Я всегда знала, что никогда не попадусь на крючок диких отношений. Но не пройдёт и сорока восьми часов — в моей голове промелькнёт мысль, что падение неизбежно.

Лишь спустя месяцы правда о нас разорвёт меня на части. И тогда я вспомню этот момент, когда мы впервые встретились.

— Какой-то бардак с ведомостями, — сказала я, заполняя данные в таблицу.

— Помочь? — бросила Аня, наваливаясь мне на плечо.

Вспомню его твёрдые шаги и резкий удар папки о преподавательский стол.

— Ой! — вздрогнула я всем телом.

Ручка выпала из ладони и, покатившись по столу, грохнулась на пол.

Всей группой мы подняли взгляды, чтобы увидеть его.

— Рахманов⁈ — шепнула подруга и выпрямила спину. — Что он здесь делает?

Этого мужчину знали все, кто учился на нашей кафедре. Он мог лишь словом обеспечить блестящую карьеру студенту. Впервые мои одногруппники пожалели, что сели на дальние ряды огромной аудитории.

Но не я. Как примерная староста, по обыкновению, заняла место напротив преподавателя.

— Что ж… — он оглядел присутствующих жгучим взглядом. — Вы прошли тернистый путь, чтобы оказаться на специальном курсе. В вашем университете мы ежегодно отбираем десять лучших студентов и даём возможность узнать всю подноготную туристической сферы. Лишь двое из вас получат стажировку в Орион тур. Есть вопросы?

Всем не терпелось услышать, почему явился он — сам исполнительный директор известной компании. Одногруппники бросали на меня испытывающие взоры. А я боялась спросить, чтобы мужчина не подумал, что мы ждали не его.

— Да, — сглотнув и вместо требуемого, произнесла другое: — занятия будут в понедельник и четверг?

Он перевёл на меня ледяной взгляд, как будто я облила его водами Арктики.

— К кому вы обращаетесь? — его тон пробрал меня до мурашек.

— К вам… — неуверенно обронила я.

— Правда? Тогда вы должны запомнить, что ко мне обращаются только по имени-отчеству.

А ничего, что он даже не представился⁈ Ну извините, заранее меня не оповестили о правилах общения с исполнительным Орион тура!

— Марат Ильясович, прошу прощения. Мы бы хотели уточнить…

— Ваше расписание остаётся прежним. Ещё вопросы?

Студенты притихли, решив сначала присмотреться к нему, чем кидаться в пасть льву.

— Тогда начнём первую лекцию, — он приблизился к кафедре для выступлений и включил экран. — Записывайте: сущность туристического продукта и особенности его формирования.

Все начали черкать в тетрадях. Похлопав по столешнице, я вспомнила, что моя ручка упала. Посмотрев на пол, обнаружила её в метре от себя.

— Блин! — тихо произнесла, стараясь достать ногой кусок пластика и чернил. — Ань, у тебя есть запасная?

— Не, эта единственная, — бросила она. — Есть карандаш.

Да не сдался мне карандаш! У меня было много хороших ручек, но всё раздала любимым одногруппникам!

— Вань, — прошептала я, когда новоиспеченный преподаватель отвернулся, — где моя ручка, что я тебе одолжила?

С хитрой улыбкой он помахал ручкой с единорогом и ответил:

— Я ей пишу.

— Прекрасно! — выпалила я чуть громче.

Марат Ильясович настраивал проектор, не обращая внимания на нас. Так мне казалось.

Я окликнула ещё пару «друзей», но все высказали одно и то же.

— Самая главная задача, которую необходимо решить перед созданием любого продукта, — его голос звучал безжалостно властно и терзал моё спокойствие, — а нужен ли он потребителю.

Длинный ряд вызвал у меня приступ боли в висках. Пока я выберусь, добегу до ручки, затем вернусь на место — пройдёт целая вечность.

И мне осталось рискнуть, хотя я делала это уже тысячу раз, но сейчас это действительно опасно. Убедившись, что мужчина занят открытием презентации, я закинула ноги на лавочку и шустрым движением перекинулась через стол, будто ныряя в воду.

Ручка всё равно была далеко. Я протянула ладонь, выгнулась ещё. Сдунув упавшую прядь с ресниц, коснулась пальцами линолеума и начала их медленно двигать к цели. Аня положила руку на мою коленку и начала тянуть обратно.

Да я уже-уже… Она так рядом. Из последних сил я вытянула указательный палец и почти коснулась её.

Вспомню, как черная туфля Марата Ильясовича прижала ручку, как с оглушительным звуком треснул пластик.

Вспомню его крепкие руки, потянувшие меня наверх. Его карие, безумно злющие глаза, пробуждающие во мне волну стыда.

И когда я брошу три горьких слова, то пойму, что вся моя жизнь изначально была дикой. А потому и привела меня к нему.

Его взгляд блуждал по моему невинному лицу, словно он желал расщепить меня на атомы.

— Весьма лестно, что вы упали к моим ногам. Однако напомню, что сейчас идёт лекция. Возможность проявить свои таланты будет на перерыве.

Сзади раздались смешки моих одногруппников.

Да как он посмел такое сказать⁈ Мужчина точно видел, что я потянулась за ручкой! Во мне поднялась злость, от которой на щеках вспыхнул яркий румянец.

— Моя ручка… — произнесла я заплетающимся языком. — Она упала…

Его глаза опасно сощурились. Он притянул меня ближе к себе, чтобы почти на ухо раздражённо шепнуть:

— Вам следовало приобрести канцелярию заранее и не отнимать моё время.

Неожиданно для себя втянула носом его запах — крепкий кофе и мускус.

Марат Ильясович разжал свои пальцы, и я бы сильно ударилась о стол, если бы Аня не подхватила меня и не усадила на лавочку.

— Это касается всех, — он осмотрел ребят безжалостным взглядом. — Если вы будете приходить неподготовленными, то вылетите с курса в два счёта.

Веселье исчезло с лиц студентов. Потихоньку мы начали осознавать, что получить расположение преподавателя будет непросто.

Дотянувшись до кармана пиджака, он вынул тонкую металлическую ручку и протянул мне. Я наспех схватила её и пробормотала:

— Благодарю.

— Что вы сказали?

От его слов по спине пробежали мурашки. Запаниковав, я взглянула на Аню, и она пальчиком указала на свою тетрадь, где было написано название нашего курса и имя преподавателя.

Сглотнув, я выдавила:

— Благодарю, Марат Ильясович.

— Со второго раза и не без помощи подруги, у вас получилось. Чудесно.

Мужчина отошёл к кафедре для выступлений и продолжил лекцию. Только спустя пару минут я отмерла и вновь задышала нормально.

Ручка была фирменной, гладкой на ощупь. Я начала перерисовывать схему с экрана, но делала это на автомате. Мысли блуждали вокруг несправедливого отношения ко мне. Почему всё пошло не так?

Он закончил пару ровно минута в минуту, будто в его голове находился таймер.

— Кто ваш староста? — задал вопрос Рахманов, выключая компьютер.

Все дружно посмотрели на меня. Я подняла ладонь, впервые не желая занимать этот пост.

— Задержитесь, — приказным тоном произнес он.

Аня сочувственно погладила меня по спине и вышла вместе с остальными. Я быстро уложила свои вещи в рюкзак и, подойдя к его столу, аккуратно положила ручку.

— Оставьте себе, — фыркнул мужчина. — Где поимённый список моих студентов?

В груди разлилась паника. Мы ждали не его! Юрий Сергеевич, который на протяжении шести лет вёл этот курс, сам брал необходимые документы.

— Я схожу на кафедру и принесу вам, — заявила, не став оправдываться и быстро добавила: — Марат Ильясович.

Его зрачки сузились, не предвещая ничего хорошего.

— Правильно ли я понимаю, что вы хотите украсть моё время, пока бегаете из одного корпуса в другой?

Я поджала губы и опустила глаза, закутываясь в чувство вины, как в мягкий плед.

— Нет, извините. Это моя ошибка…

Мужчина шагнул ближе и тяжело произнес:

— Да, это так. Поэтому исправьте свою ошибку — напишите от руки.

Резким движением он отодвинул преподавательское кресло и приглашающе кивнул мне.

Без колебаний я села. Он протянул лист с эмблемой Орион тура. Я схватила его ручку и начала составлять список. Пришлось достать наши ведомости, так как я не помнила отчества всех одногруппников.