— Э, нет, — загадочно покачал головой хозяин, — этот шкаф надо тащить только вручную.

— Почему?

— Узнаешь скоро, — подмигнул серый глаз.

Поскольку сам хозяин жаловался на больную спину, то пользы от него почти не было — разве что придерживал шкаф от заваливания на бок. Кое-как Кирилл вытащил «гроб» во двор, освещаемый лампами «Москвича». Шкаф поставили в угол, чтобы не помешал потом заехать машине. А от усилий звенело в ушах, руки и ноги дрожали, словно после многочасовой тренировки на снарядах.

— Куришь? — Сергей протянул помощнику пачку, тот взял, не в силах отказаться — такие сильные сигареты он не курил, а за своими идти не было сил. — Пока отдохни, а я в баньку подкину.

— Я дома… — вяло попытался протестовать Кирилл.

— Да когда ты в последний раз в бане мылся, а, метросексуал? Вы у себя в столице, уже забыли, что это такое? Машина у тебя люксовая, неужели свиньей в неё полезешь? Всю мою паутину собрал.

— Хорошо, — кротко согласился Кирилл, понемногу приходя в себя, но от крепких сигарет закружилась голова, и чувство лёгкого опьянения только добавило слабости.

В доме пацаны не отлипали от окон, наблюдая за тем, как здоровый батя дирижирует гостем. Им этот спектакль был не впервой.

— Спорим, сегодня лось будет кричать больше двадцати секунд? — спросил близнец Мишка у брата.

— М-м, жучара ты! Конечно, будет, — второй, Сашка, не согласился на заведомо проигрышный спор.

За их спинами появилась Татьяна с двумя полотенцами:

— Брысь купаться, пока баня не жаркая! Ишь, любопытные!

— Ну, мам, — загундел Мишка, — интересно же! Этот, вроде, ничего так, Наське нравится.

— Сейчас уши пообрываю! — беззлобно из кухни пообещала сестра.

Пацаны взяли полотенца, стопку сменной одежды и отправились мыться. По дороге Сашка задержался рядом с сестрой:

— У Тимофея собака скулит второй день. Мы ему как сказали, что ты едешь, сразу отпустили.

— Почему Рыжый скулил?

— Тимоха цепь порвал, когда таскал его к речке, пришлось на верёвку привязать, а Рыжий запутывается постоянно, его дядь Улик уже как только ни ругал.

— Бестолковые, — согласилась сестра, отставляя мокрые чистые тарелки в сушилку.

Кириллу тем временем в руку сунули холодную бутылку «Жигулёвского»:

— На, охолони дыхание, пацаны пошли мыться, они быстро выйдут, — рядом на возвышение из сложенных паллет присел Сергей Сергеич.

На минуту подумав, что скажет дпсникам, если остановят, и не подозревая о коварном гостеприимстве хозяина, Кирилл всё-таки взял предложенное и с облегчением отхлебнул: во рту, и правда, пересохло. Прохлада полилась по горлу, как вода по песочной дорожке, он аж застонал от удовольствия. Но самое прекрасное, что происходило — его не спрашивали ни о чём лишнем, не приписывали статус жениха, как любопытные пацаны. Один из них спросил Кирилла, целовался ли он уже с его сестрой, и тут же получил обещание «заработать в лоб» за неудобный вопрос.

Хозяин неторопливо рассказывал про рыбалку, каких здесь карасей можно наловить, про грибы и то, как их Беловы сушат — если гость голодный, можно пожарить картоху с грибами да под холодненькую…

— Я не голодный, спасибо, — мотнул головой Кирилл, уже обдумывая вариант с тем, чтобы отъехать куда-нибудь от дороги и сначала выспаться, отдохнуть, и лишь потом двигаться назад — ещё три часа за рулём в таком состоянии он не выдержит.

И всё же хозяин рассказывал так вкусно, что где-то наверху желудка, забитого сегодняшней сытной едой, заныло — захотелось той самой картошки с грибами. Ни её, ни вареники с вишней Нина не делала, готовя в основном сложные блюда а ля домашний ресторан.

Пацаны выбежали из бани, распаренные и о чём-то спорящие, батя им пробасил:

— С лёгким паром! Мишка, скажи мамке, пусть пожарит картошку с грибами! — поднялся и протянул руку сидящему гостю. — Ну вот, и для нас банька поспела. Айда париться!

Они зашли в добротно построенное здание с предбанником, отделанным аккуратными деревянными рейками и распространяющими лесной дух. Раздеваясь, Кирилл осмотрел действительно запылившиеся вещи, но дядя Сергей его успокоил: «Ничего, Наська принесёт чистое», — и позвал дочь в открытую дверь, отдал распоряжение.

Зашли внутрь, и Кирилл невольно наклонил голову да задержал дыхание: жара здесь стояла, как в разогретой сауне — от котла слышалось бульканье закипевшей воды.

— Я ж сказал, что как раз поспела, — довольно пробасил хозяин, тесня остановившегося гостя, — полезай на полку.

А у Кирилла от жара, сковавшего тело, все слова будто осели в груди. Не то что говорить — дышать было трудно. Хозяин же, будто адская температура не проникала через его загрубевшую кожу, спокойно потянулся за веником:

— Ну, начнём, благословясь…

Кирилл вывалился из предбанника в одном полотенце, обёрнутом вокруг бёдер, — всё, на что хватило сил, и повалился на паллеты с наброшенным на них покрывалом. Теперь главным было отдышаться и унять бешеное сердцебиение. Ему хватило и десяти минут, а хозяин продолжал париться и приговаривать: «Эх, хорошо!»

— Я ж сказал, что батя его ушатает, — кто-то сказал неподалёку.

— Это я сказал, не ври!

Подошли близнецы:

— Мамка тебе постелила в Наськиной комнате.

Кирилла сразу подбросило:

— Я домой… — он моментально выпрямился, отлепляясь от стены, на которую опирался. Но близнецы расхохотались:

— Ах-ха-ха, ты не бойся! Наська с нами будет, у нас кровати двухъярусные, — сказал один, пока второй скалил зубы.

— Дашь завтра покататься на своей тачке? — спросил второй, оценивающе разглядывая гостя.

— Сопля ещё не доросла, — буркнул Кирилл, отирая вспотевшую грудь углом полотенца.

— А нам отец разрешает, если недалеко — по улице. Не боись, не разобьём.

— А мы тебе Наськин секрет покажем.

Кирилл покачал головой: до чего ушлые близнецы. Он бы не удивился, если бы именно эта парочка его до утра женила на хендлерше. Называется, заехал на пять минут — с родителями познакомился, в бане попарился, на ночь остался…

— Соглашайся, секрет стоящий, — убедительно сказал один близнец и переглянулся со вторым, советуясь взглядом. — Ладно, скажем половину. Наська сняла со стены плакат, который никому не разрешала трогать.

— О-у-х! — из бани вывалился Сергей Сергеич, чем спас гостя от настырных сыновей, — сегодня я перестарался… Эй, а вы почему не под одеялами? Быстро спать!

Близнецы развернулись к дому, а отец точно так же, обернув бёдра полотенцем, присел остыть возле парня.

— Батя, а лось будет? — всё-таки обернулся второй.

— Цыц, рыжие! — гаркнул отец семейства, мол, не их это дело.

Помолчали, Кирилл уже и не заикался об отъезде, чувствуя: до кровати бы доползти. Но прошло пять минут, и батя восстановился, принёс из предбанника одежду, начал одеваться прямо на улице, не вставая с паллет. Гость обернулся на яркие окна, в одном из них к стеклу прильнули две мордашки, поэтому постеснялся (мало ли кто ещё подсматривает) и оделся в предбаннике, в чужую тельняшку и спортивные штаны. Хорошо, что на штанах к резинке были дополнительно шнурки: отец Насти был заметно выше и плотнее.

Вместо того чтобы уложить гостя спать, его снова завели на кухню. На стол опустилась разделочная доска, на неё — сковорода. Хозяин поднял крышку, демонстрируя обещанное содержимое — жаренную картошку с грибами, а рядом поставил тарелки с аккуратными ломтиками сала и зеленью.

— Что там те вареники с вишней? Женская еда! А тебе, после шкафа, надо силы восстановить. Помог так помог! — и в центр стола вознеслась бутылка с содержимым цвета светлого коньяка и плавающими мелкими светлыми комочками.

Кирилл попробовал было сопротивляться, но Сергей Сергеич причмокнул губами, разливая в две рюмки первую порцию лекарства:

— Сам увидишь, как легко пойдёт. На кедровых орешках — «аналогов нет». Утром встанешь — и не почувствуешь, что пил. Надо попробовать, Федя, надо!