— Присаживайся, — дверь машины распахивается, но Захар не спешит отпускать. Склоняется чуть ниже и вдруг целует моё запястье. — Не бойся.

— Если некомфортно, настрой сама, — предлагает, заняв водительское место.

Быстро пробегается по кнопкам на панели, красиво подсвечивающей руль и остальное. Я просто не знаю, как называется правильно штука, на которой расположено всё мигающее и светящееся. Именую её мысленно штурвалом, но прикасаться не собираюсь.

Про какой комфорт может идти речь, если меня разъедают метания. И это прикосновение, выбившее почту из-под ног…

— Заскочим по дороге в кафе? Есть хочу, умираю. Не завтракал.

— Конечно.

По времени мы точно приедем быстрее, чем общественный транспорт. И Захар ведь обещал, что я успею.

— Напугал тебя, да? Ты не подумай, что я за каждой так бегаю. Ты действительно зацепила, Лиза.

— Не надо, — ёрзаю, не зная, куда деть руки.

Они мешают! Я то хватаюсь за рюкзак, то в карман пихаю, то под бёдра подкладываю, то снова обнимаю сумку.

— Не буду. Пока не буду, — мне подмигивают, повернувшись. — Не хочу, чтобы ты нервничала.

Как в любимом сериале, моя ладонь снова оказывается не в моей власти. Только сейчас он не просто держит, а кладёт мою руку на своё бедро и накрывает сверху своей.

Забываю, как дышать и стремительно заливаюсь жаром. Сижу, будто в позвоночник вогнали несколько несгибаемых палок.

Захар что-то рассказывает. Я отлично слышу звуки, но осознать их у меня уже не хватает внутренних ресурсов. Очень осторожно, чтобы не обидеть, освобождаюсь из плена и делаю шумный вдох. До того была напряжена, что под веками начинают плясать раздражающие мелкие красные точки.

Хорошо, что мы не комментируем моё поведение. И хорошо, что машина тормозит у здания, отделанного камнем под старинный замок.

— Пойдём?

— А можно… Я здесь подожду? Пожалуйста.

Идти я не хочу. И в машине не остаюсь. После неловкой заминки выскальзываю на улицу и топчусь на месте, пока Захар не возвращается с двумя стаканами и бумажным пакетом.

— Не знал, что именно ты любишь. Взял разные. Здесь пекут самые вкусные круассаны.

— Хорошо. Спасибо.

Остаток пути мы молчим.

Я привыкла, а настойчивый парень, наверное, смирился. Или ему надоело.

К стакану не притрагиваюсь, а пакет так и остаётся закрытым на заднем сидении. Захару неудобно. Я же не решаюсь взять выпечку и выбрать что-либо, что утолит его голод. Если откровенно, мечтаю, чтобы поездка уже закончилась.

— Здесь, — подаю голос, завидев угол дома, за которым расположен лицей. — Пожалуйста, можно остановить здесь?

Автомобиль притормаживает и послушно прижимается к узкому тротуару. Мужские пальцы барабанят по рулю, а брови нахмурены.

— Спасибо? И… до свидания, Захар.

— Лиз, — останавливает меня за куртку, готовую выскочить и бежать. — Лиз…

Повторяет, подавшись вперёд.

Наши глаза, как машины на скорости, врезаются друг в друга. В тёмных зрачках моё лицо. Бледное и растерянное. В моих определённо он. Серьёзный. Недовольный.

— Спасибо ещё раз, — тихо-тихо благодарю.

Облизываю губы и вскрикиваю оттого, что мир переворачивается с ног на голову, а все краски сливаются в яркое и переливающееся пятно.

POV Захар Одинцов.

Если меня спросят, для чего я это делаю, ответить не смогу. Разум, помахав ручкой, скрылся за горизонтом, а инстинкты обострились и бросились в атаку.

Пока моё лицо приближается к лицу Лизы, повторяю себе, что не могу её трогать. Я, бл#дь, права не имею пугать и прикасаться.

Но когда юркий язычок облизывает спелые губы, впиваюсь в них и понимаю одно: оно! Возбуждение высоковольтным разрядом простреливает позвоночник, а колени начинают подрагивать. Мать твою! Я испытал такое… никогда!

Снова чёртово ненавистное «никогда» и снова именно со странной девочкой Лизой. Я ненавижу её в моменте, пока жадно целую, игнорируя тонкий вскрик и сжатые кулаки, барабанящие по плечам.

Всё меняется в секунду. Кулаки разжимаются, опускаясь на напряженные мышцы. Губы начинают шевелиться в ответ и размыкаются под моим напором.

Я прорываюсь, как торпеда, сквозь преграду, и вылизываю Лизин рот, не пропуская, бл#дь, ни миллиметра.

Башку сносит от её неопытности и неумелости.

И я готов дать отрубить себе руку — она невинна. Не тронута никем и никогда.

Девочка-цветок с необычной внешностью, яркими глазами и повадками испуганного зверька.

— Что ты делаешь, Лиза? — рычу, давая нам передышку. Глотая горячий кислород, с треском влетающий в меня, и пытаюсь проникнуть глубже.

«Достать до гланд» — это про меня. Я бы достал, если бы хоть примерно понимал, где они расположены. В теории и в спокойном состоянии — да, но не сейчас, когда через кожу просачивается энергия, способная обеспечить бесперебойным питанием несколько планет сразу.

На части рвёт осознание, что именно я делаю и кого именно целую.

В ЗАГС? Я готов. Сейчас прямо готов, лишь бы не отрываться и не заканчивать наш поцелуй.

Но грёбаный телефон начинает играть стандартную мелодию, и Лиза замирает. Возвращается в свою раковину и боится поднять на меня глаза.

«Да, мама. Я уже приехала», — слышу её голос, но не вижу. Размытое пятно и вкус сладости на губах. А ещё запах.

Странный. Непонятный. Но активирующий все мои рецепторы на максимум.

— Лиза, — шепчу. — Посмотри на меня.

Девчонка торопливо убирает телефон и поднимает лицо. Её светлая кожа покрыта красными пятнами, зрачки полностью сожрали радужку, и я не могу рассмотреть цвет.

— Не надо. Не надо… Так…

— Лиза, — как ненормальный, повторяю имя. — Почему? Ты боишься меня?

И ведь понимаю, что боится. Вижу это. Но сам камнем застываю в ожидании ответа. Его не следует.

Моя дикарка неуклюже, но очень быстро выбирается из тачки и несётся по тротуару.

— Лиза! Кофе!

Она на бегу мотает головой. И я готов броситься следом, но меня заставляет отвлечься водила грузовой газели, которому я перекрыл выезд.

Отгоняю авто и возвращаюсь на прежнее место. Кручусь во все стороны, ориентируясь, где лучше ждать.

Рано или поздно Лиза выйдет из своего лицея. Если выйдет с матерью, будет повод познакомиться и подвезти их до дома, тем самым войдя в круг общения.

План мне нравится. Учитывая всю информацию, известную о мамашке, общий язык найти может быть весьма сложно. Но я попробую.

Ждать приходится долго.

Замёрзнув, греюсь в салоне, врубив печку и подогрев сидений.

Съедаю всю выпечку и выпиваю кофе. Выкуриваю несколько сигарет, пролистываю новостную ленту, с удовлетворением глядя на отцовские рейтинги. Позиций не сдаёт, но и вверх не идёт.

Слуцкий, похоже, закусил удила не меньше, чем батя.

На официальном сайте объявлена дата проведения благотворительного аукциона, на котором будут присутствовать его дочь со своим женихом «из народа». Это цитата, если что.

И пусть рядовой житель области на аукцион не попадет, для них будет специальная трансляция, где молодые собственноручно исполнят мечту нескольких детей из многодетных семей.

Тоже старая схема, рабочая и эффективная.

У отца есть похожая заготовка, только про зоопарк.

Один — один, короче говоря.

Не знаю, что можно делать так долго после окончания уроков. Это ненормально: сидеть в здании после ухода детей и учителей. Я не пропустил никого!

Да я по нужде терплю уже минут тридцать и отойти не могу. Хотя подкатывает.

Подумываю дать «входной билет» вахтёру или охраннику и воспользоваться уборной школы, но собственные желания отходят на второй план.

Сначала на парковку заезжает мерс представительного класса, очень похожий на личную машину Юрьича. Выжидаю, так как номеров с моего поста не видно, а тонировка не даёт возможности рассмотреть лицо водителя.