— Надо двигаться, мы даже не знаем где оказались. Что, если перезагрузка скоро начнётся, — сказала Немезида.

— Быстрая смерть, намного хуже будет напороться на заражённых, — я прислушался и приложил руку к полу. — Кто-то идёт. — Одними губами сказал я. Шаги не принадлежали кому-то крупному. И он передвигался на четырёх ногах или… их было двое. На нас вышли две худощавые фигуры, издалека напоминающие людей, но одеты они были очень странно. Рваные «горки», стоптанные ботинки. Грязная одежда местами рваная и сами все чумазые как шахтёры. Невысокие, мне по плечо и соответственно Немезиде. Волос на головах почти не было и глаза какие-то мутные. Говорили они тоже странно, растягивая гласные.

— Добрый день, вам нужна помощь? — спросил один из них.

— А вы из МЧС? — спросил с издёвкой папаша Кац.

— Таких мы не знаем, но можем помочь вам, — молвил второй зачуханный. Себе бы помог сначала, подумал я.

— Себе мы тоже помогаем, — улыбнулся первый доходяга. Вот опять, последняя фраза прозвучала вслух. Я сделал пометку в голове — обязательно заставить Каца выправить дефект.

— Куда ведёт этот коридор? — спросил я.

— Наверх.

— Где мы? — Немезида нависла над вторым «спасателем».

— В Москве! — обрадованно сказал первый. — У нас здесь стаб Москва, почти половина всего города! Огромный просто стаб, жемчужина Улья.

— Вот те раз. Подобных стабов с Москвой я три штуки уже знаю. Ваш далеко от Рима?

— Ни разу о таком не слышали. Единственное, что мы знаем точно, что наш стаб чётко в центре Пекла. Сюда по земле не попасть.

— А вы как здесь оказались? — поинтересовался папаша Кац.

— Давно ещё, лет десять назад был проход на Восток. Но потом что-то случилось и тот кластер, который связывал нас с большой землёй стал чернотой. В итоге нас закрыло со всех сторон. Говорят, что есть возможность выйти отсюда на западе, но тот переход держат под контролем муры. С ними люди ведут постоянную войну, но им помогают внешники…

— Стоп, стоп, дружище. Ты сказал люди, муры, внешники, ты сам то, кто? — Немезида непроизвольно завела руку за спину поближе к рукояти своего мачете, которая свисала из закреплённых между лопатками ножен.

— Дык… эта! Мы тоже люди. Только нас выгнали из стаба, — промямлил первый «спасатель».

— Так, так. А где, вы говорите у людей стаб? — уточнил я.

— Недалеко, полдня пути отсюда. На северо-запад.

— Проводишь? — Изя понял куда я клоню.

— Нам нельзя туда, ругаться будут, — неопределённо ответил второй спасатель. — Мы вас к себе можем проводить. У нас очень вкусная каша.

— Каша? — папаша Кац поднял правую бровь. — Помнишь, Лесник у Трофима тоже была вкусная каша.

— Такое трудно забыть… — я медленно повернулся к спасателям и в полутьме подземелья сумел рассмотреть, как глаза одного из них на миг закрыла плёнка или лучше сказать диафрагма как у пресмыкающихся. Тарги! Вот это встреча. И каша, и «выгнали», и плёнка на глазах. «Одер»!

Пистолет я уже держал в правой руке и точно помнил, что в обойме всего шесть патронов. В момент моего перехода тарги тоже стали двигаться. Они трансформировались в топтунов, таких миниатюрных, но чрезвычайно быстрых. Хорошо хоть не элита, иначе эти шесть пуль можно было пустить себе в голову. Или лучше Изе, а самому сбежать! На моих губах играла коварная улыбка. Они конечно же двигались медленнее, но всё же быстрее Немезиды. Её рука ещё только тянулась к мачете, когда один из этих недоносков протянула свои лапы к её роскошной груди. Выстрел в висок почти в упор с метра и тут же я метнулся к нему ближе. Я и не рассчитывал убить его одним выстрелом, просто оглушить. Мне ничего не оставалось делать как голой рукой вырвать ему споровой мешок. Само по себе рвение похвальное, но до этого момента так, по-моему, никто ещё не делал. Ломая пальцы, я всё же пробил ещё не до конца сформировавшуюся броню тарга и ощутил что-то круглое в своей руке. Горох? Жемчуг? Ага, жемчуг, это же дети!

В этот момент второй «ребёнок» вырвал мне нижнее левое ребро. Просто подцепил своими детскими пальчиками и вырвал напрочь, сука малолетняя. Как будто они именно для этого росли, падаль. Ох, больно то как. Он ещё пялился на трофей в своей лапе, когда получил три пули в глаз. Не знаю, что у них там в башке остаётся, но конкретно у этого сейчас там булькал абсолютный калейдоскоп. «Ребёнок» словил кайф и застыл на месте раскидывая мозгами. И здесь себя показала Немезида, как в замедленной съёмке плавно мимо меня проплыло тяжёлое лезвие мачете и срубило головушку таргу. Моя левая рука от удара по топтуну-таргу превратилась в мочалку. Я как можно медленнее убрал пистолет за пояс, поставив курок в положение блокировки выстрела. Не хватало себе ещё ягодицу отстрелить, после нескольких случаев спереди ТТ уже не пытались засовывать. Вокруг замигала красная аура, мой дар длился не больше тридцати секунд. Бонусы бывшие ранее пропали и теперь мы остались простыми рейдерами. Броня от Королевы кончилась вместе с ней. Продолжительность дара тоже исчезла без бустов. Остался я практически голый.

— Женя! — услышал я перепуганный голос Немезиды. — Жив? Что это у тебя?

Она осторожно приподняла край куртки и выругалась, увидев рваную дырищу на моём боку.

— Мне кажется тебе вырвали половину ребра! А рука? Она же вся всмятку! — ужаснулась Немезида.

— Как с твоими дарами дела обстоят? — спросил я пока папаша Кац пытался снять мне боль.

— Ловкость и холодное оружие вроде норм. Сердце я тебя не буду останавливать. Ты не против?

— Спасибо.

— Хотя ты знаешь, приказ на запрет твоей ликвидации исчез вместе с Иштар. Твою и заодно папашкину ликвидацию, — холодно добавила она.

— Меня трогать нельзя, я знахарь, — возмутился папаша Кац.

— Как-то по хрену, — хищно улыбнулась Немезида.

— Ой вэй, голой жопой на ежа со второго этажа. Ну и ликвидируй, мы только спасибо тебе скажем. Ведро ржавое с болтами. Одна пойдёшь дальше тогда, — в ярости проскрипел Изя.

— Шутка, коротышка. Не врубаешься что ли?

— Я тебе тоже мозги могу вскипятить, не сходя с места, — пообещал знахарь.

— Давайте, вы это позже проделаете друг с другом. С рукой можно что-то сделать?

— Сейчас поправлю, терпи. Будет больно, — последнюю фразу он выговорил с особенным садизмом. И правда больно. Сука, коновал лысый. Убью!

— Немезида, обыщи их, — сказал я в изнеможении садясь на пол.

— Не фига мне приказывать! — буркнула злая Немезида. Странная какая-то. То Женя, Женя, то иди на хрен.

— Я прошу, а не приказываю. Мы не в армии. Пока не дойдём до людей я покомандую всё же немного. А потом можешь катиться на все четыре стороны. Я тебе даже свою белую отдам, — со злостью ответил я.

— Договорились. Нет у них ничего, это же тарги. Они в могилах спят. Ты разве запах не почувствовал?

— Нос заложило. Я их по глазам выкупил, они такой шторкой закрываются. Когда мы моргаем, то опускаем веки, а у них диафрагма закрывает зрачок.

— Ковыляйте за мной потихоньку. Я вперёд пройдусь, посмотрю, — Немезида мигом исчезла в полутьме коридора. Мы с папашей Кацем похромали за ней.

— Чего она взбесилась? — спросил знахарь.

— Наверное, потому что ты её железякой ржавой обозвал. Ты, Изя базар фильтруй. Она вполне нас двоих прикончить сможет. У меня всего два патрона осталось.

— Нам хватит, — ухмыльнулся папаша Кац. — Ты им поверил, что мы переместились в самый центр Пекла?

— Не знаю. Доберёмся до людей, спросим.

— Похоже девчонка свалила. Ей-то что, она только заржаветь может, а вот нас прибьют сразу. Скорее всего на неё никто не клюнет. Никому она не нужна. Ни заражённым, ни таргам, — рассуждал папаша Кац.

— Думаешь? — зачем-то спросил я. Наверное лишь бы отвлечься от боли в боку.

— Ну а как. Ноги, руки из сталинида. Череп тоже сверху весь металлический. И до кучи грудная клетка. Смысл с ней возится заражённым?

— Зато задница как орех!

— Ты неисправим, Женя. Ты их всех уже перетрахал, теперь решил с железной девкой попробовать? Погоди, доберёмся до стаба…