Он также построил лодочный домик для Лейтон, так что, как и я, она жила на территории своих родителей, но на своём собственном пространстве.

Десять минут спустя, после того, как она пересекла шоссе и прошла несколько кварталов до моего дома, Лейтон сидела рядом со мной на краю моей кровати с запиской Джексона в руках.

— Он тебя любит.

Я закатила глаза.

— Он не любит меня. Он просто хочет… ну, я не знаю точно, чего он хочет.

— Точно не секса, — заявила она, заработав ещё одно закатывание глаз. — Ладно, не только секса. Если бы ему было нужно его обычное «туда, сюда, спасибо, пока», он бы не заморачивался по поводу этих записок и не приходил бы к тебе на работу.

Я поджала губы и проглотила горький привкус на языке. Мне не хотелось думать о том, как Джексон занимался всем этим.

— Что ты собираешься делать?

Я пожала плечами.

— Я не знаю. Что бы ты сделала?

— Думаю, ты должна рассказать ему о поцелуе на площадке.

— Нет, спасибо. — Я вскочила с кровати. — Насколько я помню, той ночи никогда не было.

— Тогда, думаю, тебе придётся пойти с ним на свидание. Если той ночи никогда не было, тогда тебе не из-за чего злиться. Особенно после того, как он извинился за то, что так долго называл тебя Уиллоу.

Я нахмурилась, раздражённая тем, что она обхитрила меня.

— Это не то, что я имела в виду.

— Я знаю. Но почему нет? Я имею в виду, этот парень нравился тебе целую вечность, так почему бы не пойти с ним на свидание? Да, он напился, накурился и поцеловал тебя, а потом забыл. Действия настоящего придурка. Но это была одна ошибка. Если ты расскажешь ему об этом, держу пари, он будет чувствовать себя ужасно.

— Я никогда не расскажу ему об этом, Лейтон.

Она подняла руки.

— Отлично. Я хочу сказать, что он облажался и, вероятно, будет сожалеть об этом. Так же, как в этой записке.

Она взяла записку с извинениями с моей тумбочки. Выглядело ли жалким то, что я держала их на своей тумбочке, чтобы спать рядом с ними? Наверное.

— Я не хочу рассказывать ему, — вздохнула я. — Это было бы слишком унизительно.

— Тогда не рассказывай. Но если он действительно искренен в своей заинтересованности, почему бы тебе не пойти с ним на свидание?

Я вернулась к кровати и плюхнулась на неё.

— Это было больно. Очень. Я никогда раньше не чувствовала ничего подобного. И это было после лишь одного поцелуя. Что произойдёт, если мы какое-то время повстречаемся, а потом он меня бросит? Что, если он разобьёт мне сердце?

Она положила свою руку поверх моей, её розовые накрашенные ногти так контрастировали с моими, которые не были покрыты лаком и были коротко подстрижены.

— Возможно. Но это стоит риска. Разве ты не хочешь дать Джексону хотя бы шанс? То есть, если бы парень, в которого я влюблена целую вечность, пригласил меня на свидание, мне было бы слишком любопытно, чтобы сопротивляться.

Я глубоко вздохнула. Она была права, я могла пострадать. Но это был риск, на который шли все, когда дело касалось любви.

— Я подумаю об этом.

— Хорошо. — Она положила записки обратно на тумбочку и откинулась на подушки.

Диван у окна был удобным и мягким, но всякий раз, когда Лейтон была в гостях, мы устраивались на моей кровати, чтобы поговорить, посплетничать или посмотреть телевизор. Это было наше место.

— Мои родители предложили мне сегодня сходить на ужин. Не хочешь присоединиться? — спросила я.

Она покачала головой.

— Я не могу. У меня, эм… свидание.

— Что? — вскрикнула я, чуть не подпрыгнув до потолка. — С кем? Когда? — Лейтон не заводила отношений со старшей школы, с тех пор как на неё напали в колледже, и свидание было огромным шагом для неё.

Лейтон улыбнулась и посмотрела на свои колени.

— С Брендоном Джейкоби.

— Ни за что. — Я раскрыла рот. — Как это произошло?

Она начала ковырять один из своих ногтей.

— Я столкнулась с ним в продуктовом магазине прошлой ночью. Он покупал сальсу, а я покупала чипсы тортилья. Мы встретились у сыра начо и разговорились. Он пригласил меня сегодня на тако.

— Да! — я захлопала в ладоши. — Я так взволнована!

Возможно, сама я не испытывала никаких чувств к Брендону, но он был хорошим парнем и идеально подходил Лейтон. Он был симпатичным, в самом положительном смысле этого слова. В неё не был ничего грандиозного, заставляющего скапливаться слюну, как в Джексоне, но, когда Брендон входил в помещение, большинство женщин обращали на него внимание.

— Я тоже. — Лейтон кусала нижнюю губу, и если она не прекратит ковырять свой ноготь, то может попрощаться со своим маникюром.

— Я горжусь тобой. Ты в порядке?

— Я нервничаю, — прошептала она. — Он мне действительно нравится.

— Не волнуйся, — мягко сказал я. — Просто будь собой, и он влюбится в тебя.

— Спасибо, — сказала Лейтон с грустной улыбкой. — Что мне надеть? Большая часть моих вещей кричит «консервативная учительница английского». А не «одинокая леди, которая не возражает против французского поцелуя впервые за целую вечность».

Я хихикнула.

— Давай сходим к тебе домой и что-нибудь подыщем.

Она соскользнула с кровати и с тоской посмотрела на платье, которое я повесила на диван.

— Наша дружба была бы намного удобнее, если бы мы были одного роста.

— О да! — даже будучи детьми, мы никогда не могли делиться одеждой. Лейтон унаследовала телосложение от своего отца, который всегда напоминал мне реального Пола Баньяна. Она была сногсшибательна со своими густыми шоколадными волосами и женственными формами. Её рост составлял сто семьдесят пять сантиметров, её ноги были синонимом идеала, а грудь не вместилась бы и в два моих сшитых вместе бюстгальтера.

— Я хочу что-нибудь вроде этого тёмно-синего сарафана, — она указала на платье, которое было на мне в ту ночь, когда Джексон поцеловал меня на качелях.

Впервые за всё время нашей дружбы я была рада, что мы не могли делиться одеждой, как это делали многие другие девушки. Это платье было только моим, как и воспоминания, связанные с ним. Независимо от того, сколько времени прошло, это всегда будет напоминать мне о той ночи с Джексоном, даже если воспоминание было подпорчено.

— Мы что-нибудь придумаем. — Я вставила ноги в шлёпанцы, и мы протащились через весь город и шоссе к её лодочному домику и подготовили её к свиданию.

Выбрав узкие джинсы и простую зелёную блузку, я покинула жильё Лейтон и без особой спешки пошла домой, наслаждаясь тёплым солнечным светом раннего вечера.

Субботы были моими днями, потому что летом это был мой единственный выходной на неделе. Хотя даже тогда я обычно заезжала в лагерь на час или два, просто чтобы поговорить с вожатыми. Но сегодня я оставалась в стороне и позволила своим сотрудникам быть у руля.

Завтрашний день обещает быть напряжённым, начавшись рано с проводов нынешних отдыхающих и закончившись поздно приветственной вечеринкой для новой группы детей. Так что я наслаждалась днём в одиночестве и навёрстывала упущенное за столь необходимый отдых и стирку.

Пока я шла по тротуару к своему дому, мои мысли вернулись к Джексону. Будет ли меня ждать ещё одна записка, когда я вернусь домой? Мои ноги ускорились, затем я замедлилась, вспомнив который сейчас был час. Он уже был на работе.

Тея всё ещё в Нью-Йорке, и Джексону приходилось открывать бар. Вероятно, именно поэтому я получила сегодняшнюю записку так рано.

Чёрт возьми. Прошло всего несколько дней, но я уже привыкла к тому, что они появляются у моей двери, когда я возвращаюсь домой по вечерам.

Я прошла оставшуюся часть пути и обнаружила маму, сидящую на нижней ступеньке моей лестницы в садовых перчатках и ножницами в руках.

Её светлые волосы были собраны в пучок и спрятаны под козырёк. Она всегда хорошо одевалась, даже для работы в саду. Сегодня на ней были тёмно-синие льняные брюки и кремовая блузка. Единственной повседневной вещью на маме была пара коричневых садовых сабо, которые она надевала, когда работала на улице.