Я скрипнул зубами в бессильной ярости.

— Там кто-то есть… — тихо сказала Вера, вытаскивая меч.

Все мы повернулись в направлении ее взгляда. Там, в глубине темного леса, одна за другой загорались пары красных глаз.

Гармы!

— К оружию! — крикнул Норман.

Едва голос паладина стих, как твари набросились на нас. Коротко свистнул арбалетный болт, и бегущий первым гарм споткнулся. Он закувыркался в траве, разбрызгивая кровь. Перезарядить оружие Фалрик не успел и выхватил меч.

Стая приближалась.

Брок сорвался с места и, как пушечное ядро, влетел в самую гущу. Волна тварей разбилась об него, как о скалу. Каждым ударом своего топора Брок обрывал сразу несколько жизней, разбрасывая поджарых гармов, словно слепых щенков.

Норман не отставал.

— Защищайте его! — приказал он Вере и Фалрику, а сам поспешил на помощь товарищу.

Мне оставалось только осмотреть, как сражаются паладины. Нам повезло, что гармы не старались атаковать кого-то одного, а распыляли свои силы на всех, кого видели. К тому же, нападали они только с одной стороны, иначе нам пришлось бы совсем туго.

Паладины сражались отважно. Не обращая внимания на укусы, они методично истребляли гармов одного за другим. Вера настолько распалилась, что забыла о приказе Нормана и отошла от меня.

Этим сразу же воспользовались два черных пса-переростка. Изловчившись, я пнул одного ногой точно в морду, но второй налетел сбоку. Он повалил меня на землю и встал на грудь. В нос ударило смрадное дыхание. Слюнявые челюсти метнулись к горлу…

На мое счастье, Фалрик не подвел — он обезглавил первого пса и пронзил горло второго. Меня обдало зловонной кровью. Парень столкнул с меня бьющуюся в агонии тварь. Но сразу упал сам — еще один гарм ухватил его за лодыжку.

Я рывком поднялся на ноги и поспешил на помощь паладину. Врезавшись в поджарый живот хищника коленом, я заставил его выпустить добычу и попятиться. Гарм оскалил клыки, и сразу же умер — топор Брока разрубил его пополам.

Все закончилось. Услышав с другой стороны рычание, я обернулся, но увидел лишь несколько молодых гармов. Они разорвали тело Мартина на части и потащили в лес. Вера с криком бросилась следом, но не успела. Со слезами на глазах и окровавленным мечом в дрожащей руке, она смотрела, как все, что осталось от ее возлюбленного исчезает в лесной глуши.

Мою лошадь вел за собой скачущий впереди Брок. К моему сожалению, кляп он оставил на месте, а вот руки теперь стянул спереди и привязал к седлу, чтобы я не упал на землю. И на этом спасибо. Иначе пришлось бы совсем тяжко.

Норман принял решение остановиться на привал только следующей ночью, когда с ног от усталости валились не только люди, но и лошади. Их, кстати, стало меньше — спасибо ненасытным гармам. Теперь у нас не было свободных скакунов, а мне приходилось ехать вместе с телом Мириам. Ему тоже досталось — девушка лишилась левой руки и правой ноги по колено. Так же псы разорвали ей горло, но голова осталась на месте, чего нельзя было сказать о бедняге Мартине…

Вера до сих пор пребывала в шоке от увиденного. Да уж, такого я бы и врагу не пожелал. Не представляю, каково сейчас этой девушке. Фалрик держался рядом с ней, но Вера его будто не замечала. Она отказалась от еды, отвернулась от спутников и просто смотрела на лес полными слез глазами, словно ожидала, что оттуда появится Мартин.

Представив такую картину, я поежился — вот только восставших мертвецов сейчас не хватало. Впрочем, даже если бы Мартин и восстал, то до нас бы он точно не добрался — гармы не оставили ему ни единого шанса.

Но на душе все равно было как-то неспокойно. Чувство нарастающей опасности заставляло меня нервничать. Но Броку было плевать — он развязал меня только для того, чтобы я сходил в туалет и поел, после чего вновь взялся за веревки.

— Не меня вам надо бояться, — сказал я ему прежде, чем мой рот снова закрыла злосчастная тряпка.

— Мы никого не боимся. — Спокойно ответил Брок.

Может, и так. Но зря.

Пока паладин проверял узлы, я смотрел на Веру. К ней подошел Норман. Он отослал Фалрика заниматься лошадьми, а сам тихо заговорил с девушкой по-отечески тепло гладя ее по волосам.

— Она справится. — Сказал Брок, проследив мой взгляд. — Норман может подобрать слова.

Ага, очень рад за него. Пусть скажет что-то и от моего лица тоже, сам-то я, благодаря ему, не могу этого сделать.

Впрочем, несмотря на мой скептический настрой, Норман смог убедить Веру поесть. Ее взгляд снова стал осмысленным, хоть и оставался отрешенным. Девушка сказала, что все равно сегодня не уснет, и вызвалась нести дежурство всю ночь. Норман не стал спорить, но попросил разбудить, если она все же захочет вздремнуть. А еще он попросил Брока не отходить от меня. Здоровяк только кивнул и привязал мою ногу к своей.

К счастью, спать это не мешало. Да и с этим молчаливым паладином поблизости было как-то спокойнее.

Я проснулся от того, что Брок сильно ерзал. Толкнув его ногой, я попытался снова заснуть, но неуемный паладин не собирался успокаиваться.

Может, ему кошмар снится?

Кое-как разлепив глаза, я повернулся и замер…

Это был кошмар. Но наяву. Мириам сидела на груди Брока и вгрызалась в его горло. Все вокруг было в крови. Глаза паладина закатились, тело мелко дрожало.

Я хотел закричать, но из-за кляпа получилось лишь глухое мычание. Упираясь пятками в сырую землю, я пополз назад, но и тут ждала неудача — веревка вокруг лодыжки не позволяла отдалиться от Брока дальше, чем на метр.

Уловив мое движение, Мириам резко повернула голову под каким-то неестественным углом. Она уставилась на меня черными, как ночь, глазами и оскалила окровавленные клыки.

Упырь⁈

Тварь прыгнула на меня, придавив к земле. При жизни Мириам весила не больше шестидесяти килограмм. Но сейчас мне показалось, что на меня упала каменная плита. Ребра чуть не хрустнули!

— Чего вы там… — голос Фалрика стих.

Дернув головой, я избежал укуса. Челюсти клацнули над ухом. Мириам снова оскалилась и… завалилась набок от удара в висок.

Бледный, как смерть, Фалрик не дал ей подняться. Перескочив через меня, он навис над Мириам. Широко расставив ноги, он рубил упыря до тех пор, пока подоспевший Норман не оттащил его от обезображенного тела.

— Свет Небесный, что здесь происходит? — теперь побледнел и сам Норман.

— Н-н-незн-н-наю, — Фалрик замотал головой. — Я п-п-проснулся… У-у-увидел, ч-что В-в-вера с-с-пит. Р-ре-ш-шил с-с-сторожить в-в-место н-н-нее, а т-т-тут…

— Разбуди Веру! — велел Норман, а сам подбежал к упырю.

Паладин быстро понял, что тварь уже не опасна. Тогда он склонился над Броком, коснулся разорванного горла дрожащей рукой. Я слышал, как старик скрипнул зубами, видел, как влажно блеснули его глаза.

— Не такой смерти ты заслуживал, — прошептал Норман. — Не такой…

Отвернувшись от трупа, Норман рывком поднял меня на ноги. Силе этого старика оставалось только позавидовать. Паладин сорвал с моего лица кляп:

— Как это произошло⁈

— Я проснулся, когда он был уже мертв!

— Лжешь! Это ты сделал из Мириам упыря! — заорал Норман, брызгая слюной.

— Она и меня хотела меня сожрать! — закричал я в ответ. — Спросил Фалрика!

Старик немного успокоился. Он выпустил меня и посмотрел в ту сторону, куда ушел молодой паладин.

— Фалрик! — позвал Норман.

Парень не отозвался.

— Фалрик!

— В-в-вера, — наконец, услышали мы лепет парня. — О-н-на н-н-е п-просы-п-пается…

Мы ехали в тишине. Норман рядом со мной, сзади Фалрик. Он вез Веру впереди себя. Девушка не приходила в сознание. Только часто дышала и стонала. Никто из нас не понимал, что с ней случилось.

Норман был хмур. За одну ночь он будто состарился еще на пару десятков лет и сильно осунулся. Старик сам сжег тела Брока и Мириам. Он больше не хотел рисковать. Мне он по-прежнему не доверял, но от кляпа избавил. Оставил связанными только руки.