Урод. Самый настоящий моральный урод. Я вскочил, подбежал к нему и схватил за грудки.

— Какого хрена ты сделал⁈ — прохрипел я, задыхаясь от злости.

— Избавил его от мучений и спас нас. — Спокойно ответил Эдуард, смерив меня взглядом. — Он бы все равно умер — от кровопотери, заражения или от этих Стражей. Они бы точно догнали нас, если бы мы тащили его на себе.

— Меня тоже так добьешь?

— А ты смотри под ноги, и мне не придется. — Эдуард пожал плечами.

— Ты… — я не нашел слов. — Ты…

— Практичен? Рационален? — блондин сбил мои руки со своей груди. — Ты же все понимаешь, просто не хочешь признавать это! С ним мы далеко не ушли бы, а вдвоем у нас еще есть шанс.

Словно в подтверждение его за нашими спинами затрубил рог.

В этот миг я не мог понять, кого больше ненавижу: Эдуарда за то, что он сделал, или себя за то, что готов с ним согласиться.

Но все же…

Я еще раз взглянул на тело Рада и одними губами произнес:

— Прости.

Оставив мертвеца позади, мы бросились вперед.

Ветки больно хлестали по лицу. Мы мчались, не разбирая дороги. Под ноги никто не смотрел — не было времени! За спиной нарастал такой гул и треск, будто за нами по пятам через лес ломился какой-то бульдозер.

Оглянувшись, я увидел мелькающий между деревьями золотистый огонек. Один. Второй Страж отстал или заблудился? Хорошо бы…

Впереди ждал очередной подъем. Кажется, именно на этот холм ориентировался Рад, когда вывел нас из подземелья. Он говорил, что главное подняться, а потом все дороги открыты.

Хотелось бы верить.

Мы с Эдуардом принялись штурмовать новую преграду. Я сломал палку, которой, по примеру Рада, обзавелся в начале пути. Отдав половину блондину, я сломал оставшуюся часть еще пополам.

— Это зачем? — не понял он.

Вместо ответа, я взял сучки обратным хватом и, вгоняя их в скользкую от грязи поверхность холма, пополз наверх. Именно пополз — склон не был отвесным, но устоять на нем в полный рост не представлялось возможным.

— Умно, — оценил Эдуард и последовал моему примеру.

Забитые мышцы горели, но я упорно карабкался вверх, понимая, что от этого зависит моя жизнь.

— Падите ниц, еретики! — прогремел откуда-то снизу грозный голос.

Звучал он вполне по-человечески, но как-то отрешенно что ли. Даже безжизненно. Мне захотелось взглянуть на этого Стража, которым нас пугал Рад, но я не стал — побоялся сорваться или замедлиться.

— Покайтесь, и ваша смерть будет скорой. — Прогудел Страж.

— Иди на хрен! — крикнул Эдуард, удваивая усилия.

Он почти обогнал меня, когда поверхность холма сотряс сильнейший удар. Блондин вскрикнул, и едва не сорвался. Я успел схватить его за руку и удержать.

Посмотрев вниз, я увидел окруженного золотым сиянием гиганта. Деталей разглядеть не удалось, но он больше походил на какого-то робота, чем на человека. Огромными руками-клешнями он впивался в грязь, взбираясь по холму.

— Быстрее! — заорал я, но это оказалось лишним — Эдуард уже обогнал меня.

До вершины оставалось совсем немного. Это придало мне сил. Отчаянно заработав руками и ногами, я, наконец, с трудом взобрался на проклятый холм. Грудь ходила ходуном, кровь стучала в висках, но я заставил себя выпрямиться.

Нет времени на отдых.

Эдуард стоял рядом и смотрел вниз, на неумолимо приближавшегося к нам Стража.

— Хватит пялиться. Надо уходить!

Блондин рассеянно кивнул и перевел на меня взгляд. Во вспышке молнии его лицо походило на маску.

— Помнишь, я просил смотреть тебя под ноги? — спросил он.

— Что⁈ — я быстро опустил взгляд.

Это вышло машинально. Естественно, никакого капкана я не увидел.

— Ты отлично справился! — Эдуард с силой толкнул меня в грудь.

Чтобы выровнять равновесие, я сделал два шага назад.

Нога соскользнула с обрыва, но я удержался.

Лишь на миг.

Эдуард ударил ногой мне в грудь.

Как в замедленной съемке я увидел его спокойное лицо.

И…

С криком я полетел вниз. Темное небо и земля смешались в диком круговороте. Мимо промелькнуло что-то яркое. Страж?

Ударившись спиной о землю, я отскочил от нее, словно мяч.

Снова удар.

Воздух с шумом вышел из легких.

Еще. Еще!

Теперь я уже не летел, а катился вниз по холму. Кое-как стабилизировал тело, прекратил кувыркаться и начал просто катиться вниз. На мое счастье склон оказался почти «лысым», и я не разбил голову о какой-нибудь камень или не напоролся на острый сук. Но намного легче от этого не стало.

Оказавшись у подножья, я с трудом поднялся — тело болело в местах слишком близкого знакомства с землей. Подняв взгляд вверх, я едва не застонал — Страж развернулся, и теперь мчался вниз, превратившись в яркое размытое пятно.

Наверное, именно на это и рассчитывал Эдуард.

Мысленно пообещав себе свернуть шею лживой бессердечной мрази, я бросился бежать. Если Страж меня догонит, можно забыть не только о мести, но и о жизни в целом. Против такой махины у меня попросту нет шансов.

Петляя между деревьями, я уже не смотрел под ноги, поэтому не заметил, как полетел с очередного холма. В этот раз мне повезло меньше, и мое длительное скольжение досрочно завершило крепкое дерево, о которое я больно ударился ребрами.

Страж не отставал.

Пока меня спасало лишь то, что ему приходилось или обходить, или попросту ломать деревья. Я то и дело слышал хруст и скрежет где-то за спиной.

В призрачном свете выглянувших из-за туч лун, я увидел впереди темный силуэт руин. Те самые развалины, которые я видел, когда только вышел из тюрьмы паладинов? Рад назвал их дурным местом.

Плевать!

Даже самое дурное место привлекало меня куда больше, чем рандеву со Стражем.

Подгоняемый воющим ветром, я пронесся по руинам. Разбивая босые ноги об острые камни, я стискивал зубы, но не замедлял темп. В скудном свете я приметил самое крупное из уцелевших сооружений — ратуша, часовня или что-то похожее. Никогда не отличался познаниями в архитектуре. Но в данный момент это не имело никакого значения. Теперь моей целью являлось добраться до часовни быстрее, чем Страж доберется до меня.

Экскурсия по живописным местам не входила в мои планы, так что силуэты разрушенных построек пронеслись мимо темными размытыми пятнами. Буквально взлетев по стертым потрескавшимся ступеням, я увидел некогда мощные двери, теперь едва державшиеся на ржавых петлях. С трудом протиснувшись в щель между покосившимся старыми створками, я…

Замер.

Вместо гробовой тишины заброшенной часовни, я услышал… пение. Красивый, но безмерно печальный женский голос разносился под потрескавшимся сводчатым потолком, словно стремился разбить его и вознестись к грозовым небесам.

Стараясь ступать как можно тише, я вжался в стену и заскользил вдоль нее на звуки чарующего голоса. С одной стороны — что мне может сделать одинокая девушка? А с другой — с чего я решил, что кроме нее тут никого нет? Один раз я уже пытался наладить контакт с местными — вышло не очень.

Осторожно выглянув из-за угла, я увидел просторную заставленную деревянными скамьями залу. Между удерживающими высокий потолок колоннами стояли массивные подсвечники, в которых горело несколько свечей. Их дергающегося неровного света хватило, что я увидел все, что следовало.

В зале находился только один человек. Она сидела спиной ко мне, на самой дальней скамье и пела свою грустную песню. Стараясь держаться в тени, я приблизился и осмотрелся — точно, здесь больше никого нет.

С одной стороны — меня это успокоило. С другой — насторожило. Одинокая девушка, ночью, да еще в таком месте? Начало, как в каком-то фильме ужасов…

Впрочем, настоящие ужасы начнутся, когда сюда вломится Страж — не думаю, что он потерял мой след, да и старые ворота его едва ли надолго задержат.

Пение неожиданно стихло. Теперь голос звучал властно: