— Добрый день. Пройдёмте со мной, пожалуйста, — пригласил он её следовать за собой.

— Что за срочность? Случилось что? — спросила Диана, настороженно поглядывая на старлея. Но он попросил:

— Давайте не в коридоре это обсуждать!

После чего молчал до самого своего кабинета.

— Присаживайтесь, пожалуйста. Помните, во время нашего разговора вы высказывали просьбу о повышении квалификации, — напомнил он.

— Ну, да, — подтвердила Диана несколько робко, всё ещё ожидая последствий за свои откровения про убийство мафиози.

— Поздравляю! Ваш запрос изучен нашим руководством, и для вас принято решение разработать индивидуальную программу обучения. Согласны?

Диана кивнула в ответ, с трудом переваривая услышанное. Значит, от КГБ все же будет хоть какой-то толк?

— Специалист побеседует с вами, и подберет оптимальный для вас режим тренировок и занятий. Вам же нужна такая программа, которая позволит не привлекать к себе внимания вашей семьи, верно? В особенности мужа. — объяснял Портнов. — Начнём? В принципе, нас уже ждут.

— Начнём, — не очень уверенно ответила Диана.

Старлей привёл её к страшному дядьке с глазами на выкате, он только посмотрел на Диану и у неё мурашки побежали по коже.

— Давайте знакомиться, — улыбнулся он, явно постаравшись показаться посимпатичнее, но получилось у него не очень-то, — меня зовут Денис Дмитриевич.

— Диана Эль Хажж, — представилась она, и оглянулась, проверяя, где старлей. Явно не желая оставаться с Денисом Дмитриевичем один на один.

От подполковника Левина не укрылся этот взгляд и он, одними глазами, дал старлею команду остаться в кабинете. Портнову ничего не оставалось, как взять стул и пристроиться в стороне.

— Присаживайтесь, Диана, чувствуйте себя, как дома. Мы просто поговорим, это необходимо для формирования вашей программы повышения квалификации. — показал он ей на кожаный диван с большими круглыми подлокотниками. Диана, немного успокоившись после таких слов, села и сразу приобняла один из них правой рукой.

— Диана, а расскажите, как получилось, что вы оказались замешаны в вооружённом конфликте? — спросил Левин.

— Мне пришлось взять в руки оружие, — ответила она. — Я должна была защитить свою семью.

— Почему вы решили, что ваша семья не сможет справиться с опасностью без вас?

— Может, сможет, а может, нет. Мне что, проверять? А если нет?

— У вас раньше были причины сомневаться в способностях, допустим, вашего мужа защитить вас и себя?

— Любой может опростоволоситься, — пожала плечами Диана.

— А вы?

— А я не могу себе этого позволить.

— Почему?

— Потому что это моя семья. Мне так повезло с этим браком. Я не могу ею рисковать.

— А если говорить об опасности не семье, а лично вам. Вы тоже не можете себе позволить совершить ошибку?

— Я никогда не ошибаюсь.

— Ну, а если, вдруг, всё-таки, ошиблись, и на старуху бывает проруха… Вы признаете свою ошибку?

— А кто сказал, что это ошибка?

— Ну, хорошо. А как насчёт проявить слабость? Испугаться, например.

— Это всё для слабаков.

— Вам не было страшно, когда вы взяли в руки автомат?

— Было. Было страшно, что промажу.

— А когда в человека попали, что испытали?

— Досаду…

— Почему?

— Не обратила внимания, когда целилась, на движение в стороне. Меня разоружили.

— Кто?

— Свои, — поджав губы, вспомнила Диана этот момент. — Но он пожалел потом об этом.

— Почему?

— Я забрала обратно у него свой автомат, — посмотрела она с вызовом на Левина. — А ему было очень больно.

— Хорошо, очень хорошо, — улыбнулся он. — А как часто вы ссоритесь с мужем?

— Мы не ссоримся, — удивлённо покачала головой Диана. — Ещё чего?

— А представьте себе ситуацию, он хочет кучу детишек, и чтобы вы сидели дома, встречали его с работы, готовили ему борщи…

— Он этого и хочет, — усмехнулась Диана.

— А вы?

— И я не против, — пожала она плечами. — Все рабочие моменты можно и дома обсуждать.

— Какие моменты? — не понял Левин.

— Рабочие моменты по ведению бизнеса, — посмотрела она на него, как на неуча. — В работе производства могут возникать какие-то проблемы, вопросы, надо принимать решения, семья собирается на совещание…

— Разве у ливанцев женщины участвуют в решении таких вопросов? — не поверил ей подполковник.

— Ливанские женщины не участвуют. А я участвую. Я же не ливанская женщина, — уверенно взглянула она на него.

— Очень хорошо, — покачал головой Левин и тут же улыбнулся. — Ну, думаю, что мы закончили. Очень приятно было с вами познакомиться. Вы очень интересный собеседник.

— Взаимно, — даже не пытаясь улыбаться, ответила ему Диана, поднялась с дивана и посмотрела на старлея, как на своего оруженосца.

Он тут же поднялся, попрощался с подполковником и повёл её мимо своего кабинета на выход.

— Я позвоню вам, когда будет готова ваша программа обучения, — сказал ей старлей и попрощался.

Дома за ужином делились новостями. Радостная мама рассказала, что её обещали взять на работу сразу, как только она пропишется в Москве. Ахмад уже почти устроился на завод, медицинское заключение только ждёт. Как только он оформится на работу и получит комнату в общежитии, они сразу сдадут паспорта на прописку.

— Ну, отлично, — порадовался я. — Всё идёт по плану, — незаметно подмигнул я Ахмаду.

Тут пришёл Вася со службы в милицейской форме. Женщины его сразу за стол к нам усадили ужинать.

— А у нас тоже есть новость, — переглянулся я с Васей. — Лиза — это баба Катя. Вася пробил этот шифр на телеграмме, это село Смелое…

— Зачем она так со мной? — опять расстроилась Галия и все с сочувствием на неё посмотрели.

— Я этого боялся, — с досадой проговорил Загит. — И что с ней теперь, делать? Не драться же со старой дурой.

— Да, это хуже всего, — мрачно согласился Ахмад. — Эх, был бы мужик… Зачем же все так сложно-то?

— Был бы мужик!.. Ай, — махнул рукой Загит.

— Спокойно, — проговорил я. — Специально пригласил сегодня Васю, чтобы обсудить контрмеры. Есть у нас одна идея, не знаю, получится ли… Зависит от того, насколько баба Лиза впечатлительная.

— Бабушка Лиза, — горько улыбнулась Галия. — Так и буду её теперь звать! Как она могла!

— Предлагай, сынок. Виновата старая карга, надо ее наказать. Так ей и надо! — поддакнула мама и мы все рассмеялись.

— Есть у нас мысль, — продолжил я, — показаться Васе прямо вот так, в форме, в Смелом, желательно, когда уже стемнеет…

Когда до всех дошло, что мы затеяли, началось сначала робкое похихикивание, а потом, когда Вася рассмеялся громче всех, домочадцы перестали стесняться и расхохотались все от души. Каждый, душу даю про заклад, вспоминал, как познакомился с ним впервые, и какое впечатление произвела его необычная внешность.

— Только неожиданно надо появиться, — заметил Ахмад, просмеявшись.

— Ещё фонариком снизу лицо подсветить, — подсказал я. — И голосом замогильным сказать: баба Лиза, я по вашей телеграмме.

В общем, все решили, что стоит попробовать. Не напугается она негра в форме, ну, в конце концов, Вася настоящий милиционер, найдёт убедительные слова, чтобы забыла баба Лиза о внучке, внуках и правнуках навсегда. Пятнадцать лет не интересовалась, и дальше не надо.

Москва. У дома второго секретаря Гагаринского райкома КПСС.

Самедов нервно ходил взад-вперёд по двору жилого дома в ожидании Володина. Так и не придумав, чем компенсировать потерю контроля над Группой молодёжного общественного контроля ПВС, он решил, что стоит доложить Володину о том, что произошло и договорился с ним о встрече. Сказать всё равно придётся, лучше уж сразу…

— Что случилось? — спросил второй секретарь, протягивая ему руку с озабоченным видом.

— Мне не дали «Комсомольский прожектор», Герман Владленович, — без обиняков ответил Самедов.