— И когда? — Спросил Андрей.

— Сегодня, — кивнул Бубен.

— Чего? — Андрей удивленно вскинул брови.

Он заерзал на заднем сидении девятки. Внезапно ему захотелось выбраться из машины. Убежать.

— А чего вы мне раньше…

— Сами только узнали, — беззаботно пожал плечами Бубен. — И сразу к тебе. Ты пойми, Андрюша, лучше тебя с этим никто не справится. Тебя там уже и не помнят. Да и ты под нашей защитой останешься. А я вообще буду с Кулымом в этот момент. В Граале дежурить. Так что, браток, ты в этом сложном деле не один. Не ссы. Зато потом представь: бабки, телки, тачка крутая — все это будет. Только кнопку нажми.

Андрей, было метнул взгляд на дверной крючок. Сглотнул.

— Не, пацаны, — заговорил он несмело. — Че-то я… Не знаю. В рожу кому-нибудь накидать, это ладно, но подорвать авторитета…

Внезапно, обернувшийся молчаливый водитель, видимо, увидевший реакцию Андрея в зеркало заднего вида, щелкнул замком задней двери. Потянувшись за свое сидение, то же самое сделал и Бубен, закрыв выход с другой стороны.

— Андрюша, ну ты чего? Очканул? — Спросил он с неприятной ухмылкой, а потом достал свой ПМ. — Ты это зря. В нашем бизнесе очкуны долго не живут. Да и их двоюродные братья тоже.

Высадив в конторе Женю и Степаныча, я тут же отправился в Грааль. Однако там не оказалось Кулыма. Его братки подсказали мне, что старик дома. И что он к чему-то готовится.

Когда я подъехал к Кулымову двору, увидел, как возле его шестисотого суетятся братки. Они напряглись, когда мой крузак подкатил к воротам. Кое-кто даже схватился за пушку. Когда я выбрался из машины, братики немного расслабились.

Правда, не расслабился я. Бандосов было четверо. Нельзя исключать, что они отнесутся ко мне враждебно.

— Летов, ты то тут откуда? — Спросил уже знакомый мне Муха, пряча за пояс ПМ.

— Мне нужно поговорить с Кулымом, — сказал я, подходя к ним.

— Ему некогда, — возразил Муха. — Босс сейчас…

Он недоговорил. Пристукивая тросточкой, Кулым вышел за калитку.

— Витя, — устало глянул на меня старик. — Как переговоры с Мамиконом?

— Куда ты едешь? — Спросил я.

Кулым вздохнул, медленно пошел к своей машине. Когда приблизился к мерсу, наконец, заговорил:

— В Сочи. Через сорок минут у меня отправляется поезд.

— Бежишь? — Спросил я.

— И это тоже, — как ни в чем небывало признался старик. — Я нарушил слово, Витя. Хотя должен был убить тебя. Теперь придется решать вопрос.

Значит, я был прав. Когда Мамикон приказал Кулыму разобраться со мной, старик не стал этого делать. Он явно решил потянуть время, чтобы выкрутиться как-то иначе.

— Где Марина? — Спросил я.

— Утром она, вместе с мамой, уехали в Ставрополь. Там у меня есть друзья. Она будет в безопасности.

— Зачем тебе в Сочи?

— К Хасану, — пожал Кулым плечами. — Терки с Мамиконом зашли слишком далеко. Мне нужно было время, чтобы связаться с Дедом и договориться о встрече. А тем временем, надо было как-то оправдаться перед Мамиконом, чтобы не развязать войну со всем кланом немедленно. Потому я и согласился прислать на стрелку киллера.

— Хасан не станет тебя слушать, — покачал я головой.

— Хасан — мудрый человек, — возразил Кулым. — Я должен попробовать договориться.

Сука… Такого от Кулыма я не ожидал. Вместо того чтобы просто прикончить меня, чтобы отделаться от проблем, старик выбрал опасный и тяжелый путь. Путь, в конце которого его может ждать смерть.

— Рискуешь из-за меня, — сказал я, стараясь, не выдать удивления.

— В наши времена встречается очень мало надежных людей, Витя. Я дорожу каждым, с кем связывает меня судьба. И ты один из таких. Даже больше. Тебя выбрала Марина. Хоть весь конфликт и начался из-за настоящей херни, теперь все серьезно. Мне с Хасаном предстоит важный и тяжелый разговор. А такие разговоры ведут только лично.

— Что будешь делать, если он тебя не послушает? — Спросил я. — Ты ведь рискнул всем своим будущем, решив, что не станешь убивать меня.

Кулым не ответил сразу. Он только опустил взгляд, грустно поджал губы.

— Если не послушает, значит, мы в беде, — тихо проговорил он. — Ладно. Нужно ехать. Времени осталось не так уж и много.

Шелест натянул кепку по самые уши. Вышел из-за угла, глянул, на большой мерседес и кучу народу, стоящую у ворот большого дома, принадлежащего Кулыму. Информация оказалась верной. Как Бубен и сказал, Кулым был на месте и собирался уезжать. Краем глаза, Андрей заметил и самого Бубна, трущегося среди охранников Кулыма. Сам Кулым разговаривал каким-то парнем. Андрей узнал в нем Летова.

Шелест почувствовал, как при виде Виктора, в его душе заклокотала ненависть. Она укрепила его решимость, и Андрей вытащил из кармана треников старый, потертый брелок автосигнализации. Шелест сжал его в кулак, а потом спокойно, стараясь не вызывать подозрений, пошел в обратную сторону от дома авторитета.

'Еще немного, — думал он. — Надо отойти подальше. Еще только тридцать шагов, и нажму.

Когда позади засвистели шины автомобиля, Андрей обернулся. По дороге неслись машины. Сколько их было, Шелест не смог понять сразу. Все произошло слишком быстро. Он заметил только черную девятку, ведущую картеж. Когда из нее, по машине Кулыма открыли огонь, Шелест замер в нерешительности. Он не знал, что делать.

Оказалось, что машины было три: девятка, за ней пятерка жигулей, а замыкала группу еще одна девятая, но блевотно-зеленого цвета.

Шелест видел, как скошенные первой же очередью, попадали люди из охраны Кулыма. Немногочисленные прохожие тихого района бросились наутек. Кто-то прятался за деревьями и в чужих дворах.

Шелест, думал убежать и сам. Он уже готов был мчаться со всех ног, однако, внезапно услышал визг шин и снова обернулся. Подстреленная в лобовое девятка летела прямо на него. Единственное, что успел сделать Шелестов: прыгнуть ей навстречу, чтобы смягчить удар. Девятка с грохотом врезалась в большое основание высокого электрического столба. Шелест же влетел ей в лобовое, больно ударился плечом, а потом скатился на землю, под кузов машины.

Пару мгновений он лежал, словно пьяный, пытаясь прийти в себя. Адреналин изгнал из головы весь туман, когда пассажирская дверь девятки скрипнула, и из салона выбрался лысый бандит с окровавленной головой.

— Сука… — Злобно выдал он, пошатываясь и глядя на Шелеста. — А ты, мля, кто такой?

Шелест не придумал ничего лучше, как вскочить на ноги, и броситься в кусты, растущие в чьем-то палисаднике, разбитом у тротуара. За спиной раздался выстрел. Пули засвистели над головой. Шелест, пригнувшись, гнал, глядя себе под ноги. Слишком поздно он осознал, что оказался в самом ядре заварушки.

Шелест понял это, когда грохнулся на землю, за высокой березой, растущей у дома авторитета. Когда он поднял глаза, увидел, как Летов, лежащий за машиной, рядом с закрывшим голову Кулымом, всаживает пулю за пулей в лицо какому-то братку, подоспевшему, видимо, чтобы добить старика.

Когда началась стрельба, я рефлекторно схватил Кулыма за одежду, повалил на асфальт, за машиной. Автоматные очереди не утихали. Муха и еще один браток, упали замертво.

Над головой засвистели пули. Они забарабанили по кузову мерседеса, выбивая хлопья краски, беспощадно дырявя машину. Когда лопнула фара габарита, и ее осколки посыпались мне запазуху, я понял, что что-то не так. Машина стояла носом к дороге, и огонь пришелся в ее лобовую часть. Теперь же, били сбоку. Кто-то из нападающих, несомненно людей Мамикона, заходил слева, чтобы застрелить нас.

— Вон! Вон они! — Крикнул кто-то из них, — мочи их!

— Витя… — Прохрипел Кулым.

Я метнул взгляд, на прижавшегося к асфальту старика. Тот протягивал мне окровавленный ТТ. Пистолет, видимо, потерял кто-то из погибших пацанов с Черемушек.

Схватив пушку, я вскинул голову. Здоровенный бандюган, вооруженный глоком, медленно, выцеживая еще живых, крался к багажнику машины.