— В пятницу, — ответила она, нетерпеливо барабаня пальцами по столу.

Вот, блин, ещё одна с шилом в заднице. Уж про кого не подумал бы никогда, что она увлечётся шпионскими играми, так это про Машу. Думал, девчонка флегматик и интроверт. А ей просто скучно было учебой и болтовней заниматься. Ей настоящее дело было нужно, чтобы ожить. Интересно, Витька об этом тоже знает? И понравится ли подруга ему в такой ипостаси?

— Маш, вопросы будут, звони в любое время. Не стесняйся. Договорились?

— Договорились! — улыбнулась она.

Москва. Лубянка.

Майор Клёнкин, оставшись один в кабинете, ещё раз перечитал все справки о встрече с агентом из дела «Скворца». Ему показалось любопытным, что дважды агенту давали совершенно нелицеприятную характеристику, а она без подготовки вступила в перестрелку с итальянской мафией… А вывод оперативника, при этом, опять — «возможны психические отклонения».

Может, и в предыдущие разы сотрудники, просто, не смогли оценить серьёзный потенциал этого агента?

Клёнкин решил обратить внимание своего начальства на агента «Скворец». Мало ли, возникнет к ней интерес… Тогда и психологов можно попросить к девушке приглядеться…

После пар мы все вместе поехали в Кремль. На столе у Марка стояло большое блюдо с разнообразной выпечкой.

— Угощайтесь, ребята, — предложил он.

Голодных студентов уговаривать не надо было. Только успели раздеться и похватали по пирожку, как вышел из своего кабинета Валиев.

— Приветствую всех, — произнёс он. — Как вас сегодня много. Павел тоже здесь, — удовлетворённо кивнул он, увидев меня. — Ну что вы решили? — обратился он к Булатову и Сандалову.

— Мы как все, — ответил Женя.

— А как все? — стараясь скрыть своё беспокойство, спросил Ильдар, и парни, все как один, посмотрели на меня.

— Ильдар Ринатович, тут всё упирается в то, что в сутках всего двадцать четыре часа, — начал я. — У ребят учёба, МГУ далеко не самый простой университет, и так свободного времени нет, по ночам и по выходным домашние задания все делаем. И если говорить о дополнительной нагрузке на работе, то тут надо сразу определиться, за счёт чего на неё будет выделяться время. Если за счёт работы, это одно, просто, основная работа будет медленнее делаться. А если за счёт учёбы, то надо это сейчас сразу обговорить, потому что, в этом случае, парням нужна будет помощь и с зачётами-экзаменами и со свободным посещением, если рейды надо будет делать в первой половине дня.

Ильдар переглянулся с Марком.

— За счёт работы не хотелось бы, — сразу высказал своё мнение Марк Анатольевич. — Проще с их деканатом договориться. Тем более, не в ущерб пойдет высшему образованию. Они в этом Прожекторе такого опыта наберутся, какой никакая учеба им не даст.

— Не вижу здесь никаких проблем, — согласно кивнул Ильдар. — И не думаю, что кто-то против будет. В конце концов, я сам в деканат позвоню, если у кого-то из вас какие-то проблемы с учёбой начнутся. А если от нашей работы будет ощутимый эффект, то, думаю, мы и письмо официальное в университет вам сделаем с благодарностью за какой-нибудь большой подписью.

— Камолова, — подсказал я, улыбаясь.

— Ну, не будем загадывать, — скромно улыбнулся в ответ Ильдар. — Нам, главное, начать, а там посмотрим.

— Ну, что, парни, пошли к Камолову, — понял я его последние слова как намёк на то, что нам пора идти.

Москва. Президиум Верховного Совета СССР.

Целыми делегациями на приём к зампреду сотрудники, похоже, приходят не часто, потому что, когда мы всей толпой пришли к нему в приёмную, его помощник с удивлённым лицом выяснил, кто мы и чего хотим, и тут же скрылся у зампреда в кабинете и плотно прикрыл за собой дверь.

Зато Камолов нас тут же и принял.

— Добрый день, Игнатий Фёдорович, — сразу взял я ведение переговоров в свои руки. — Мы студенты МГУ, работающие в Верховном Совете. Сейчас создаётся новая структура, где большинству из нас предстоит работать. Можно назначить её руководителем председателя Комитета по миру Валиева Ильдара Ринатовича? А то мы слышали, что на это место метит Самедов Рашид Фархадович. Нам очень бы не хотелось с ним работать. Это наш бывший секретарь комсомольской организации, он только недавно из МГУ был вынужден уволился из-за скандала, из-за связи с первокурсницей. Ну, и вообще, мы его слишком хорошо знаем и очень вас просим не назначать его нашим начальником в этой новой структуре.

— Да. Очень просим, — начали поддакивать мне парни.

Камолов слушал молча, по его лицу невозможно было понять, какие эмоции он испытывает.

— У вас всё? — спросил он.

— Да, Игнатий Фёдорович, всё, — ответил я.

— Идите работайте, — велел он. — Ваша просьба будет рассмотрена.

— Спасибо! — поблагодарил я и парни присоединились ко мне.

Организованной толпой мы покинули его кабинет.

— Ваша просьба будет рассмотрена, — передразнил Камолова Булатов, когда мы оказались в коридоре. — Я-то думал, зампред! А тут какой-то старый дед…

Ребята рассмеялись в голос. Понятное дело, большой стресс пережили, теперь вот юмор как разрядка напряжения…

— А ты кого думал увидеть? — спросил я. — Илью Муромца в латах и на коне?

Он в ответ лишь смущенно улыбнулся.

— Ну, что? — встретил нас нетерпеливым вопросом Валиев, как только мы вернулись в Комитет по миру.

— Сказал, что просьба будет рассмотрена. Только и всего. — описал ситуацию я.

— Не отказал сразу, уже очень хорошо… — задумчиво произнес Ильдар.

— Доедайте пирожки, ребята, — заботливо сказал Марк, пододвигая к нам большое блюдо с остатками выпечки.

Попросил разрешения воспользоваться телефоном и позвонил профоргу в НИИ Силикатов рядом с домом, попросил о встрече. Надо же выяснить, где такую расчудесную плитку закупили. Вроде, там речь именно о производстве шла, если мне память не изменяет. Договорились о встрече у него в кабинете.

Булатов и Сандалов остались работать, а мы с Мишей, Костяном и Витей вместе пошли к метро. Они двинулись на стройку, а я сначала за зарплатой забежал в НИИ.

Пока деньги получил за несколько месяцев, минут тридцать потерял, там же на депонированные суммы кассовые ордера оформляются вместо ведомости, заявления пишутся, целая история.

Наконец, подошел к кабинету профорга, а его не оказалось на месте. Видимо, ждал меня, ждал и куда-то отошёл. Пока я его ждал, слонялся по коридору взад-вперёд, читал объявления на стендах и плакаты. Возле отдела кадров висели объявления о вакансиях. Им много кто требовался, но что меня поразило, нигде не стояла зарплата, только должность и всё. Ещё внимание моё привлёк интересный плакат с текстом: «Если ты не загружен работой, скажи начальнику!». Потрясающая рекомендация, на кого рассчитана? Подумал, кто из моих знакомых действительно бы воспользовался этой рекомендацией… Иван? Василий? Ахмад? Сатчан? Что-то очень сильно сомневаюсь…

Наконец, появился Борис Львович. Похоже, по телефону он не особо сориентировался, с кем говорит, я представился как новый сотрудник НИИ, живущий неподалеку. Конечно, если б я ему сказал, что я — это тот парень, что вывез все остатки бракованной плитки из их сарая, он бы, конечно, быстрее меня вспомнил. Но такие вещи по телефону точно не стоит обсуждать.

Увидев меня, он заулыбался мне как старому знакомому.

— Приветствую. Как дела? — распахнул он передо мной дверь своего кабинета.

— Добрый день, Борис Львович. Сделал ремонт, — с многозначительной улыбкой похвастался я. — Теперь меня замучили вопросами, где взял?

— Там, где взял, там больше нет, — улыбнулся профорг.

— Вот. С чем я к вам, собственно, и пришёл. Не остались ли у вас, случайно, хоть какие-то документы на неё? Нужен производитель.

— Зачем?

— Главспецстрой при Управлении делами Совета министров заинтересовался, — многозначительно понизив голос, произнёс я. — Не порядок, понимаешь, у какого-то сотрудника НИИ дома стеклянная плитка есть, а у министров нет. Я им не сказал, где взял, пообещал сразу производителя предоставить.