи налила чай в чашку, осторожно поправила её, решив, что если она будет стоять таким образом – ручкой от чайничка, – брать её будет гораздо удобнее, и оглянулась на суперинтенданта. Тот ещё раз прислушался. Звуков из соседней комнаты больше не раздавалось. Сэр Уоррэн обратился к горничной:

– Мисс Лиззи, кто-то живёт по соседству?

– Нет. Там никого нет, – спокойно ответила горничная, но отвела взгляд.

– Почему вы тогда отводите глаза?

– Простите, сэр, неприлично смотреть джентльмену в глаза во время разговора. Я ведь всего лишь прислуга, – и снова отвела глаза в сторону, теперь направо вниз – вспоминала, что должна сказать.

– Полагаю, Чарльз на вас слишком сильно повлиял, и вы мне не удосужитесь ничего рассказать.

Девушка плотно сжала губы и вздохнула.

– Но тем не менее, – суперинтендант прошёлся по комнате, – если вы расскажете, что вы думаете, это очень поможет в моём расследовании.

Элизабет свела брови.

– Я не думаю, что в праве такое обсуждать с вами. И думаю, что вам стоит поговорить об этом с Чарльзом. Если вы хотите, я могу… Я передам ему вашу просьбу. И, извините, – она сжала в руках передник, – мне, наверное, стоит идти. Не смею больше вас отвлекать.

– Как пожелаете.

Сделав порывистый нервный книксен, девушка вышла, осторожно прикрыв за собой дверь.

Джеймс прошёлся по комнатам своего номера, выглядывая в окна. Одно большое в гостинной, два небольших в спальне, одно – в кабинете. Ничего заслуживающего внимания в саду не происходило.

Оставив дверь в номер открытой, он снова вышел в коридор. Подошёл к соседней комнате. Оглянулся и, не заметив никого из прислуги, постучал.

Тук-тук-тук

Сэр Уоррэн постучал снова.

Тук. Тук. Тук

– Сэр? – суперинтендант прислушался. – Мэм?

За его спиной раздался голос:

– Прошу меня простить, сэр Уоррэн, – голос принадлежал Чарльзу. – Вас что-то беспокоит?

Суперинтендант прижался ухом к двери и старательно игнорировал появление дворецкого. Он постучал снова.

– Вам открыть эту комнату, сэр?

Ответного стука не последовало.

– Доброй ночи, Чарльз, – так и не удостоив ответом вездесущего дворецкого, сэр Уоррэн отправился в свою комнату.

– Доброй ночи, сэр.

Снова зайдя в комнату, сэр Уоррэн закрыл дверь. И запер на ключ, оставив тот в замочной скважине. Бросил короткий взгляд на чай. Решение не прикасаться к напитку было принято настолько же быстро, насколько суперинтендант взбежал на второй этаж на крик Лиззи.

На поместье опустилась ночь.

мисс Фламел, мисс Викторияпоместье Оффордсентябрь, 157 часов 37 минут после полуночи

Двухместный экипаж приблизился к воротам поместья, которые слуги поспешно открыли. Покачиваясь, в нём ехали двое – врач и её помощница. Виктория прикладывала все силы, чтобы не уснуть, но всё равно клевала носом и зевала, когда экипаж подбрасывало на особо крупных камнях. Мисс Олдрэд держала в руках журнал, который мечтала почитать; увы, зайти дальше первых пары страниц ей не удалось. Мисс Фламел аккуратно забрала у ассистентки «Ланцет» и спрятала его в саквояж. По крыше коляски начал барабанить мелкий дождь.

Возница неловко дёрнул поводья, экипаж слегка тряхнуло. Сделав полукруг, он остановился у входной двери дома. Дворецкий, две горничные и четыре лакея ожидали гостей, выстроившись вдоль лестницы и прячась под зонтами.

Чарльз спустился по ступеням и открыл дверцу, держа зонт так, чтобы он укрыл выходящих из экипажа дам.

– Мисс Фламел, – дворецкий подал руку, помогая врачу спуститься.

Следом за ней выбралась ассистентка, юная мисс Олдрэд. Одна из горничных укрыла её зонтом и проводила к лестнице.

– Сэр Барлоу ожидает вас, мисс, – Чарльз сопровождал мисс Фламел и мисс Викторию до самого холла. – Ваши вещи?

– Это всё, Чарльз, – мисс Фламел улыбнулась, кивнув в сторону небольшого сундука, который уже внесли два лакея. – А эту сумку мы возьмём с собой, – она указала на небольшой саквояж, с которым не расставалась её ассистентка.

Наконец они поднялись по узкой лестнице башни с маленькими окошками-бойницами и подошли к комнате хозяина поместья.

– Сэр Барлоу? – Чарльз постучал. – Сэр Барлоу? – внутри комнаты послышалась возня. – Сэр Барлоу, к вам пришли.

– Да, да, пожалуйста, – ответил приглушённый уставший голос.

– Это Мисс Фламел.

– Да, Чарльз, конечно, сейчас я накину халат, и она может заходить.

Получив в качестве ответа утвердительный кивок от дворецкого, Джорджиана открыла дверь кабинета, а затем прошла в спальню. Комната сэра Барлоу пребывала в совершеннейшем беспорядке: балдахин был распущен, одна штора задёрнута, вторая – свёрнута и заброшена на подоконник, на полу лежали предметы одежды. Молодой господин, немного пошатываясь, сел в постели, запахнув узорчатый халат с красивыми вензелями на отложном воротнике.

– Мисс Фламел, – Барлоу попытался встать и поклониться и начал заваливаться вперёд.

Врач и её ассистентка поспешно кинулись к нему, удержав.

– Откиньтесь на подушки, – мисс Фламел помогла молодому господину сесть. – Виктория, шторы.

Ассистентка открыла обе шторы и поставила на прикроватный стол саквояж, щёлкнув застёжкой.

Состояние сэра Барлоу было крайне странным. Даже в постели он покачивался и критически мешал осмотру. Мисс Фламел жестом попросила Викторию придержать пациента за плечи.

– Расскажите, что вас сейчас беспокоит, – пальцы врача легли на запястье сэра Барлоу.

– Что-нибудь от мигрени, пожалуйста, – молодой господин поморщился.

Виктория уже отмерила нужное количество лекарства и протянула пациенту ложку. Приняв болеутоляющее, сэр Барлоу прикрыл глаза, ожидая, когда оно подействует.

– Теперь вы можете рассказать, что с вами?

– Мигрени. Они снова вернулись, – Барлоу-младший потёр висок; его светлые волосы слиплись от пота. – Я почти не спал ночью и почти ничего не ел.

– Насколько давно вы видели дневной свет и выходили на свежий воздух?

– А какое сегодня число?

– Пятнадцатое.

– Вторые сутки, – Барлоу качнул головой. – Да, это пошли вторые сутки.

Мисс Фламел переглянулась с помощницей, и та, поняв без слов, быстро выбежала в коридор:

– Эй, кто-нибудь!

– Полагаю, вам нужен свежий воздух. И хороший завтрак. Но всё это только когда я закончу осмотр.

– Да, конечно, смиренно вверяю себя вам, – покорно отозвался хозяин Оффорда, ощущая, как боль отступает. Возможно, лекарство ещё не подействовало, и это было лишь самовнушение, но ему стало легче.