О, Мишо, как это знакомо! Оказывается, мучилась не я одна! И Анжелика, будь она даже трижды мразью, первая учуяла это, каким-то звериным инстинктом учуяла нашу полную совместимость, давя на меня, злословя, стараясь не дать нам приблизиться друг ко другу и в той жизни и в этой.

— Но… ты все-таки полюбил меня?

— Да. Это произошло не сразу, я даже не знаю, когда точно. Но полюбил. Думаю, это случилось, когда я был в Болгарии. Когда помогал отцу, а сам постоянно думал о тебе. Все время представлял тебя в нашем саду, в нашем доме. Одергивал себя, ругал, ведь я намного старше тебя, мало тебя знал, а потом забывался и снова видел тебя рядом. Почему-то мне казалось, что ты будешь в восторге от наших гор, от быстрых речек и ручьев, полюбишь мою страну и мой дом. И тогда я смирился со своими чувствами к тебе, принял их, решил, что стану тебе другом, помощником. И надеяться не мог, что ты полюбишь меня. — Мишо поцеловал меня в губы — нежно, страстно, но бережно. — Выйдешь за меня? — вдруг тихо спросил он.

— Конечно, — ответила просто и коротко, не раздумывая ни секунды.

Внезапное головокружение, заставило меня положить голову на сильное плечо. Что-то темное, страшное, холодное коснулось моей души. Но Мишо, почувствовав мое состояние, сильнее прижал меня к себе, ограждая от страхов, защищая, оберегая. И зло, дохнув льдом последний раз, ушло. Ушло навсегда, забрав с собой образы, предчувствия и злые сны.

2014 год

Громкий, надрывный крик гларуса ворвался в мой сон, заставив открыть глаза. Солнце клонилось к закату, и тень от пляжного зонтика становилась длиннее, уже полностью закрывая мое тело от палящих лучей.

— Проснулась, родная? — Мишо поднял голову от книги.

— Долго я спала?

— Нет, счастье мое, пол часа, не больше. Не волнуйся, я присмотрел за Агатой. Она вон, в луже.

— Ох, Мишо, спасибо, — я потянулась, как довольная кошка, с любовью и нежностью глядя на загорелого, красивого мужа. Снова залюбовалась им, словно и не было этих прошедших 12 лет. Мишо захлопнул книгу и нежно погладил меня по спине. По телу сразу побежали мурашки удовольствия.

— Скоро ужин, родная.

— Угу, — я довольно мурлыкнула под его рукой, — я голодная как сотня китайцев после рабочей смены.

— Хорошо, что мы выбрались в Грецию, — заметил он. — А то все Родопи и Родопи.

— Тебе надоели горы, любимый? — я краем глаза наблюдала за нашей шестилетней дочерью, плескавшейся в почти горячей морской воде у самого берега.

— Нет, я думал они тебе надоели, — фыркнул он, разминая мои плечи и шею.

Я громко рассмеялась, откидываясь спиной на грудь мужа.

— Мишо, я люблю наш дом, я люблю нашу страну, и я люблю Родопи! В Греции я хотела попасть на единственный пляж, про который тебе рассказывала. И уже хочу домой, к маме и папе.

— Помню, помню. Завтра поедем, не волнуйся.

Он помолчал.

— Солнце мое, — видно было, что он слегка смущен, — а тебе не кажется, что мой папа и твоя мама…. Ну….

— Любимый, — меня накрыла волна смеха, — да уже пять лет как.

Мишо покачал головой, сам едва сдерживая хохот.

— Кто ж виноват, родной, что мужчины вашей семьи так действуют на нашу семью? Но справедливости ради замечу, что первая поняла не я, а Римка. Вот уж где ищейка, так ищейка. От этой ничего не скроется.

— Она в этом году приедет?

— На пару недель. Хочет на больше, но ты же знаешь — ее работа для нее все. Мне кажется она даже свою беременность не заметит, со своей работой.

Внезапный детский плач прервал наш ленивый разговор.

Мы оба резко повернули головы. У меня в груди резко сжалось сердце — было что-то смутно знакомое в этом плаче, что-то пришедшее из сна, из дальних уголков памяти, мимолетное, точно видение или фантазия.

Малыш лет двух поскользнулся на скользких камнях и упал в воду. Опасности не было, но от неожиданности он разрыдался. Мы с Мишей подскочили оба. Но гораздо быстрее и проворнее оказалась наша дочь. Она подбежала к малышу и поставила его на ноги.

Мы тоже поспешили подойти. Народу на пляже было уже немного, но оставлять такого малыша одного не хотелось.

Впрочем, к нему уже бежали мужчина лет сорока и молодая, красивая женщина лет 30-ти.

— Кир, — женщина упала перед ним на колени и крепко обняла, прижимая к себе, — спасибо, — она подняла глаза на нас.

Мы с мужем одновременно удивленно переглянулись — она была похожа на меня как сестра — такая же белокурая, с такими же синими глазами. Ее фигура, черты лица, даже движения — все напоминало меня.

Она тоже смотрела удивленно, более того, в ее глазах появилось сначала недоверие, а потом смутное узнавание.

Я посмотрела на ее спутника и вздрогнула. Ни разу в жизни я не встречала этого мужчину, но я знала его, откуда-то знала. Словно образ, пришедший из далекого сна, размытый и неясный.

Мишо положил горячую руку мне на плечо.

— Спасибо вам, — на русском сказал мужчина, чьи глаза так же удивленно рассматривали нас, — Кир у нас очень энергичный, не успеешь оглянуться — уже сбегает.

— Вы — Кира? — внезапно спросила женщина, поднимаясь и передавая мужу сына. — Вас ведь Кира зовут?

— Да…. — протянула я, — откуда….

— Невероятно! — глаза женщины засияли, — 12 лет, за много тысяч километров! Это вы, я узнала вас. И вас тоже! — она посмотрела на моего мужа, который прищурив глаза смотрел на нее.

— Ого, — улыбнулся он. — Действительно, невероятно.

— Да что происходит? — не выдержала я.

— Вы спасли меня! 12 лет назад вы спасли меня! Вы почти выбили меня из-под колес машины. Мне тогда полиция сказали, что если бы я попала под машину, меня пришлось бы отскребать с асфальта! Помните, вы были тогда с вашим мужем и сильно разбились.

О боже, я тоже вспомнила эту девушку!

— Дима, — обратилась она к мужу, — Кира прыгнула на меня и спасла от того обдолбанного придурка за рулем!

— Спасибо вам большое за Алину, — знакомый незнакомец обнял жену за плечи и притянул к себе. Столько любви и нежности было в этом жесте, что я невольно заулыбалась. — А вашей дочке спасибо за Кира.

— Кира, могу я как-то отблагодарить вас? — спросила Алина, — вы тогда так сильно пострадали, так быстро уехали, я не успела даже спросить ваш номер телефона, не поблагодарила. Растерялась, испугалась и потеряла вас из виду. Я только ваше имя и запомнила. И сына мы назвали Киром в честь вас.

— Алина, — на душе у меня стало тепло и свободно, так хорошо, что на глаза навернулись слезы счастья, — я так счастлива, что у вас все хорошо. Это лучшая благодарность. И знаете, я не зря тогда разбила себе колени и руки.

— Ты, может и не зря, — засмеялся Мишо, прижимая меня к себе, — но седых волос мне прибавила. Но, знаете, Алина, именно в тот момент я вдруг понял, что не могу и не хочу терять эту женщину. Что именно ее я ждал всю жизнь. Так что….

Садящееся солнце последними лучами озарило пляж в Греции, бросая свои лучи на нас четверых и на наших детей: Агату и Кира.

— Поедем домой, Мишо, — вдруг тихо попросила я, — поедем в наши Родопи. К маме и папе, к Фоксу и котам. Они, наверное, сильно скучают по нам. Да и тебе готовиться к новому учебному году можно и у родителей.

— Завтра, счастье мое, — обнял меня муж, привлекая к себе, — завтра мы вернемся домой.

Я крепко прижалась к мужу, в который раз благодаря судьбу за то, что нашла свое место в этом мире. Рядом с ним.