ИЮНЬ СЛЕДУЮЩЕГО ГОДА.

Стою, прислонившись к капоту машины, и листаю новостную ленту. Я приехал на час раньше, но не мог иначе. У Лизы сегодня последний экзамен, после которого мы едем в аэропорт, чтобы полететь в Палермо.

Для Лизы это будет первая поездка за границу, и она очень волнуется. Я волнуюсь не меньше, но прошедшие месяцы научили меня многому, в том числе умению брать себя в руки.

Это были… сложные месяцы…

После аварии перед новым годом, когда я случайно оказался на той улице, где чуть не сбили Лизу, жизнь полностью изменилась.

У всех.

Я узнал, что значит настоящий страх, сковывающий все внутренности. Тогда повезло: Лиза упала от испуга. Её не зацепило, и это было такое облегчение, что я впервые в жизни почувствовал, как от слёз щиплет слизистую глаз.

Тогда же я узнал, что бывает ярость, отключающая разум полностью. В тот день мысленно я убил родного брата. Когда он выбежал из офиса с расстёгнутым ремнём и выправленной рубашкой, а за его спиной я рассмотрел Алиеву…

Меня накрыло, и только ледяная ладонь Лизы спасла меня от преступления.

Захар же… В его взгляде было столько боли и вины…

Он не подходил. Стоял и смотрел, как я увожу его жену. А я не чувствовал себя победителем.

Мы с ним оба проиграли. Лиза выбрала его, но он предал её доверие. Я же… Я всего лишь удачно оказался в нужное время в нужном месте.

И лишь сейчас, спустя полгода, понимаю, что нет, не случайно. Меня привела туда судьба.

Но в тот день я всего этого не знал, отвезя Лизу в её квартиру.

Мы вместе наводили там порядок, а потом сидели на полу и пили горячий чай, разговаривая. Мы часами говорили, учась понимать друг друга. С этого начался тот самый длинный путь навстречу друг другу.

Длинный и неимоверно сложный, но, клянусь, я ни разу не пожелал свернуть с него или повернуть назад. С благодарностью воспринимал любую возможность быть рядом.

И моя любовь, мои чувства… они только крепли… А когда Лизины губы раскрылись для меня, я почувствовал, что за спиной выросли крылья.

Из искры может разгореться пламя, но не каждому человеку дано разглядеть эту маленькую искорку в другом…

В ладони начинает вибрировать телефон. Я смаргиваю воспоминания, смахиваю вкладку с новостями, которые так и не прочитал, и активирую значок «ответить».

Звонкий голос из динамика отдаётся в груди теплом. Это мама. Они с мужем ждут нас в гости и очень нервничают. Успокаиваю её и быстро завершаю звонок, когда тяжёлая дверь распахивается и выпускает довольных студентов.

Среди толпы безошибочно определяю своё. Лиза весело машет маленькой сумочкой, болтая с подругой. Теперь они у неё есть.

Девчонки хохочут, а я не собираюсь нарушать их беседу. Но Лиза замечает меня и останавливается. Быстро чмокает подругу в щёку и меняет направление, пробираясь ко мне.

Распахиваю объятия и ловлю в них свою любовь. Поднимаю над землей, и зажав между нашими телами букет, кружу Лизку, не забывая целовать. Она запрокидывает голову, смеётся, отвечает.

Оборачиваюсь вокруг своей оси и замечаю в углу парковки джип. Я знаю, кому он принадлежит. Его хозяин стоит в стороне, под тенью деревьев. В его руках тоже цветы, но Захар не подарит их уже бывшей жене.

Он знает, что Лиза больше не подпустит к себе, и всё равно приезжает.

Это мой брат. Я понимаю его боль, потому что тоже болел ею. Но он свой шанс про#бал… А я… Я свой шанс не выпущу из рук, ведь лучше не жить, чем жить без неё.

POV Лев Ларин.

— Ой, — Лиза ёрзает на сидении и тянется к своей сумке, — а связи совсем нет? Мне надо кое-что посмотреть.

Мы уже взлетели, вызвав на Лизином лице восторг вперемешку со страхом.

Она крепко вцепилась в меня, а я рад был подставить ей не только руки, но и всего себя. Если ей легче, пусть держится.

— Что-то срочное?

Уточняю, потому что для меня важно всё, что касается моей девушки.

Мы уже обсудили экзаменационные вопросы, наши планы на ближайшие дни и даже работу пилотов, для чего мне пришлось капитально напрячься, чтобы найти ответы на вопросы. Иногда Лиза напоминает мне маленькую любопытную девочку. Но я знаю про её детство, поэтому каждый раз нахожу оправдание её вопросам и интересу.

— Да нет. Так, — задумчиво вытаскивает свой телефон и включает его. — Я пока сдавала, мне на почту пришло какое-то странное письмо.

— Странное?

— Да. Мне показалось…

Что именно ей показалось, не успевает продолжить. Стюардесса выкатывает тележку с напитками, и Лиза переключает своё внимание на неё.

Я же интуитивно напрягаюсь.

Пользуюсь тем, что девушки заняты обсуждением соков и блюд. Беру оставленный смартфон, на котором нет пароля. Мысленно закатываю глаза над Лизкиной беззаботностью. Только вот сейчас эта беззаботность мне на руку.

Открываю её почту и листаю сегодняшние входящие письма.

Поступаю однозначно неправильно, однако внутри меня всё буквально кричит о том, что я должен увидеть это странное сообщение.

Пропустив несколько рекламных писем, вижу заголовок, который наверняка и смутил Лизу: «Суворовой Елизавете. Конфиденциально».

Ошибки быть не может. Нажимаю на этот заголовок и проваливаюсь в несколько прикреплённых файлов. Никакой сопроводиловки нет. И не требуется.

Во вложении фотографии бумаг, разбросанных на столе кухни в квартире Захара. Не узнать обстановку невозможно. В другом файле несколько документов: вся информация на Лизу и её семью.

В третьем — отчёты наблюдателей, когда мой брат только искал подход к девочке.

Без капли сомнений отправляю письмо в корзину и блокирую адрес отправителя. Корзину чищу, естественно.

— Лёв?

— Решил посмотреть, кто тебе пишет. Ревную, — улыбаюсь, а у самого пальцы подрагивают.

Я не успел прочесть всего, но в том, что Лиза не должна этого видеть, уверен на тысячу процентов.

— Ты же знаешь, что не надо, — моя любимая опускает голову на плечо и заглядывает в свой телефон. — Что там было?

— То, что маленьким девочкам знать не положено, — щёлкаю её по носу.

— Лиз, обещай, что не будешь открывать подозрительные письма, м?

— Хорошо, — она беззаботно пожимает плечами, и я ей верю. Кто умеет учиться на ошибках — это Лизка. Сразу схватывает, чего делать не стоит и не требует пояснений. — Обещаю.

Чтобы отвлечь её и успокоить себя, привлекаю к себе и, придержав рукой за подбородок, целую.

Целую глубоко, наслаждаясь отдачей.

Наши языки сплетаются, а дыхание смешивается. Ладони покалывает от желания пойти дальше, но я себя торможу.

У нас уже были откровенные ласки. Мы смогли преодолеть все триггеры и страхи вместе. Для этого я изучил тонну специальной литературы и получил консультации у десятка психологов, выстраивая план своих действий.

— Лиз, Лиз, — шепчу, первым разрывая поцелуй, — ты меня с ума сведёшь.

В её глазах пляшут черти. И за этот пьяный поплывший взгляд я готов отдать свою жизнь. Почему? Всё просто. Он — живой. Из глаз Лизы ушла покорность и затравленность, она больше не дрожит от громких звуков и умеет смотреть прямо.

Но самое главное — она не боится меня.

После посадки нам приходится некоторое время проторчать на улице, потому что мой друг Даниэль проспал и стоит в конце длинной очереди из машин, строча сообщения с пулемётной очередью.

Он дико расстроен и желает загладить свою вину до того, как я убью его из-за долгого ожидания.

Лиза, в отличие от меня, нисколько не расстроена вынужденной задержкой. Она крутит по сторонам головой, стараясь запомнить как можно больше.

С её усталого лица не сходит улыбка, ведь оказаться здесь было её настоящей мечтой.

Она восхищена всем, и даже пробкой, созданной нерасторопными таксистами.

Я предлагаю прогуляться внутри и выпить кофе, но Лизка цепляется за мою руку и тащит нас вдоль здания. Её привлекают пальмы.