Я была не просто влюблена в Джексона. Его младший брат обвёл меня вокруг своего пальца.

Райдер был милым и забавным. На его привлекательной мордашке всегда красовалась улыбка, а в глазах был огонёк, который напоминал мне его брата. Это о многом говорило, особенно с тех пор, как Джексон обратился в окружной суд с просьбой стать его законным опекуном. Было удивительно, как набор бумаг, ожидающих оценки судьей, мог стереть гору забот из головы маленького мальчика.

Он был единственной причиной, по которой отношения между Джексоном и мной не были переполнены неудобством. Райдер был буфером в те вечера, которые мы проводили вместе. Джексон без труда одаривал его нежными улыбками или смеялся над историями о новых приключениях Райдера в школе.

Он отдалялся только от меня.

И во всём этом была моя вина.

Меня так взволновали комментарии моих друзей, что я слишком сильно надавила на Джексона. Он не был готов признаться в своих чувствах. Насколько я знаю, он никогда и никому не говорил этих слов.

Я отказывалась верить, что он не любит меня. Он любит. Просто это слишком большой шаг для него, и ему нужно было время. Мысль о том, что он не любит меня или никогда не полюбит, причиняла такую боль, что я не могла дышать.

Было ли жалким жить в отрицании?

Моя вечная скука не помогала. Весь день мне было нечего делать, и я постоянно думала о Джексоне. Мне нужно было отвлечься.

— Мне скучно, — сказала я папе. И одиноко.

Он рассмеялся.

— Ну, если скука приводит тебя на обеды ко мне, я не могу жаловаться.

— Жаль, что я не смогла найти работу на эту зиму. В лагере я занята всего около пяти часов в неделю, и это сводит меня с ума. Я подумывала о том, чтобы расширить свои поиски до Калиспелла.

Он был всего в тридцати милях отсюда, но перспектива ездить туда каждый день зимой не привлекала меня. Шоссе, огибавшее озеро, в это время года часто покрывалось льдом, так что тридцатиминутная поездка могла занять вдвое больше времени. А когда становилось совсем плохо, дорога закрывалась.

Но поскольку делать больше нечего, кроме как сидеть дома в одиночестве и переживать, возможно, стоит рискнуть и отправиться в путь.

— Какую работу ты хочешь? — спросил папа.

— Мои возможности ограничены. Я не хочу устраиваться на работу, где люди будут рассчитывать на мою кандидатуру больше, чем на несколько месяцев. Так что остаётся не так уж много вариантов. Может быть, какая-нибудь сезонная работа. Держу пари, я смогу найти что-нибудь в торговом центре на Рождество.

Хотя я сомневалась, что была бы так хороша в розничной торговле. Я была не совсем общительным продавцом. Но работа помогла бы мне пережить январь. И тогда осталось бы всего несколько месяцев до возвращения лагеря к работе.

— Я не знаю, — я подковырнула корочку своего сэндвича. — Я начну искать и посмотрю варианты.

Шаги эхом раздавались в пустом коридоре, и по привычке мы с папой оба повернулись и уставились на дверь.

Когда Джексон прошёл мимо с сердитым выражением на лице, я чуть не свалилась со своего стула. Что он делал в школе? Что-то случилось с Райдером?

Прежде чем я слетела со своего места, папа встал и направился к двери, чтобы позвать Джексона к нам.

Джексон последовал за папой в комнату, выглядя усталым и обеспокоенным. В тот момент, когда он увидел меня, улыбка тронула его губы, но затем снова исчезла.

Так происходило всегда. Как будто он на секунду забывал, что разочарован моим присутствием.

Боже, это было больно.

— Привет, — я помахала рукой, не вставая.

— Привет, — он подошёл и наклонился, чтобы поцеловать меня в щёку.

Он не целовал меня в губы с той ночи, когда я спросила его, любит ли он меня, даже когда мы занимались сексом. Он целовал меня везде — в лоб, в шею, в макушку, в волосы, но не в губы.

Каждый поцелуй в щёку заставлял моё сердце замирать. Это увеличивало дистанцию между нами. Он стоял прямо рядом со мной, но с таким же успехом он мог бы вращаться вокруг другого солнца.

И всё потому, что я задала ему один глупый вопрос.

Ты любишь меня?

Нет. Нет, не любит.

А жалкой, глупой, наивной мне было всё равно. Я всё равно оставалась с ним.

— Так что привело тебя сюда? — спросил папа у Джексона, хотя он пристально смотрел на меня. Беспокойство на его лице заставило моё сердце заболеть ещё сильнее.

Джексон потёр подбородок и вздохнул.

— Я встречался с учителями Райдера.

— Всё в порядке? — я спросила.

— Нет. Он отстает от других детей. Они сказали, что нам нужно начать думать о том, чтобы оставить его на второй год.

— Что? — я ахнула. — Но сейчас только ноябрь. Не прошло ещё даже половины учебного года. Почему они уже начали об этом говорить? — мой последний вопрос был адресован папе.

— Насколько он отстаёт? — спросил папа Джексона.

— Достаточно, чтобы учителя решили, что ему не удастся нагнать упущенное.

— Мне жаль, — сказал папа. — Я не видел этого.

Как бы он смог? Он не был учителем Райдера; в противном случае он предупредил бы нас гораздо раньше.

— Мы можем что-нибудь сделать? — спросила я.

— Нет, — Джексон вздохнул. — Я ничего не могу сделать.

Я сказала мы. Он сказал я.

— Репетиторство, — предложил папа. — Обучение один на один имеет большое плодов. Оно может дать ему достаточно для того, чтобы, по крайней мере, остаться в нужном классе. У него, вероятно, не будет идеальных оценок, но, по крайней мере, он не будет отставать. И если вы будете продолжать в том же духе, возможно, к тому времени, когда он поступит в среднюю школу, всё нормализуется.

— Я не помощник. — Джексон покачал головой. — Я сам едва закончил школу.

— Я могла бы занимать с ним, — мои глаза встретились с папиными, на его лице играла усмешка. Он уже был на пять шагов впереди меня.

Может быть, мне не нужна была бы эта работа в Калиспелле. Мне нравилось проводить время с Райдером, и это давало мне какое-то занятие. Это был идеальный вариант.

За исключением того, что Джексон не был согласен со мной.

— Нет. Ты занята. Я спрошу, возможно, Хейзел или Тея смогут помочь.

Мои плечи опустились. Он знал, что я не была занята, и он знал, что я с удовольствием помогу Райдеру. Но он даже не собирался позволять мне делать это.

Надписи были по всей доске. Джексон отдалился от меня, прежде чем смогла что-либо сделать. Он не хотел, чтобы я помогала его брату, потому что он не хотел, чтобы я была рядом с ним.

— Ну, в любом случае, это, наверное, к лучшему, Уилла, — сказал папа. — Ты не можешь быть репетитором Райдера, если собираешься отправиться работать в Калиспелл.

— Что? — взгляд Джексона метнулся ко мне. — Ты будешь работать в Калиспелле?

Я пожала плечами.

— Может быть.

— Сейчас зима. — Он упёр руки в бока. — Как только выпадет снег, дороги превратятся в сплошной беспорядок. Ты не будешь ездить туда каждый день.

Я не могла понять этого мужчину. Он не хотел, чтобы я была рядом, но он не хотел, чтобы я ездила в Калиспелл на работу, чтобы занять себя.

— Тогда, думаю, у тебя будет время заняться Райдером, — сказал папа, стараясь не улыбаться.

Джексон опустил взгляд на листок бумаги в своих руках. Похоже, это было что-то типа табеля успеваемости. Тяжело вздохнув, он кивнул и передал его мне.

— Отлично. Позволь мне поговорить с Райдером после школы и рассказать ему, что происходит.

— Хорошо, — я взяла листок, увидев список занятий Райдера с его оценками рядом с каждым. Каждая из них была неудовлетворительной.

— Мне пора, — он развернулся и сделал два шага, но затем остановился. Он вернулся, быстро поцеловал меня в лоб и помахал папе. — До встречи, Нейт.

— Пока, Джексон. — Папа помахал в ответ.

Ни папа, ни я не произнесли ни слова, пока сапоги Джексона эхом отдавались по коридору.

— Я теряю его, — прошептала я. — Он просто… отдаляется.

Папа потянулся через стол, чтобы положить свою руку поверх моей.