…— Аристарх Петрович, уходите с «Айовы»! — кричала Тася в переговорное устройство, чувствуя, как сердце сжимается от страха и волнения. Огромные карие глаза княжны, обычно излучавшие уверенность и жизнелюбие, сейчас были широко распахнуты и полны неподдельного ужаса. Ее лицо побледнело, а руки нервно комкали подол кителя.

Таисия с мостика «Пантелеймона» неотрывно следила за голограммой тактической карты, где были отчетливо видны сигнатуры двух огромных американских линкоров «Монтана» и «Небраска-4», стремительно приближающихся к терпящей бедствие «Айове» с обоих бортов. Судя по всему, они спешили на выручку к своему флагману, желая выбить русских космопехов с палуб вражеского корабля.

— Слышите меня, уводите людей обратно на «Афину», иначе будет поздно! — голос девушки дрожал от волнения и плохо скрываемых переживаний. Тася понимала, что если американские корабли успеют вмешаться в схватку, у десантников Жилы не останется ни единого шанса. Их зажмут и вырежут всех до одного.

Но кавторанг, похоже, ослепленный кровавым азартом боя, даже не думал отступать. Старый вояка Аристарх Петрович буквально рвался добить зажатых в угол «янки» из команды контр-адмирала Ди Сенны. Победа была так близка — каких-то пара десятков метров по прямой до их последнего оплота сопротивления в центральном коридоре «Айовы». Сейчас отходить, когда враг практически повержен? Нет, ни за что!

— Не переживайте, Таисия Константиновна, — бодро отмахнулся Жила, тяжело дыша и сплевывая кровавую юшку на пол. Его могучая фигура, облаченная в «Ратник», возвышалась над залёгшими вокруг космопехами словно скала. Лицо кавторанга без шлема, измазанное копотью и кровью, горело лихорадочным возбуждением.

— Мы с ребятами быстро разделаемся с этими ублюдками и я лично принесу вам на блюдечке голову их поганого адмирала. Вот увидите, минут через пять приволоку… Никуда он от нас не денется, голубчик…

Кавторанг расхохотался, подмигивая своим бойцам. Те одобрительно загоготали, воодушевлённые лихостью командира. Смех прокатился по рядам залегших за импровизированными баррикадами русских, словно порыв ветра. Однако Тасе было не до веселья. Она понимала, что бахвальство и бравада Жилы могут стоить жизни ему самому, его космопехам, да и остаткам команды «Афины».

Увлекшись схваткой, Аристарх Петрович поддался кровавому угару и начисто позабыл об осторожности. Его затуманенный разум отказывался воспринимать нависшую над десантниками смертельную угрозу. А ведь приближение двух линкоров «янки» грозило с минуты на минуту обратить торжество русских в сокрушительное поражение.

И противопоставить им было нечего — все уцелевшие крейсера и эсминцы эскадры Таисии сейчас оказались скованы боем с остальными кораблями дивизии «Джерси Блюз». Помощи ждать неоткуда. Спасти ребят на «Афине» могло лишь немедленное отступление, пока не поздно. Но кавторанг словно околдованный не желал и слышать об этом.

Тася с ужасом представляла, что вот-вот случится непоправимое. Ее воображение живо рисовало чудовищные картины расправы над попавшими в западню людьми. В мыслях она уже видела, как плазменные заряды главных калибров «Монтаны» и «Небраски» прошивают насквозь беззащитный остов ее любимого линкора, а их свежие штурмовые команды зажимаю в клещи «морпехов» Жилы на «Айове»…

— Господи, спаси и сохрани их, не дай погибнуть! Прошу, вразуми этих безумцев, образумь, не дай им сложить головы зря, — лихорадочно зашептала Тася, снова нащупав все тот же образок Богородицы.

В тот же миг к правому борту искалеченной «Айовы», словно посланник небес, мощно пристыковался одинокий десантный корабль. Магнитные захваты с лязгом вонзились в оплавленную обшивку линкора, словно стальные когти хищной птицы. В динамиках громкой связи раздался резкий шум стравливаемого воздуха, а затем громыхнули, расходясь в стороны, бронированные створки шлюзов. Кто-то стремительно ворвался на американский флагман.

Не веря своим ушам, Таисия услышала в наушниках до боли знакомый голос:

— Таисия Константиновна, гвардия уже здесь! Простите, задержались немного, пришлось на последнем линкора задержаться, чтобы поучить зарвавшихся «янки» хорошим манерам. Зато теперь можно со спокойной душой заняться главным блюдом, не отвлекаясь на всякие гарниры…

Тася чуть не задохнулась от нахлынувшей радости. Сомнений быть не могло — на связи был не кто иной, как полковник Зубов, ее верный друг и соратник. Видимо, Демид вовремя углядел нависшую над штурмовиками Жилы угрозу и, не мешкая, бросился им на выручку с подкреплениями.

— Демид Александрович, как же я рада вас слышать! — воскликнула Таисия, смахивая слезы и не скрывая своего облегчения. Лицо девушки осветила счастливая улыбка, в груди затеплилась надежда. — Вы как раз вовремя. Прошу, выручайте наших ребят, иначе им крышка. Я уже думала мы их потеряли…

— Не извольте беспокоиться, Ваше Высочество, — бодро ответил Зубов. В его голосе звучали знакомые лукавые нотки. — Сейчас гвардейцы быстренько помогут вашему лихому кавторангу утихомирить эту бешеных псов Ди Сенны. Вы и глазом моргнуть не успеете…

Связь прервалась. Таисия вновь перевела взгляд на тактическую карту, затаив дыхание. Она понимала, что прибытие «преображенцев» Зубова кардинально меняет расклад. Теперь у Аристарха Петровича появлялся шанс. Недаром элитные гвардейские роты по праву считались лучшими из лучших в Российской Империи в рукопашных схватках. А еще и облаченные у самую совершенную броню, они поистине казались непобедимыми. С такой поддержкой у горстки американцев во главе с Ди Сенной нет ни малейших шансов. Разве что контр-адмирал разом сойдет с ума и предпочтёт бессмысленное самоубийство.

Не теряя ни секунды, княжна вышла на связь с американским флагманом, вызывая на разговор лично командующего «Джерси Блюз».

— Контр-адмирал, обращаюсь к вам как командир эскадры Российского Императорского Космофлота, — звонко и требовательно произнесла Тася в микрофон, всем своим видом излучая уверенность и решимость. В ее голосе звенела сталь. — Даю вам ровно одну минуту на то, чтобы прекратить бессмысленное сопротивление и капитулировать, пока не поздно. Одумайтесь, от вашего решения зависят жизни членов вашего экипажа!

Несмотря на интонации, не терпящие возражений, в словах девушки сквозило искреннее сочувствие к обреченным на гибель людям:

— Ди Сенна, послушайте меня внимательно. Будьте благоразумны, не упорствуйте в своем безумии. Ну какой смысл посылать на убой собственных космоморяков, когда исход предрешен? Вы же видите — против вас целый батальон лучшей гвардейской пехоты Империи плюс космодесант с «Афины». У вас нет ни единого шанса, поймите… Так не лучше ли избежать напрасного кровопролития? Прошу вас, давайте сохраним жизни оставшихся членов команды! Неужели ваша офицерская честь или гордыня стоят всех этих потерь?

— У меня достаточно людей, чтобы перебить всех вас ублюдков, залезших на мой корабль, включая хваленых гвардейцев императора, — усмехнулся Горацио, паля из своей штурмовой винтовки в сторону залегших у эскалаторов русских. Короткие очереди со злобным шипением прошивали воздух и с чавканьем впивались в металлические балки и переборки.

Контр-адмирал Ди Сенна, весь перепачканный кровью, с безумным блеском в глазах и перекошенным от ярости лицом, словно демон войны метался по центральному коридору «Айовы». Он щедро палил в сторону русских, и что-то хрипло орал своим солдатам, подбадривая их. Казалось, он не замечает пролетающих в сантиметрах от головы пуль. Американца буквально трясло от ненависти и отчаяния. Горацио упрямо не хотел признавать очевидного — его корабль, экипаж и вся дивизия обречены.

— Вы совсем оторвались от действительности? — презрительно усмехнулась Таисия, продолжая давить на Ди Сенну. Надменное выражение не сходило с точеного лица княжны. В ее словах звенел неприкрытый сарказм и издевка. — Неужто до сих пор не осознали, в какой вы заднице? Ни у вашей команды, ни у всей дивизии не осталось сил для дальнейшего сопротивления. Вы загнаны в угол, адмирал. Сдавайтесь, пока я добрая. Выкидывайте белый код-сигнал или как у вас там принято обозначать капитуляцию. Иначе, клянусь, сдохнете все до последнего! Это мое последнее предупреждение.