— И маска биозащиты на вашем лице тоже свидетельствует о высоком уровне цивилизации.

— Разумеется. Мы… — Кэри запнулась, поняв, в чём подвох. Помедлив, признала: — Да, кхирам эволюция подарила более изящный способ уберечься от инфекции, признаю. Но причём здесь цивилизация?

Она вновь сделала приглашающий жест:

— Садитесь кушать. Понимаю, еда не похожа на ту, к которой вы привыкли. Но что поделаешь, такого изысканного блюда, как орче, у нас, «диких амеров», нет.

Давид опустился на стул, нерешительно взял в руки сэндвич. Поднёс к лицу, вдыхая забытый аромат. От человеческой пищи он отвык так же, как от одежды, и есть это было странно. Как когда-то отведать орче.

Кэри постаралась ему угодить, но сочный, подрумяненный бифштекс казался обгоревшим куском мёртвой плоти. Ароян брезгливо отодвинул его в сторону, нерешительно зачерпнул ложкой рис. И заметил, как внимательно и напряженно следит за ним биолог.

— Что, это тоже эксперимент? — поинтересовался. — Проверяете, не загнусь ли я от такой пищи?

— Не загнётесь, эта пища вам вреда не причинит. Даже жареное мясо.

Рис показался отвратительно-безвкусным. Всё же Давид запихнул в себя несколько ложек. Снова спросил:

— Значит, эксперимент будет заключаться в том, чтобы проследить, как долго я протяну без оссе? Хотите проверить, скоро ли местные микробы возьмутся за меня?

— Угадали. Не бойтесь, умереть я вам не позволю. Если лекарство, которым вас когда-то лечила… как её звали?

— Ишбит.

— Вот-вот. Если оно, и правда, действует.

Ароян криво улыбнулся, вспоминая, как разбалтывал тайну за тайной во время допроса.

— Много я вчера наболтал? Вы меня не предупредили о пентотале.

— Скажи я вам заранее, это что-то изменило бы? — Эвелин пренебрежительно махнула рукой, брезгливо скривила губы. — Большую часть того, что вы рассказали, мы и так знали. Разве что о подробностях местных «сатурналий» вы нас просветили.

— Разумеется, вы знали! — не удержавшись, язвительно подначил Давид. — Вы же подсматривали за нами даже в спальне! Интересно было?

— Что нам оставалось делать? — Кэри не прореагировала на этот укол. — Требовалось получить информацию, которую вы скрывали. Понять ваш статус в иерархии аборигенов.

— Ваша идея? Как и сцеживать молоко у парализованной, лишённой сознания женщины? Не знал, что подлость является необходимым качеством для косморазведчика. Эвелин, а вы верите в бога?

Кэри смотрела на него исподлобья, упрямо наклонив голову вперёд. В тёмно-карих глазах полыхнул огонь.

— Глупый вопрос! Атеизм — это ваша европеанская зараза. Каждый добропорядочный гражданин Империи…

— Мне казалось, — не дал ей закончить тираду Давид, — что вера в бога всегда подразумевает наличие совести.

Выпад попал точно в цель. Кэри дёрнулась всем телом, а взгляд… О, взглядом она готова была испепелить обидчика.

— Моя совесть чиста!

— Правда? Благодаря вам люди относятся к кхирам не как к собратьям по разуму, а как к источнику «панацеи». Благодаря вам будет уничтожена уникальная цивилизация существ, которые нравственно стоят на много ступеней выше, чем люди! Существ, которым чужды ложь, агрессия, жадность. Существ беззащитных и не представляющих никакой опасности для вашей Империи.

При последних словах Эвелин резко откинулась назад.

— А в этом вы заблуждаетесь! У кхиров есть кое-какой секрет. Помните, я обещала ответить на ваш вопрос? Извольте!

— Ни к чему…

Ароян в самом деле уже потерял интерес к разговору. Глупо было и думать, что эта женщина способна стать его союзницей. Она ведь фанатичка, свято верящая в «высокие идеалы» собственной цивилизации. Как он сразу это не разглядел?

— Нет уж, выслушайте! — Кэри завелась. Теперь ей во что бы то ни стало требовалось морально оправдать поступки своих соплеменников. — У кхиров тройная спираль ДНК, вы понимаете, что это означает? Только у арт, у ачи этого нет. Причём молекула, составляющая третью цепочку, странная. Мне показалось, что она состоит не из обычного вещества.

— Что значит «не из обычного»? — Давид недоуменно уставился на неё. — Антивещество?

— Нет, я неверно объяснила… Оно не подчиняется законам физики! Больше я ничего не знаю. Третья цепочка исчезла у меня на глазах. Просто исчезла, понимает? — Эвелин торжествующе смотрела на собеседника. — Вот вам и «никакой опасности». Кто знает, что за всем этим может скрываться?

Задумавшись, Давид машинально поднёс к губам чашку с коричневой бурдой, глотнул. Лишь почувствовав во рту мерзкий вкус, поспешно отставил в сторону.

— Если это так… Почему во время допроса никто не упомянул об этом?

— Потому что Мердок и остальные в третью цепочку не верят. Считают сделанные мной снимки следствием технической неисправности микроскопа. Как иначе? Это ведь противоречит фундаментальным законам! Но, знаете ли, Мердок и Байярд — это ещё не вся Империя. — Кэри поднялась из-за стола. — А что касается цивилизации — тут и разрушать особенно нечего. Мы хотим только взять её под контроль. Согласитесь, безнадзорное развитие существ, обладающих такими странными свойствами, чревато непредсказуемыми последствиями. Империя обязана вмешаться ради безопасности всего человечества.

Она говорила вполне искренне, но апломб в её голосе был смешон. Не удержавшись, Ароян язвительно поинтересовался:

— Кто-то уполномочивал вашу Империю радеть за всё человечество?

Глаза Эвелин вновь вспыхнули яростным пламенем. Склонившись, она прошептала прямо в лицо Давиду:

— Мы сами себя уполномочили. В любом сообществе должен быть лидер — самый сильный, самый умный, самый решительный. Когда человечество населяло одну единственную планету, наша держава взяла на себя это бремя и продолжает нести его. А согласны остальные с этим или нет — дело десятое.

Давид вглядывался в пылающие глаза, в смуглое скуластое лицо за прозрачным пластиком маски. Несомненно, Кэри искренна в своих убеждениях. Когда-то он тоже был уверен, что путь, который избрала его держава, наилучший. Хотя, разумеется, говорить о евроссийских ценностях на Новой Европе было принято с каплей здоровой иронии. От фанатизма, проступающего за словами этой женщины, становилось жутко. Как можно спорить с человеком, априори знающим, что его мнение — единственно истинное?

Должно быть Кэри решила, что возразить оппоненту нечего. Гордо выпрямилась, отвернулась, пошла к двери. Когда её пальцы легли на панель замка, Давид всё же окликнул:

— Эвелин, ещё один вопрос! Прошу, не подумайте, что я хочу оскорбить ваши религиозные чувства. Просто мне нужно это знать. Бог, в которого вы верите, — он был создан людьми и только для людей? Или это люди его творенье? И, возможно, не только люди?

Кэри на несколько секунд застыла. Затем, не оборачиваясь, вышла.

Эвелин надеялась, что пентотал поможет вытянуть из Арояна гораздо больше того, о чём собирались допрашивать Мердок и Байярд, поэтому и упомянула перед допросом о ртаари. Но её задумка не оправдала себя — руководство услышало лишь то, что хотело услышать. А ведь в словах потерявшего контроль над потоком сознания «робинзона» было немало интересного. Например, его рассуждения о древней цивилизации Южного континента. Сам Ароян давно отказался искать разгадку происхождения небесного дворца. Но почему не предположить, что эта гипотеза верна? Что если кхиры действительно потомки давно исчезнувшей цивилизации? И ртаари хранят в своём дворце остатки этого наследия. Какие тогда сюрпризы ожидают новых хозяев планеты?

Кэри так и не смогла уснуть после допроса, размышляла над всем этим. Чем дальше, тем призрачней выглядела ферма по разведению безропотных двуногих «коровок». Узкая, не шире корабельной каюты комнатушка-спаленка жилого бокса давила, мешала дышать. Эвелин с трудом дождалась, когда бесконечная ночь закончится, оделась, вышла наружу. Долго стояла у ограды из двух рядов колючей проволоки, между которыми дрожала едва различимая стена силового поля. Смотрела, как из угольной черноты за периметром начинают проглядывать контуры деревьев, отроги горной цепи. Смотрела на чужой мир, непонятный, затаившийся, будто ждущий, когда незваные пришельцы нанесут первый удар. И ошибутся.