Не желая ничего случайно купить отвечает:

— Чего мне надо, того у вас в лавке нет!

— У меня в лавке любой товар найдётся! — сразу возмущается парень, — Могу об заклад биться!

Веселина с интересом к нему поворачивается, разглядывает. Уверенный слишком — сразу же прекращает ей нравиться. Гордана с ее головы фыркает: Какой дурак такое заявляет? Веселине, конечно, неинтересно с ним спорить. Она собирается идти дальше. Вот только Илья заинтересованно наклоняется, спрашивает:

— А какой будет заклад?

— Да хоть двадцать золотых!

Илья удивлённо свистит, а Веселина смотрит на молодого парня и не может понять: дурак ли он?

— Тебя случайно не Иваном звать?

Молодой купец удивлённо на неё смотрит:

— Нет, я Ждан.

Веселина глаза отводит, ладонью прикрывает лицо, чтобы скрыть эмоции. Очень уж сложно не улыбнуться и не поджимать губы. Да и не сказать парню, что он дурной совсем тоже сложно. Илья же голову к ней тоже поворачивает:

— Ну, говори, что тебе нужно?

Веселина на него смотрит, потом на купца. У обоих глаза такие… заинтересованные. Ума на двоих тут не много. Покрутив головой она вздыхает:

— Нужны мне очки для медведя, а то он подслеповат, дорогу не разбирает.

Молодой купец вытаращился на неё, Илья рядом стоит, тоже ртом зияет. Конечно нет такого товара в лавке, да и кто бы стал медведю очки покупать? Веселина же смеется над ними мысленно, но лицо серьезное.

Купец разочарованно вздыхает:

— Нет у меня такого товара.

— Я же говорила: чего мне надо — того тут нет.

Веселина улыбается и собирается пойти дальше, когда Илья осторожно ловит её под локоть, наклоняясь. Взгляд у него решительный и суровый. Богатырь выглядит очень серьезно, когда говорит:

— Он об заклад бился.

Веселина удивлённо смотрит на него. Она не понимает что он имеет в виду и чего хочет сейчас. Её первая мысль — это выдернуть руку из его хватки и отступить. Она вовсе не собиралась покупать никому очков, поэтому и не понимает почему купец должен воспринимать заклад всерьез. Ведь она то просто пошутила, чтобы отвязаться от него. Илья же похоже серьезен. Что ещё больше поражает Веселину так это то, что и купец неожиданно тоже всерьез воспринимает происходящее.

— Нет у меня сейчас двадцати золотых, — кается он, — надобно мне к отцу сбегать!

У Веселины нет и шанса сказать, что она пошутила. Глаза её беспомощно по сторонам бегают, чувствуя какой-то стыд за Илью и за парня этого. Оба они не дети малые, но умом дюже обделены. Даже солнечные теплые лучи уже не так приятно греют кожу. Купец куда-то убегает, оставляя лавку под присмотром охранника. Веселина робко пытается отойти, но Илья выглядит очень решительно.

Веселина поджимает губы. Ей-то 20 золотых не нужны, как и очки, однако когда купец возвращается он обещает:

— У меня в лавке таких товаров нет. А ты вот попробуй пойти к купцу, что на другом конце торгует! У него, пожалуй, и очки для медведя найдутся!

— Как здорово! — радостно ответил Илья и потянул обомлевшую Веселину с собой на другой конец этой ярмарки. Они добрались до большой палатки со столами с разложенными на них товарами. Другой купец, сильно старше и с внешним сходством с молодым парнем который только что 20 золотых отдал, подскочил к ним, улыбаясь:

— Что-то ищете?

Прежде чем Илья смог что-то сказать Веселина выдернула свой локоть из его хватки и покачала головой:

— Ничего не ищем.

— Но как же…

— Ничего не ищем, — повторила Веселина. Ей хотелось для верности Илью ударить, чтобы молчал, однако она удержалась от этого. Старик тут же прекратил улыбаться. Для Веселины было очевидно, что он хотел дать им что-то, что было бы «очками для медведя», чтобы вернуть заклад своего младшего родственника. Веселина никогда не собиралась получать деньги за счёт чужой глупости, поэтому вынула из кармана мешочек с золотыми и просто отдала купцу:

— Мне чужого добра не надо.

Илья на это с недоумением хмурится:

— Это же спор был!

— Это было глупо и не честно, — качает головой Веселина, — Очков для медведей не бывает, да и не нужны они мне.

Илья удивлённо смотрит на неё и становится ясно, что он-то, как и молодой купец, поверил. Веселина смеется, покачав головой. Сложно не улыбнуться. Купец вот с явной благодарностью улыбается:

— Спасибо, девица, я уж внука своего научу о заклад не биться, чтобы в дураках не оставаться.

— Надеюсь, что он больше так делать не будет, — кивает Веселина, улыбнувшись, и спешит в сторону, решив, что лучше найти Вакулу и с ним к дому вернуться. Илья следом за ней идёт, ничего не спрашивает.

Каждое утро Малахитница с любовью заплетает Веселине косы, перед большим зеркалом из малахита, в своей гостиной. Свет проникает в комнату через большие стрельчатые окна, освещая покои. Солнечные лучи преломляются через яркие витражи и дрожа пляшут, создавая причудливые тени и разноцветные пятна на стенах и мебели. Окна комнаты выходят на величественные горы, которые возвышаются над окружающим миром со своими хрустальными сверкающими вершинами. Малахитница часто держит их открытыми, чтобы впустить свежий воздух в комнату. В покоях стоят кресла из чистого золота, украшенные камнями и жемчугом. На них мягкие подушки из тонкого бархата и шелка разных оттенков зелёного и розового. Их украшает вышивка с цветами, в которую вшиты и драгоценные камни. Но Веселина всегда садится на маленькую малахитовую скамейку, чтобы матери было удобнее заплетать её косы. Благодаря разнообразным звериным шкурам покои кажутся уютнее, самая большая медвежья шкура лежит перед зеркалом, чтобы холодный каменный пол не холодил ног Веселины.

— Говорил ли что-нибудь унай Ворса о том волхве? Кто он? Зачем в наше Меднолесье явился?

Малахитница головой качает, улыбаясь, расчёсывает тяжелой каменной расчёской волосы Веселины. В её руках кажется, будто малахит и не весит ничего. Малахитница нежно распутывает пряди и темные волосы блестят под солнечным светом как нежный шелк.

— Ворса ищет его, но похоже, что волхв умеет скрывать себя.

— Даже от Хозяина леса? Унай Ворса же всё-всё в Меднолесье принадлежит!

— Да, Янтаринка, но волхва ни один зверь, ни одна птица не видели кроме тебя.

— Матушка, он там был!

— Мы знаем, Янтаринка, — успокаивает дочь Малахитница, — огонь не твоих рук дело.

— Я бы никогда!

— Конечно, — кивает на слова Веселины мать, заплетая густые темные волосы в крепкую косу и вплетая в неё яркие золотые ленты.

Услышав, что Малахитница ей верит Веселина тут же успокоилась, улыбаясь смирно сидела на табуреточке малахитовом. После короткой паузы, она заговорила снова:

— Если и Ворса и жители леса все не могут увидеть Волхва — почему же я-то его увидела?

Малахитница замерла удивлённо, слегка нахмурившись посмотрела в зеркало на дочь. Та заинтересованно смотрела в ответ, через отражение.

— Не знаю, Янтаринка моя. Когда Ворса его найдёт — выясним, да?

Веселина согласно кивнула. Перед собой смотрит внимательно, отражение разглядывает. В зеркале они с матерью выглядят красиво. От Малахитницы глаз не оторвать. Глаза как у лисицы, наружным хвостиком вверх поднимаются, да такие зеленые, словно камни малахитовые, от того и имя она такое носит, что камнем малахитовым и рождена. У Веселины же глаза серые, под настроение цвет и оттенок меняют, коли злится то глаза как грозовое иссиня-серое небо, а когда радуется — то цвет становится серо-голубым, как дымка на рассвете в солнечный день. В сизо-черную косу Малахитницы вплетены ленты из тонкой позвякивающей меди. Дочери же она в волосы вплетает каждый день новую ленточку: сминает в ладонях то золотую руду, то кристаллы аметиста, что захочет то мягкой лентой и сделает. И вот пока они рядом видно, что кожа у них одного оттенка: одинаковая бледно-розовая, щечки у обеих как дымчатая роза, а губы у обеих коралловые. Веселина когда их кусать от эмоций начинает — цвет меняется, становится ярче. Вот и сейчас она в зеркало себя с матерью разглядывает и губы кусает. И схожи они во многом и разные очень.