— Ну этот то понятно откуда, — перебил её папаша Кац. — Он оторвал голову у впереди стоящего оперативника и тут же вырвал кусок плоти из плеча и запил его кровью. Мерзость какая.

— А РПГ откуда? Или вы через него в спортзале прыгаете?

— Нет, Жень. Я его по пути взяла на всякий случай. Видишь, пригодился. Второго выстрела у меня всё равно не было.

— Первого ему хватило с лихвой. Папаша Кац, больше на базе этих тварей нет?

— Всех проверили, чисто.

— Проверяй каждого не проверенного тобой человека. Хоть это будет Терентий, хоть Утюг с Упырём.

— Слушаюсь, господин полковник!

— Не юродствуй. Немезида для тебя есть дело. Идём наверх, — я привёл их к себе в кабинет и показал маяки. — Сейчас они якобы в нерабочем состоянии. Но я уже ничему не верю. Забирай их и отвези подальше. Лучше куда-нибудь на пустырь и спрячь, но не выкидывай, возможно они ещё пригодятся.

— Как они могут пригодиться? — недоумевающе спросил папаша Кац.

— Эх ты, шляпа, — хмыкнула Лиана. — Мы можем подложить их мурам и тогда внешники разъёбут сами себя. Так ведь, Жень?

— Ты, моя прелесть милая. Именно так, осталось только найти достойную цель. Если они работают даже сейчас, то ракеты прилетят на пустырь. В таком случае будет ничья, — я обнял Лиану и чмокнул в щёчку.

— Вы мне делаете смешно, дамочка. Кац давно уже догадался, просто смотрел на вас как на…

В этот момент зазвонил телефон. Я совсем забыл о пластине, лежавшей рядом с аппаратом. На её поверхности заалел непонятный простым людям символ. Из нас четверых все умели читать на языке ригелиан. В принципе особо читать там было нечего. Просто номер платформы восемьсот девяносто семь. Мы притихли и уставились на устройство продолжающее настойчиво вызывать по всей видимости куратора. Неужели куратором работал внешник?

— Возьмёшь? — кивнула Лиана.

— Придётся. Рассекретимся, но ладно, — я уверенно снял трубку. В ней раздался шум и треск после чего из динамика гаркнул до боли знакомый голос. Он был таким громким, что я невольно отстранил трубку подальше от уха и разговор услышали все.

— Ну что, говнюк? Всё ещё коптишь небо? — это без сомнений был сам Алистер Дарк. — Завалил моих людей и радуешься? Ничего у меня таких по всему городу сотни. Вам тоже сегодня прилетит хороший сюрприз.

— И тебе добрый день, старый пердун. Номер твоей платформы я знаю. Не боишься, что я её взорву? — ехидно спросил я.

— Ты не сможешь подняться. Тебя не пустит ни один челнок, а летать ты не умеешь. Я тебя больше скажу, из этого города тебе уже не выбраться! Можешь сразу к таргам на кладбище устраиваться, — трубка извергла зловещий голос моего тестя.

— Это всё, что ты хотел мне сказать? — устало спросил я. — Если ты опорожнился, то я пойду отдохну.

— С любимой женой? — ехидно послышалось в трубке. — Кстати, она в курсе, что у тебя растёт сын? Виктор уже начал ходить и говорить. Спрашивал о тебе! О маме!

Папаша Кац втянул голову в плечи и медленно отступил подальше. Немезида прислушивалась к разговору и тоже сильно удивилась. Но сильнее всех, конечно, удивилась Лиана. Я почувствовал, как на макушке у меня встают волосы и холодеет затылок.

— Он уже говорит? — я собрал всю свою волю в кулак и непринуждённо спросил. Это провал. Даже провалище! Никогда Штирлиц не был так близок к разоблачению, всплыли слова из популярного фильма, который мы, кстати, смотрели вместе с Лианой. Далее я представил продолжение голосом того же диктора: «Полковника СМЕРШа нашли утром задушенного и отравленного или наоборот. Его недавно пришедшая в себя жена признана невменяемой». Вот примерно такой текст будет в местной газете. Это пиздец, товарищи. Я так не боялся даже в пещере у червя-скреббера.

— Да. Спрашивает, где его мама и папа. Почему его дедушка называет папу долбоёбом и вонючим трупом.

— Нельзя же ребёнка приучать к таким словам. И потом, разве трупы могут отвечать на телефонный звонок?

— Он уже не ребёнок, ты верно забыл, что на Ригеле созревают раньше. Год за пять.

— Тогда передавай ему привет и пусть прилетает на каникулы. Я покажу мальчику неведомых зверушек, покатаемся на скреббере, — я уже попрощался с жизнью наблюдая как каменеет лицо Лианы.

— Ну-ну. Предвкушаю просто как ты проведёшь свой последний вечер. Единственный вопрос, сколько пулевых попаданий найдут в твоём теле утром. Слышал, что жёнушка у тебя просто дикая кошка. Приятно было с тобой познакомиться, но если вдруг ты опять выкрутишься, то я скину на тебя мезонную бомбу. Прощай, неудачник.

Я застыл с трубкой в руке, издававшей прерывистые гудки. Немезида тактично закашлялась и взяла под локоть папашу Каца.

— У нас там эта… утюг вроде не выключенный остался. Мы пойдём? — вопросительно сказала она. Я медленно кивнул головой запоминая их скорбные физиономии. Они тихо вышли, плотно притворив за собой дверь. Лиана молча смотрела на меня в упор. Видимо подбирала слова, ну здесь без папаши Каца не справиться, только он обладал таким колоритным и насыщенным лексиконом.

— Я всё могу объяснить! — умоляюще сказал я. Лиана молчала. — Скажи что-нибудь!

— Иди на хуй! — она холодно смотрела мне в глаза, а её руки передёрнули затвор винтовки.

— Мы с ней не трахались! — воскликнул я.

— А, так она была девой Марией? Я в курсе как получаются дети, говнюк, — она резко подняла винтовку и выстрелила над моей головой. Сверху полетели обломки потолка и разбитые гардины. — Ты, жалкий пидорас, занимался этим за моей спиной? Вдул инопланетянке и радовался себе до усрачки? Да, урод? Небось, потрахались на моих останках? Руку мою, он, блядь похоронил, какая долбанная мелодрама! Ты мерзкий, вонючий кусок дерьма. Тебя надо затолкать в задницу Ктулху, и чтобы ты уже никогда не выбрался наружу! Тебя надо скормить скребберу по частям, а твои яйца отдать мурам. Ты… сука… убью!

— Не вдувал я ей!!! Она взяла мою сперму при обследовании, когда я лежал без сознания! — про те два раза нашего успешного совокупления после я решил не упоминать. Старина Дарк о них тоже ничего не знал. Один из участников этого соития умер, а второй, то есть я, ни за что не проговорится!

— Что? Не ври мне жалкий ты подонок! Ты без сознания, а твой стручок сам набрызгал ей? А я ещё спасла вас ценой собственной жизни, а ты…

— Послушай меня. Я сам не знал пока она мне не показала колбу с сыном. Она медленно умирала и решила таким образом продлить свой род. Поняла? У нас уже было по двадцать пять пар хромосом.

— Не знал? — Лиана ещё раз выстрелила, уже мне под ноги.

— Не знал! Она сказала в самом конце, когда ей самой оставалось несколько дней. А то, как я переживал о твоей смерти можешь спросить у папаши Каца.

— Значит это было искусственное оплодотворение? — прищурилась моя нервная жёнушка, её руки нервно поглаживали затвор винтовки.

— Наверное, я в терминах не силён. После того как мы неудачно приземлились на платформу, внешники выкрали куб с сыном и отправили его на Ригель. Понимаешь?

— И теперь он там растёт год за пять?

— Да, ригелиане живут очень долго и рано взрослеют.

— Знаешь что? — она подошла ко мне вплотную и упёрла ствол винтовки мне в подбородок. Вот и всё. Конец фильма, подумал я. — Знаешь… а ты прав. Нам надо завести своего.

— Прямо сейчас? — выдохнул я.

— Я же сказала в Центре. Я хочу быстрее убраться отсюда. И грохни для меня этого старого гондона!

— Всё что пожелаешь, дорогая, — просиял я.

— Чума, когда жениха себе найдёшь? — спросил Сутулый, высокий и сгорбленный мужик ближе к пятидесяти годам, за что и получил кличку.

— Жениха? Да вокруг одни импотенты. Скажешь не так? — женщина средних лет и пропорций не отрываясь смотрела в оптику снайперской винтовки.

— Не так, — ответил самый молодой из них Сынок. — Я не импотент!

— Неужели? — удивилась острая на язык Чума. — Почему тогда у тебя нет девушки?