— А че ты его туда поставил? — Спросил я, кивая на Фиму.

Женя оглянулся.

— Я сначала сам хотел на вход стать. Да че-то подумал, что рожей не вышел. Фима из наших самый красивый. Молодой. Да и форма ему идет. Вон, глянь, какой гордый. Орел, прям.

— Ну, — хмыкнул я. — Наряд на вечер, на Грааль, готов?

— Готов, — покивал Женя. — Девять человек. Я буду тоже там дежурить, как бригадир группы.

— Ну, ты подходи к входу ближе к ночи, — подмигнул я. — Че-нибудь покрепче тебе вынесу.

— Эт можно, — повеселел обычно угрюмый Женя.

Мы с Мариной прошли внутрь. Попали на первый этаж, а оттуда в большой актовый зал. Монументальный, с громоздкой деревянной сценой и тяжелым красным занавесом, он всем своим видом и духом напоминал о Союзе. Казалось, только вчера тут проводили какое-нибудь партийное собрание. И только полное отсутствие коммунистической, советской атрибутики указывало, что началась другая эпоха.

Мы заняли места поближе к сцене, и я почти сразу увидел у ее подножья Кулыма, разговаривающего с группой солидных мужчин в костюмах.

— Побудь здесь, — сказал я Марине и поднялся, пошел к авторитету.

В зале было людно. Народ все прибывал и прибывал. Стоял ровный, монотонный галдеж голосов. На сцене суетились работники: устанавливали столы, носили стулья, подключали микрофоны.

— Здравствуйте, — сказал я, приблизившись к Кулыму.

— А, Витя! — Обернулся ко мне нарядный, в дорогом костюме авторитет. — Я думал, ты не придешь. Думал, останешься дома. Ты ж только после ранения.

— На том свете отдохну. Да и у меня было приглашение, — улыбнулся я.

— Держишься молодцом. Мне казалось, ты будешь еще восстанавливаться. Ну да ладно. Знакомьтесь, — обратился он к остальным своим собеседникам, — это Виктор Летов. Виктор, это мои, так сказать, деловые партнеры. Это Иван Николаевич и Артем Арутюнович. Они учредители армавирского вагонзавода. А с ними Матвей Сергеевич. Он директор их предприятия.

Иван Николаевич, грузный лысоватый мужчина в маленьких очках, кивнул, поздоровался. Низкий и пузатый Артем Арутюнович, одетый, словно криминальный авторитет, в костюм и громоздкие золотые цепи, тоже поздоровался, пожал мне руку. Худенький и немного сутуловатый Матвей Сергеевич скромно бросил:

— Здравствуйте.

— Мы о вас слышали, Виктор, — начал с небольшим армянским акцентом Артем Арутюнович. — Вы директор охранной фирмы.

— Да, Оборона, — неожиданно подхватил Иван Николаевич. — Совсем недавно в городе, а уже изрядно прогремели на весь Армавир. Это ж вы расправились с тем бандитом, на свадьбе? Как там его звали? Вроде кличка у него была Михалыч.

— Я выполнял свою работу, — пожал я плечами.

— И выполнили ее блестяще, — серьезно сказал Иван Николаевич.

— Иван Николаевич с женой и дочерью были на той свадьбе, — пояснил Кулым. — Ехали в одной из машин.

— Если бы не ваш храбрый поступок на дороге, — продолжал Иван Николаевич. — Неизвестно, как бы все повернулось. Моя семья тоже могла пострадать. Я рад, что могу поблагодарить вас лично.

— А я рад, что все ваши близкие не пострадали, — улыбнулся я.

— Кстати, Виктор, — начал Артем Арутюнович. — А мы не могли бы обсудить с вами один деловой вопрос? У нас на промзоне цех есть. Проблемный. Сами понимаете, район не спокойный. Могут понадобиться ваши услуги.

— С радостью обсудим, — покивал я.

— Да, может, зайдете ко мне… — продолжил было Артем Арутюнович, но замолчал. Уставился куда-то вправо, на места для зрителей.

— Американец, — проговорил полушепотом Иван Николаевич.

Кулым, я и директор вагонзавода дружно повернули головы вслед за взглядом Артема Арутюновича.

Нойзман уверенной походкой шел между рядами. Весело здоровался с кем-то. Протянул и пожал руку полному бизнесмену с лицом, похожим на бульдожье. Когда он взглядом наткнулся на меня, будто бы повеселел еще больше и вальяжно, но торопливо пошел в нашу сторону.

— Сюда идет, — проговорил Кулым хмуро.

— Ты его знаешь? — Спросил я тихо.

— А кто его не знает? Тот еще червь. Но хитрый. Да и сила за ним стоит нехилая. Не считаться с этим чертом никак не получится. Да что я тебе рассказываю? Ты ж наверняка уже успел познакомиться с американцем.

— Он что-то задумал, — сказал я. — Крутит какие-то левые делишки на комбинате.

— Какие делишки? Он же от ихнего иностранного холдинга, — заинтересовался Кулым. — Зачем ему дурить своих же?

— Потом расскажу. Он подходит.

— Здравствуйте, господа, — улыбчиво проговорил Нойзман, приблизившись к нам. — Привет, Витя. Я же говорил, что мы с тобой встретимся на этом славном собрании.

— Привет, Нойзман, — ухмыльнулся я неприятно. — А я все гадаю, какие же неведомые силы нас с тобой здесь свели.

— Какие бы они ни были, — он тоже хмыкнул, — я им очень благодарен.

Американец перевел свой хитроватый взгляд на Кулыма.

— Марат Игоревич, вы подумали над моим маленьким предложением? — Сказал Нойзман.

Кулым засопел. Отправил на меня короткий, но многозначительный взгляд. Взгляд был полон обеспокоенности, но авторитет быстро спрятал ее за напускным вежливым выражением.

— Обсудим это позже, — сказал он. — Не здесь.

— Конечно-конечно, — покивал он. — Если вам будет так угодно.

Живой, прямо-таки светящийся харизмой Нойзман быстро переключился еще на кого-то. Подняв руку, весело поздоровался и направился в другую компанию. Кулым и руководство вагонзавода проводили его хмурыми взглядами.

— Что он хочет от тебя, Кулым? — Спросил я.

— Я собираюсь выдвигаться в депутаты в этом году, — начал он, — Нойзман предложил мне финансировать мою предвыборную компанию.

— Учитывая его репутацию, я бы не согласился, — вклинился Артем Арутюнович. — Знаешь же, что о нем говорят.

— Знаю, — Кулым кивнул. — О нем много что говорят. Иногда, диаметрально противоположное.

— Негативные слухи правдивее, — заявил я.

Когда до начала торжественной части остались считаные минуты, все стали рассаживаться по местам. Мы с Кулымом решили сесть рядом, вернулись к Марине, и заняли места рядом с ней: я по правую руку от девушки, а Кулым по правую от меня.

— Он предлагает тебе деньги, — сказал я Кулыму тихо. — Ты сомневаешься только из-за его репутации?

— По правде сказать, не только из-за нее. Но теперь и из-за тебя тоже, Витя.

— Из-за меня? — Удивился я, но, конечно же, не показал этого.

— Да. Из-за тебя. Я слышал о том, что твориться на комбинате. Обо всех этих увольнениях. И не знал, как ты относишься к этому Нойзману. Теперь вижу, что негативно.

— Ты откажешься?

Кулым поджал губы. Опустил взгляд.

— Он предлагает много. Если я пойду на выборы, деньги придется тратить из своего кармана. А с тем, что хочет дать он, депутатское место будет мне гарантировано.

— Решай сам, Кулым, — проговорил я. — Но скажу сразу: Нойзман — мой враг. Я не стану тебя осуждать за твое решение, однако, поведу себя соответствующим образом.

— Понимаю, — сказал Кулым.

— Скажи, это ты похлопотал, чтобы меня пригласили?

— Нет, — покачал авторитет головой.

— Нойзман?

— Насколько мне известно, нет.

— А кто тогда?

— Сидоренко.

— Начальник разрешительной системы? — Удивился я. — Но при чём тут он?

— По его словам, в армавирский МВД пришел приказ сверху. Его перенаправили в горсовет, и оттуда уже пошло приглашение.

— МВД? — Хмыкнул я.

— Угу. У всех был тяжелый месяц. Ты несколько раз чуть не погиб в стычке с чеченами. Мертвого Сома выловили в Новокубанске. Мда…

— Сом погиб? — Нахмурил я брови.

— Да. Почему, мы пока не знаем. Ему ногу прострелили, а потом утопили. Кто это сделал, выяснит следствие. Однако, я думаю, что все это как-то связано. И из всей этой ситуации и вытекло, так сказать, твое приглашение. Я знаю, что ты помогал следствию поймать чеченов.

То, что Кулым знает о чеченах, меня не удивило. Все же, старик был неплохо осведомлен о работе местных правоохранителей. Я даже не удивился, что он в курсе о моей работе с Тургулаевым. Однако авторитет больше ничего не сказал по этому поводу. А я догадывался, почему меня позвали сюда сегодня.