Я потянула руку к коже, где он целовал меня. Он оставил свои метки? А я и не заметила. Так неосторожно и так возбуждающе.

Жасмин стиснула зубы от недовольства. Я подумала, что сейчас она отругает меня прямо со злостью и обидными словами. Но коллега удручённо вздохнула и вытянула из своих волос длинную повязку.

— Завяжи, как шарф. И не попадайся менеджеру на глаза. Если он заметит, то будет очень плохо.

— Спасибо! — я порывисто обняла её плечи. — Ты просто чудо!

— Всё, не благодари. Давай скорее! Твой уже возвращается.

Я обмотала вокруг шеи повязку и кинулась обратно в вип-комнату. В груди колыхал трепет. Я думала, где бы встать или может сесть, принять расслабленную позу. Хотелось, чтобы Марат не увидел моих переживаний.

Услышав его шаги, я заметалась сильнее. Схватив кружку, сделала вид, что пью чай. Ну вот, готова. А затем в последние секунды быстро размотала повязку и кинула её на диван.

Дверь открылась. Я резко прислонилась к столешнице и почувствовала боль от острого угла.

— Ау!

Рахманов вошел.

Его волосы слегка потрепал ветер, но выглядел он всё также прекрасно. Лишь вернулся строгий взгляд, какой был на его парах.

— Что с тобой?

— Всё хорошо, — соврала я и даже закатила глаза. — Просто чай холодный.

— Заказать новый?

— Не надо, — я качнула головой и поставила кружку на стол.

Он приблизился и заглянул в мои глаза, вырывая наспех сотканную уверенность. Я теряла силу и желала, чтобы он поделился своей, например, обняв меня. Это был последний шанс остаться наедине. Такие вечеринки в закрытых комнатах проводились два раза в год. Если он уйдёт сейчас, то потом мы встретимся только в открытом зале. Он сможет держать меня за руку. Но этого было мало!

— У меня появились срочные дела, — равнодушно заявил исполнительный. — Твой вечер полностью оплачен, ты не обязана дорабатывать. Я предупредил менеджера. Как уеду — иди домой. Поняла?

НЕТ, НЕ ПОНЯЛА!

У нас впереди было ещё три часа! Какая может быть работа в субботу поздним вечером⁈ Кому он понадобился? В груди досадно заколотило. Невесте? Боже! Как я не хотела принимать эту мысль!

— Марат…

— Я хорошо провёл время. Спасибо за компанию.

Нет-нет-нет! Я хотела, чтобы он остался! Ну как его задержать⁈ Что я могла сделать?

— А нельзя отложить дела? Хотя бы на чуть-чуть. Марат, пожалуйста…

— Как быстро ты выучила моё имя. Но теперь придётся забыть.

В висках противно застучало.

— Ты больше не придёшь?

— Не знаю, — его ледяной тон заставил меня поёжится.

Я набрала воздух в легкие и решительно потребовала:

— Тогда поцелуй меня на прощание.

Он молчал, неотрывно глядя в мои глаза. Я ждала. Секунду, две, пять. Потихоньку меня начал одолевать стыд, я хотела зажмуриться. Но его безмятежность выбила это ощущение, принеся внезапный порыв.

Он так легко не отделается!

Положив руки на его плечи, я вытянулась стрункой и коснулась его губ. Затаённое чувство страха отступило, и я приоткрыла рот, чтобы углубить поцелуй.

Марат вдруг шевельнулся и легко придвинул меня к себе. Ощутив безграничную радость, я запустила пальцы в темные волосы. Его горячий язык проник в мой рот, сплетая наши языки.

Сигаретный дым смешался с его терпким, неповторимым вкусом. На этот раз поцелуй был нежным и тягучим. Мы словно никуда не торопились, просто изучали друг друга, отдавая страсть медленно, вдумчиво. Он провел ладонью по моей щеке, а потом спустился к шее.

Моё сердце отзывалось на его прикосновения, на ту мольбу о ласке, которое хотело. Я чувствовала себя желанной и значимой. Он тоже не мог сдержаться. Хотел показать, что мы допустили ошибку, но его горячие губы и сильные руки на моём теле предали его.

Я не знаю, сколько прошло минут, прежде чем мы остановились и коснулись лбами, тяжело дыша.

— Что ты делаешь со мной, Бейби? — прошептал он.

— Тоже, что и ты, — ответила сбившимся голосом.

Он отодвинулся и положил указательный палец на мои губы.

— Больше ничего не говори и не двигайся.

— Что…

— Не надо, — жестко произнес исполнительный.

Затем он подошёл к столу, взял салфетку и, достав из пиджака фирменную ручку, что-то написал. Я прикусила язык, и мне желалось сказать себе, что это не потому, что он велел. Но очевидность была такова, что послушная девочка выполнила его приказ.

Марат свернул салфетку и, приблизившись, вложил её в мою руку. Задержав одобрительный взгляд, он сказал:

— Это мой личный. Напиши, если захочешь.

Развернувшись, мужчина открыл дверь и удалился из вип-комнаты.

Оказалось, что всё это время я не дышала. Глотнув воздуха, я сильно закашляла. Мне стало одиноко, даже освещение будто померкло. Он ушёл. Вечер для меня закончился. И… он больше никогда меня не поцелует.

Я не могла здесь оставаться и решила уйти. В моей голове был туман, всё вокруг плыло, но я старалась делать большие шаги, чтобы скорее преодолеть коридоры и оказаться в гримерке.

— Бейби! — кто-то громко окрикнул меня.

Развернувшись, я натолкнулась на менеджера. Как в замедленной съемке его рот вытянулся буквой «о», брови скривились в ярости.

— Какая же ты лицемерка! Работаешь только с теми, кто хочет общаться⁈ А это что⁈ — он взмахнул ладонью у моей шеи. — Ты такая же, как все! Чего вылупила глаза? Хоть взяла двойную оплату?

Я забыла о повязке… Я забыла о наставлении Жасмин… Я забыла обо всём.

— Отвечай, когда тебя спрашивают! Ты взяла с него деньги?

— Нет.

— Приехали! — он хлопнул в ладоши. — Значит я это вычту из твоей зарплаты. А как ты хотела, Бейби?

— Хорошо, — согласилась, лишь бы он прекратил отчитывать.

— Мне теперь сказать шефу, что ты работаешь и во втором зале?

— Что? Нет! Ни в коем случае!

— Почему, детка? Одному уже отдалась, второго мы найдем, не вопрос.

— У нас ничего не было! — крикнула я, чувствуя, как глаза наполняются влагой. — Он всего лишь поцеловал меня! Я никогда бы не занялась сексом в вип-комнате!

Музыка на сцене заглушила мой вопль.

— Отпираешься, как опытная. Сто раз такое слышал.

Мои губы задрожали, а горючие слёзы потекли по щекам.

— Хватит, — жалобно застонала я, — мой день закончился. Я хочу уйти.

— А куда спешить? Не хочешь отработать свои деньги? Тот клиент всё спрашивает о тебе. Николай Фёдорович, который.

Я судорожно замотала головой и заплакала пуще прежнего. Коснувшись щёк, постаралась убрать слезы. Однако только размазала макияж и испачкала пальцы в туши.

— Так, а это что? — менеджер схватил мою кисть и вытащил салфетку. — Ага, ещё и номер телефона взяла! Совсем от рук отбилась. А то, что у нас запрещена связь с клиентом вне заведения, ты тоже решила проигнорировать⁈

— Я… — у меня не осталось сил на разговор. Ноги подкашивались, тело дрожало.

— Если ещё раз ты сделаешь подобное, то будешь изъясняться у шефа, поняла? Я не прикрою твою задницу. А сейчас проваливай. Это, — он со злорадством потряс салфеткой перед моим носом, — я изымаю. Завтра не опаздывай.

Одна из девочек, увидев моё состояние, помогла заказать такси. Я даже не помнила, как переоделась в гримерке, как села в машину, как водитель несся по дороге. Очнулась уже в общежитии, когда лежала на кровати, а соседка толкала моё плечо.

— Что случилось?

Мы не особо дружили. Наши характеры не сошлись изначально, поэтому мы редко общались. И всё же помогали друг другу при необходимости, вероятно, следуя законам выживания. Она тоже приехала из далека, родственников в столице не было.

Я приподнялась на локте и сиплым голосом задала вопрос:

— Сколько времени?

— Два часа ночи. Ты то рыдаешь, то затихаешь.

— Был плохой день на работе. Но я должна заснуть, завтра опять на работу.

— Ты вообще себя не бережешь, Лиль.

— У меня нет такой роскоши, как беречь себя, Тань.

— Ну снова загремишь в больницу. Раз так хочешь — окей. Твоё дело.