Раздвигая тарелки, словно ледокол морозные глыбы, по столу к девушке протянулась рука с открытой коробочкой. Настя хлопнула мокрыми ресницами, подняла их, и лицо вот-вот готово было сморщиться от новой порции растроганных слёз, но Кирилл захлопнул футляр, едва над ним занесли пальцы:

— Получишь кольцо при одном условии.

Наконец, она улыбнулась:

— Я должна согласиться?

— Это само собой, — в болотно-зелёных глазах Кирилла плясали бесенята. — Мы поженимся сегодня. Через полчаса.

Настя ахнула, забывая про страсти, которыми только что давилась, не веря своему счастью:

— Ты сошёл с ума! Как сегодня⁈

— Сегодня вечером я еду к отцу на разнос. И твоё согласие будет самой лучшей нам защитой. Брак они не посмеют расторгнуть. Тем более, ты беременна. Э-эм, я знаю, о чём ты думаешь: твои родители обидятся на нас тоже, но…

Нет, Кирилл не знал, о чём думала Настя. Заключать официально брак из страха или чтобы подстраховаться, она не хотела. Словно воры, украдкой и наспех… Она не согласна! И пусть сама будет воспитывать общего ребёнка, но… Нет и ещё раз нет!

— Я же о тебе думаю, малыш, — Кирилл вздохнул. — Ничего, что тайно. Брат с золовкой тоже не один раз — три, как они говорят, проводили обряд. Чем мы хуже?

Но Настя стояла на своём, и расстройство куда делось — вся подобралась, глаза засверкали гневно… Кирилл засмеялся:

— Тш, ты слышишь, тишина какая? — она обернулась на полупустой зал и скучающих музыкантов на сцене. — Пока ты не согласишься, они не начнут играть.

— Ах, ты шантажист! — девушка широко распахнула глаза. На неё и впрямь выжидательно смотрели музыканты.

Кирилл полез в нагрудный внутренний карман:

— Эх, хотел приберечь на сладкое, но так и быть.

Перед Настей на стол опустилась фотография, судя по помятым краям, старая.

— Спасибо Нине, нашла в тех альбомах, которые мать привезла домой из квартиры. Узнаёшь? — Кирилл жадно подался вперёд, не желая упустить ни одного мимического изменения в лице спутницы. Она рассматривала фото, и по тому, как начали трястись её руки, он понял: узнала. — Две тысячи второй. Тебе было четырнадцать, мне — девятнадцать. Фестиваль музыки в Калининграде. Это я тогда дал музыканту из Австрии набор струн. А тот брелок мне мама купила, у Арчи был свой, с буквой А. Насть…

Она побледнела, и Кирилл испугался, соскочил, подхватывая её и ставя на ноги, чтобы прижать к тебе:

— Прости, слишком много новостей на один вечер! Я толстокожий болван, а…

За их спинами вдруг грянул «Вальс Мендельсона», и со сцены к ним медленно, наигрывая, направились скрипачи.

— Вот дуралеи, не так поняли, — извинился Кирилл, перебирая Настины волосы на затылке. — Сейчас скажу, чтобы перестали.

— Не надо, — всхлипнула Настя в его грудь. — Я согласна.

И всё-таки она отказалась ехать в ЗАГС, где этой ночью их ждала регистратор. Может, в книгах тайное обручение и выглядело романтично, но выходить замуж на скорую руку, лишая тем самым удовольствия родственников и подруг, она посчитала кощунственным. Кир не стал её разубеждать, выслушал, согласился, сделал пару звонков — знакомой из ЗАГСа и Игорю, который с Динкой и Алёнкой ждали там же.

— И ладно. Значит, будет время подготовиться и организовать всё так, как хочется.

Настя утолила голод и, уставшая от пережитых эмоций, попросилась домой, вернее, на квартиру Артура, чтобы отдохнуть. Время перевалило за третий час, и её зевки невольно заразили Кирилла. По дороге домой он отказался раскрывать подробности своего представления настоящей свадьбы и вообще секретных планов, связанных с нею, и сонная Настя в свою очередь пошла на уступки — согласилась потерпеть, даже если подготовка займёт длительное время, по словам Кира.

— Знаю, что долго — понятие растяжимое, но… Полгода, Насть, не раньше. Я постараюсь успеть к декабрю.

— Ого! — только и сказала она, не в силах спорить и удивляться. Зная Кирилла, можно было предположить, что он собирается построить дом для своей семьи, потому что (Настя вспомнила эти разговоры) уже украдкой выяснял у неё, где она хотела бы жить, сколько комнат и этажей должно быть у дома.

А пока приняли следующее решение. Настя сегодня же днём, как выспится, уедет домой, к родителям, и будет готовиться к сватовству. Пусть Карамзины не одобрят — Кирилл приедет к Беловым с Артуром, Ольгой, Игорем, Азаматом и Алёнкой, которая будет им подсказывать, что делать. Дина составит компанию невесте, чтобы та не сильно нервничала. Про беременность объявят через месяц — Беловым соблюсти традиции важно, а Маргарита Павловна, в свою очередь, меньше будет нервы трепать. Ну, а пока родители Насти будут готовиться к празднику «унижения жениха», Кирилл подыщет съёмную квартиру или коттедж в Москве, покупать принципиально не станет: строить другим дома и жить в коробке — смешно и позорно. Всего-то полгода потерпеть до сюрприза…

Сегодня, в субботу, на пять часов вечера в планах значилось выступление на японском файв-о-клоке. Кирилл дал время Насте собрать свои вещи, ибо реакция родителей могла включать что угодно, вплоть до запрещения появляться на квартире Артура, и попросил Азамата отвезти Настю. Беловы хорошо знали как Дину, так и её парня, поэтому не должны заподозрить карамзинские сложности. Сам же отправился в продюсерский центр брата, чтобы забрать оттуда инструменты для выступления.

Костюмы леших, по пожеланию японцев, не стали в этот раз надевать. Строгие чёрные костюмы и галстуки, к ним чёрно-белые маски — девчонки хором решили, что так будет стильно и вполне в духе японского школьного аниме.

По факту, маски пригодились больше для шоу-антуража. Исполнение почти без акцента приятно поразило хозяев и гостей встречи, с артистами пожелали поговорить и пригласить на чашечку чая или сакэ — как «Лешие» пожелают, — а также уговорили снять маски, чтобы запомнить лица одарённых русских музыкантов.

От ужина Кирилл отказался, сославшись на срочные семейные дела, и господин Мацумото выразил в свойственной японцам сдержанной манере своё сожаление. Но он надеется встретиться ещё раз, не исключено, уже в Японии, куда «Лешие» могут смело ехать со своим репертуаром.

— Ты не мог отложить свою казнь на завтра? Утро вечера мудреней — слышал такое? — Игорь, которому за компанию пришлось уйти, сокрушался всю дорогу до офиса, где оставил свою машину.

— Нет. Чем раньше поговорю с отцом, тем лучше. Третий день хреново сплю, надоело перебирать в мыслях нашу дуэль. Вот расставлю точки над «и» и, если совсем будет адово, завалюсь к тебе зализывать раны.

— Это по-нашему, хоть и нечётное сегодня, — Игорь потянулся с хрустом. — А вообще, свин, ты мне должен. В курсе твоя совесть или нет?

Кирилл тонко улыбнулся, но взгляда от дороги не отвёл:

— Завтра поговорим, есть к тебе предложение.

— Почему завтра, а не через полгода, как Белоснежке обещал? Не хрюкай, у меня тоже есть осведомители. И что это за срочность — закрывать все счета по «Коттедж Строю»? Папеньке отчёт готовишь?

Раздражённость Игоря если и присутствовала, то только словах. Говорил он лениво, посматривая в окно скучающим пассажиром. Кирилл хмыкнул:

— В бухгалтерии, значит, у тебя осведомителей нет. Я возвращаю фирму отцу. С чем пришла, то и верну, — Свиридов только бровь поднял. — Тебе предлагаю в своей новой должность компаньона. Фифти-фифти.

— Скотина ты, Карамзин, — пробормотал с облегчением Игорь, и улыбка невольно растянула губы. — То-то я гадал, что за странная «Нью стайл» у нас сосёт. Хорошо, ума хватило не поделиться сомнениями с твоим папенькой. Скажи мне спасибо, что я тебе доверяю… По нечётным.

— Я в курсе.

Кирилл довёз друга до офиса, там высадил и, не задерживаясь, отправился к родителям, в Барвиху.

Он рассчитывал, что брат останется там для поддержки. В его присутствии мать не устроит концерта с самобичеванием, надоевшими обвинениями в эгоизме и напоминаниями о том, сколько она вынесла из-за него, начиная с родов и заканчивая потраченными временем, деньгами и силами на установление связей с семьями, в которых выросли идеальные спутницы для достойного мужчины.