— Что я должна тебе? — спросила я, кусая губы.
— Ничего, — пожала плечами староста, выкладывая на стол тетради. — Постарайся не создавать проблем. Обозлившись на тебя, Стоянов может отыграться на всей группе.
Еще чего! Михаил никогда так не поступит!
Я фыркнула, но ничего не сказала, только поблагодарила:
— Спасибо. Теперь моя жопа уже не выглядит такой большой.
Ирина рассмеялась. Смех у нее был красивым и мелодичным. И искренним.
Анжелика меня не дождалась. Но этому я, пожалуй, была даже рада, сразу поехав домой. У меня были всего сутки, чтобы хотя бы переписать лекции и попытаться разобраться в хитросплетеньях матстатистики. За остальные предметы я если и боялась, то не очень сильно — сдать их хотя бы на тройки поможет опыт работы в прошлой жизни.
Наскоро приготовив ужин, я села за учебники и тетради. Мама дорогая! Как это вообще можно понять!
Мама, видя, что я засела за учебу, ходила на цыпочках, боясь помешать мне. Хотя это помогало мало. Где-то к третьему часу ночи я закончила переписывать конспекты, просидев над ними 8 часов. Но в голове была полная каша.
К пяти утра от кофе уже изрядно тошнило, а из глаз закапали слезы от усталости и понимания, что я не понимаю и половины материала.
— Кира, — в комнату заглянула сонная мама, — нужно отдохнуть. У тебя в десять занятия.
— Мама, я полная дура, — уткнулась я ей в плечо горящим лбом, чувствуя, как по лицу бегут слезы усталости и разочарования в самой себе.
— Была бы дура, сейчас не рыдала бы, а на все махнула рукой, дочка.
— Мама, я вообще мало что понимаю…. — рыдала я, сорокалетняя тетка, прошедшая огонь и воду. Это было счастьем — возможность поплакать на плече родной мамы.
— Кирюша, ну не зверь же твой преподаватель. Ну подойди к нему и попроси дать пару уроков дополнительно…. Есть у меня заначка, оплатим мы ему его репетиторство. Или посоветует того, кто может тебе помочь…
От маминого предложения у меня волосы встали дыбом. Она ведь права — я действительно могу попросить кого-нибудь пояснить мне хотя бы самые азы — чтобы сдать экзамен хотя бы на тройку. Конечно, я не стану просить Михаила дать мне дополнительные занятия — это может быть расценено как дача взятки, но ведь посоветовать того, кто сможет мне помочь, он сможет. Неужели я не смогу уговорить его? Главное поймать в нужный момент, правильно построить разговор.
— Мама, ты чертов гений! — я чмокнула ее в щеку.
Мама фыркнула и посоветовала мне лечь спать.
Снов мне не снилось. Я провела в этом времени уже три дня, но не увидела ни одного сна — ни плохого, ни хорошего. К моему огромному облегчению, не снился мне и Кирилл, хотя в глубине души я тосковала и по нему и по его отцу.
Дима, Димка…. Я запретила себе его вспоминать, слишком болезненными были эти воспоминания, слишком сладкими, счастливыми и тяжелыми. Чувство вины давило гранитной плитой. Я предала нашу любовь, я растоптала нашу семью, опьяненная совершенно животным, ничем необъяснимым притяжением к Михаилу. И пусть до страшных событий оставалось еще 20 лет, от одной мысли, одного воспоминания об этом меня трясло мелкой дрожью. Я поклялась себе, что больше не допущу подобной ошибки, что сделаю все, чтобы предотвратить трагедию, мало того — я разберусь в причинах произошедшего.
Чем больше я думала о том, что со мной произошло, тем больше понимала, что начало кошмара было положено именно сейчас, в это самое время. Иначе, меня бы в него не занесло. Вчерашнее странное, мимолетное ощущение, что трагедия слегка отодвинулась, давало мне надежду, что я смогу предотвратить кошмар, спасти не только свою жизнь, но и жизнь Кирилла, Димы, и, надеюсь, Михаила, смогу разорвать этот порочный, кровавый треугольник.
Был ли у меня соблазн найти Диму сейчас?
О, еще какой! Ведь я знала, где он, чем занимается, где работает. Но даже мысли об этом не допускала, понимая, что этим самым могу окончательно развалить данный мне судьбой шанс. Тем же самым внутренним чувством, которое возникло у меня вчера, я знала, что не распутав один узел, нельзя завязывать второй. Иначе все повториться и едва ли не более страшной форме.
Нет, пусть все идет как идет.
Подъезжая на автобусе к университету, я постаралась переключить голову на более насущные вопросы. К сожалению, а может к счастью, звонок Анжелики прервал мои тяжелые мысли.
— Привет, подруга, как вчерашнее свидание со стариканом? — прохихикала она, вызвав у меня глухое раздражение. Ее шутки над Михаилом порядком надоели. Я любила Лику, мы оставались подругами даже тогда, когда остальные друзья бросили меня в трудную минуту, но вот конкретно сейчас она начинала подбешивать. Неужели когда-то и я находила такие вещи смешными?
— Успокойся, Лика, — устало попросила я.
— Какие планы на сегодня?
— Учится. Лика, напоминаю, у нас сессия. У тебя, если мне память не изменяет, тоже.
— Слушай, Кир, — посерьезнела она. — Ты точно в порядке? Тебя словно подменили….
О, ты не далека от истины, подруга. Ты даже себе не представляешь, как меня подменили!
— Ну… надо же побыть серьезной хоть пару недель в году, — я постаралась разрядить разговор. — Лик, давай все-таки сдадим сессию и можем снова быть свободными…
На самом деле у меня уже были планы на лето, но посвящать кого бы то ни было в них я пока не собиралась.
— Ладно, зануда, — смягчилась подруга. — Звони, когда освободишься. У меня консультации начнутся после двух, так что я скоро приеду в универ.
Она сбросила вызов, и как ни странно, я почувствовала облегчение. Вообще, все эти дни у меня было чувство, что я иду по очень тонкому льду, который хрустит под ногами, а любой неверный шаг приведет к гибели. И снова я сделала малюсенький шажок, оказавшись на несколько сантиметров ближе к безопасному берегу.
Ирину и Наталью я обнаружила в нашем местном кафе. Они сидели за дальним столиком, что-то бурно обсуждая, но при виде меня замолчали. Я упала на соседний стул, сняла темные очки и положила перед Ириной тетрадь.
— Привет. Спасибо. Хватило одной ночи — возвращаю.
— По тебе заметно, — подколола она, намекая на синяки под глазами.
— То ли еще будет, — призналась я. — Ладно, еще раз спасибо, девушки. Я твоя должница, Ирина.
— Подожди, — остановила меня староста, — составишь нам компанию с кофе? Тебе сейчас чашечка не повредит….
— Мне сейчас ведерко не повредит, — улыбнулась я, — но не хочу вам мешать.
Девушки переглянулись.
— Ты нам не помешаешь. Мы думаем, что подарить Михаилу Ивановичу после экзамена. У него же день рождения через семь дней.
ФААААК! Точно!
— Ну вот с этим я вам точно смогу помочь, — рассмеялась я, — какой бюджет? Кстати, если что, я тоже участвую.
— Бюджет не большой, — поморщилась Ирина. — Проблема в том, что он такой замкнутый и угрюмый, что ума не приложу, что ему дарить. А экзамен как на грех, точно в его день рождения, будь он не ладен!
— Дорогой подарок, девчонки, он в любом случае не примет. Он вообще человек довольно скромный, — кто ж лучше меня знал его вкусы?
Когда мы встретились в Болгарии, с финансами проблем у него не было от слова совсем, скорее напротив. Но даже тогда на себя он тратил не много, никогда не хвастался деньгами, хотя на меня их не жалел, часто ставя в неловкое положение. Тогда сложилось ощущение, что он, наконец-то, нашел кого-то, кого мог окружить тотальной заботой, баловать, исполняя малейшие прихоти. Мне часто приходилось даже останавливать его от излишней щедрости. Но я так же знала, что и для него 90-тые не прошли бесследно, здорово подорвав финансовое положение. И как раз сейчас он только-только становился на ноги, после кризиса.
— Тогда мы сейчас мозг сломаем, — угрюмо призналась Наталья.
— Не сломаете. Рыбалку он любит. И вещи необычные, ручной работы. В ЦУМе есть отдел, там классные фляги, отделанные берестой продают. Стоят не дорого, выглядят уникально. Ему понравится, гарантирую.
