— Могу я сейчас написать тест?

Он плавно скользнул взглядом по моей фигуре. Увидел длинные белые гетры, короткие шорты алого цвета и облегающую майку с номером «5». Форма вытягивала меня в росте вкупе с высоким хвостом на голове.

То, какие опасные искры заплясали в его глазах, как приоткрылся его рот, можно было сказать, что мужчина крайне впечатлился.

— Вы хотите свести меня с ума?

— Зачем же… — промямлила я и не смогла закончить фразу.

Он дал нам несколько тайных мгновений понаблюдать друг за другом, а затем прочистил горло и встал на ноги.

— Лилия Николаевна, сейчас время отведено для лекции. Вы не исключение, чтобы пропускать её. Так что присаживайтесь. А тест вы сдадите позже. По расписанию моя пара у вас последняя. Значит вы задержитесь и блеснёте своими знаниями.

Ничем другим не блеснуть? Как же мечталось это сказать! Но у меня хватило сил не впасть в безумие.

— У меня другие планы на вечер.

Не солгала. Тимофей предложил заехать и отправиться на вечеринку его друзей. Пускай, что был понедельник, и завтра мне снова в универ. Студентка я или кто?

Он придвинулся ко мне, чтобы пройти на стойку кафедры.

— Я не буду вас уговаривать. Вы либо останетесь со мной, либо исчезните с моего курса, — его речь пробрала моё сердце морозом. — И когда вы опомнитесь, вернуться я не позволю.

Обозлившись, я крепко сжала зубы и пошла на своё место. Мне хотелось, чтобы он сгорал от любопытства — уйду я или нет. Я бы прятала взгляд, всецело игнорируя его.

Но всё было наоборот. Я смотрела на него и пыталась отыскать раскаяние за чрезмерную строгость. А видела безразличие на мой красноречивый взгляд.

К середине лекции бушующие гормоны в крови поутихли. Очнулось угрызение совести за дерзость.

— На следующей неделе будет практика в Орион тур, — сказал Рахманов, когда пара почти закончилась. — Каждый успеет изучить специфику работы в предложенном отделе. Не упускайте шанс набраться опыта. А теперь свободны.

— Давай сходим в магазин и купим офисные костюмы? — предложила Аня, собирая рюкзак.

— Зачем тратиться? — я оставалась на месте.

— Бейби, ну ты чего, — подруга напрочь забыла о моей просьбе. — Чтобы произвести хорошее впечатление. Может с кем-то познакомиться.

Я закатила глаза, на что она фыркнула.

— Не об этом я! Ты же понимаешь, что не все получат стажировку в Орион тур? Если завести полезные контакты, то есть шанс устроиться по знакомству.

— Предприимчиво, Ань, — отметила я, с тоской замечая, как пустеет аудитория.

— Но твоя мысль тоже нравится, — хихикнула она и, поцеловав в щеку, сказала напоследок: — Удачи с тестом.

Я написала Тиму сообщение, что не смогу поехать. Он ответил: «Не грусти, моя звёздочка. Тогда в среду увидимся».

Когда мы остались с Маратом Ильясовичем одни, от его голоса душа ушла в пятки.

— Решили остаться?

Значит он гадал всю пару? Или я просто хотела так думать…

— Образование важнее.

Мужчина достал из папки скреплённые листы. Сделав несколько шагов, кинул тест на мой стол.

— Двадцать минут на решение. Время пошло, Лилия Николаевна.

Я старательно изучала вопросы, выводила жирные галочки напротив правильных ответов. Хотелось доказать ему, что я не выскочка с пустой головой, а умелая студентка.

В моей школе половина учеников с горем пополам закрыли аттестат на тройки. Смотря на них, мне желалось поддаться ласковому чувству беспечности, тихо уносящему по течению мутной реки.

Но я знала, что эта дорога на сельскохозяйственные поля. Моя бабушка отработала на них сорок лет, мама — двадцать. Когда они пытались что-то изменить, каждый раз жизненные ямы не давали им сменить работу.

Я должна была вырваться! Получить высшее образование и найти хорошую работу в столице. Марат Ильясович не встанет на моём пути. Наоборот. Когда он увидит моё увлечение профессией, то возьмёт в Орион тур.

— Готово! — воодушевлённо сказала я.

Он сидел за преподавательским столом и читал какие-то документы.

— У вас ещё пять минут, — сообщил мужчина, не отрываясь. — Лучше перепроверьте.

— Я во всём уверена, Марат Ильясович.

Быть рядом с ним в тишине волнительно. Слышать, как он делает глубокий вдох, как живо и размашисто пишет. А самое страшное — это неосязаемая тонкая нить между нами.

Он лишь преподаватель, а я его студентка. Но встречи вне университета позволили взглянуть в его глаза дольше приличного.

И я увидела в них нечто скрытое, кажется, неположенное мне знать.

— Поспешность и горячий ум могут вас погубить, Лилия Николаевна.

— Вдруг всё же спасёт, — с улыбкой произнесла я и хотела было вылезти, но он остановил.

— Я подойду.

Мужчина взял мой тест и начал внимательно смотреть ответы. Я ёрзала на месте, сжимала и выкручивала свои пальцы. Мысленно успокаивалась тем, что это лишь очередное задание. Однако в глубине души я трепетно ждала результата.

— Читала вспомогательную литературу, что вы прислали, — с нетерпением сказала я. — Не потому, что мне нужно пройти тест. Я сама люблю изучать…

— Тихо, — властным голосом потребовал он.

Замолчала.

Он стоял близко. Я могла протянуть руку и коснуться его рубашки. Пальцами скользнуть вверх от пуговицы к пуговице. К расстёгнутому белому воротнику, к чуть загорелой и сильной шее. Я могла бы приложить свою ладонь к его теплой коже. Могла бы…

— Всё правильно.

Правильно? Что⁈ Он прочитал мои мысли…

— Тест сдали.

А-а, ну, конечно, тест!

— Есть ли у вас вопросы или замечания? — спросила я, вытянувшись стрункой. — По некоторым пунктам я добавила краткие пояснения, чтобы показать степень осведомленности.

Преподаватель отошёл к столу и начал собираться.

— Я не просил вас об этом.

— Да. Но тогда вы четко дали уяснить, что я плохо изучила материал. Поэтому…

— Лилия Николаевна, я поставил «отлично» за тест, — строго напомнил он. — Каким был ваш процесс подготовки, меня абсолютно не волнует. Вы свободны.

Кольнуло что-то внутри, но я не пошевелилась. Секунд двадцать понадобилось, чтобы боль утихла. Я положила в сумку тетрадь и его чёртову ручку, которую он дал мне в первый день. Я писала ей все лекции и семинары, а она была до отвращения стойкой и никак не заканчивалась.

Мне хотелось её кинуть ему прямо в лицо.

Ускоренным шагом я бросилась к двери. В мгновенье остановилась и помутневшее сознание не нашло причин уйти спокойно.

— Это всё, что вы можете сказать?

Он перевёл на меня раздражённый взор. Какая я плохая, нахально разговариваю с преподавателем!

— Что вы мечтаете услышать?

Я боролась с желанием сказать что-то хлёсткое, вроде: «Хватит быть такой задницей!». И всё-таки осознавала, кто передо мной, кто не простит мой гнев.

— Элементарные слова… — сглотнула, ощущая, как сердце заколотилось в груди, — что я молодец и хорошо подготовилась.

На его лице читалось недоумение, словно я произнесла речь на филиппинском. Мне хотелось ухмыльнуться, ведь ошарашить Марата Ильясовича трудно. Однако я была слишком взволнована предвкушением его ответа.

— Если вам нужна похвала, — равнодушным голосом произнёс он, — то ищите её в другом месте.

Я поджала губы и отвернулась.

— Одобрение в педагогике — это метод повышения мотивации к изучению предмета, — тихо выдавила я, сквозя обидой.

Звук его шагов слился со стуком сердца. Марат Ильясович встал рядом со мной. Томительная волна мурашек прокатилась по спине. Я просто замерла, здесь прохладно — уговаривала себя поверить в это.

— Вы осуждаете мои методы? — с пугающим спокойствием он задал вопрос.

Я повернулась к нему. Если уж начала разговор, то следует закончить его храбро.

— Думаю вам нужно стать добрее и более открытым к людям.

Он не поймёт. В его глазах мелькнуло нечто тёмное, наводящее лишь к одному сигналу: «Нарвалась, девчонка!».