— Не знаю. Я не видел.

Вардеман хмыкнул, Коган обиженно скривился, отвернулся, махнув рукой. Только Диллард оставался невозмутимым, как будто и ожидал чего-то подобного.

— И когда же ртаари последний раз навещала вас?

Если ответить правдиво на этот вопрос, то все ухищрения, позволявшие тянуть время, удерживать разведчиков возле себя, рухнут. Ароян постарался, чтобы голос не дрогнул:

— Ртаари приходит регулярно. Почти каждый день. Она знает обо всём, что происходит на острове.

Последняя фраза была почти правдой, и это помогло не покраснеть. Помедлив, Диллард кивнул.

— Хорошо. Если правительницы по какой-то причине опасаются впускать нас во дворец, мы готовы встретиться на нейтральной территории. Но дальнейшие проволочки недопустимы. Это неуважение ко мне, к моему экипажу, и прежде всего — к державе, которую я представляю. Надеюсь, вы объяснили правительницам, что такое Свободная Галактическая Империя?

Название своего государства Диллард произнёс едва ли не по складам. Ароян поспешно кивнул. Так и есть, терпение командира таяло. Надеяться, что он свернёт экспедицию и уберётся ни с чем, было глупо. Имперцам нужен результат.

— Свен, послушайте, это ведь не человеческое сообщество. У них иные представления о власти, о субординации. Им нужно свыкнуться с мыслью, что в космосе существуют разумные расы, не уступающие им в могуществе…

— Давид, не думайте, что мы настолько глупы, — перебил его, снисходительно усмехаясь, Вардеман. — Четырнадцать лет — вполне достаточный срок для туземцев, чтобы «свыкнуться с мыслью». Наверняка они поняли, что вслед за одним инопланетянином рано или поздно явятся и другие.

— Да, но…

— Не будем спорить, — остановил их командир. — Сегодня же передайте правительнице, что я настаиваю на встрече. Дальнейшее промедление мы расценим, как проявление необоснованной враждебности по отношению к людям вообще и к моей державе в частности. Согласитесь, всё это время мы вели себя исключительно корректно. Выполняли все требования, соблюдали все «табу», находились лишь там, где вы нам позволяли. Мы даже диагностическое обследование туземцев не проводили. Это должно быть вознаграждено, как вы считаете?

— Разумеется. — Ароян чувствовал, что его припирают к стене. — Я всё это объясню правительнице. Потерпите ещё немного! Разведгруппа может заняться исследованием других районов, Шакх ведь не ограничивается долиной ц’Аэра. А здесь оставьте терминал связи. Как только ртаари будет готова к аудиенции, я вам сообщу.

Он настороженно переводил взгляд с одного разведчика на другого. Вардеман недоверчиво усмехался, Коган был явно разочарован такой перспективой. Диллард размышлял, чуть заметно шевеля губами. В конце концов кивнул.

— Что ж, так и поступим, выбор у нас не богат. Единственно, я не могу оставить терминал в вашем распоряжении, ведь это фактически будет означать передачу туземцам высокотехнологического оборудования.

Дружески улыбнувшись, он добавил:

— Вот если бы вы не утопили свою шлюпку в купе с защитой, тогда другое дело. — И уже серьёзно закончил: — В лагере будет дежурить наш представитель.

Датчики наблюдения они натыкали в тот же день. Сначала вокруг дома, затем, когда росс и аборигенка вышли провожать группу, оставшийся в качестве дежурного Вардеман быстро поднялся на верхний ярус и прилепил четыре штуки там: в трапезной, в ванной, в спальне Арояна и в непонятном помещенье — то ли кладовой, то ли кухне. Первоначально четвёртый датчик предназначался для спальни аборигенки, но в последний момент Дик почему-то передумал.

В этот день ничего интересного больше не происходило. Они разбили новый лагерь на седловине горного хребта, перерезающего южную часть острова. Проводили рекогносцировку, готовили места для сейсмического зондажа, собирали новые образцы флоры и фауны. И регулярно выходили на связь с кораблём, где кибернетик Альфред Слэйн следил за тем, что росс пытался скрыть от разведчиков.

Пока Вардеман был в доме, Ароян почти неотлучно вертелся вокруг него. Помогал планетологу, ставшему по совместительству этнографом и фольклористом, сканировать и переводить рукописи. Через какое-то время к ним присоединилась аборигенка. Это стало первой неожиданностью — когда людей было много, она из своих комнат не высовывалась. Вонда даже процитировала по этому поводу кого-то из теоретиков Контакта: «Один инопланетянин — это всего лишь один инопланетянин. Двое — уже вторжение». Спорить никто не стал, а Эвелин мысленно отметила, что Ароян в глазах аборигенов инопланетянином больше не является.

То, что показали видеодатчики, её вывод подтвердило. Они закончили рабочий день в горах, захватили на обратном пути Вардемана. И едва вышли из шлюзового отсека, как вахтенный закричал по внутрикорабельной связи: «Начинается интересный фильм! Всем желающим советую занять места в кинозале!» Понятное дело, ужин отложили. Все во главе с командиром ринулись в ходовую рубку. Помещение, совершенно не предусмотренное для общего сбора экипажа, мгновенно оказалось не то, что заполненным, — переполненным. Коган, замешкавшийся на жилой палубе, вынужден был подпирать двери.

Фильм начинался, и правда, интересный.

— Пока вы летели, сладкая парочка успела поужинать, — Слэйн спешил прокомментировать увиденное. — Если хотите, могу пустить запись на малый экран. Но там ничего особенного. Кушкали мутно-зелёную дрянь из глиняных тарелок, загрызали белыми палками, — Эва наверное помнит, как они называются. Вот теперь интересное показывают. Кажется, мадам Тассит собирается принять ванну.

Он не ошибся. Кэри оттолкнула бортинженера, решительно протиснулась ближе к экрану.

— Оп-па! Маленькая, а ты куда? Не знал, что у тебя «розовые» наклонности.

На глупую шутку Эвелин не отреагировала, не до этого. Пристроилась за ложементом навигатора, вперилась глазами в экран. Аборигенок запечатлеть обнажёнными им пока не удавалось даже с высоты зонда, а здесь видеокамера снимала Тассит практически в упор.

Инопланетянка расстегнула брошь-заколку, придерживающую лямку на плече. Сняла жёлтый кусок материи, обтягивавшей бюст. Развязала пояс, поддерживающий «юбку». Обычные движения раздевающейся женщины. Да и сама она не так уж сильно отличалась от человека. Если не смотреть на лицо и забыть о белой короткой шерсти на руках, ногах, животе. И на спине — полностью обнажённая Тассит отвернулась, ступила в воду маленького бассейна.

— А она, пожалуй, и ничего, — дал оценку Слэйн. — Если лицо тряпочкой прикрыть, то…

— Не знала, что пятый год летаю в одном экипаже с зоофилом, — ехидно уколола его Маккейн.

— Альф, напомнишь, если забуду: как вернёмся на Остин, я тебе закажу парочку горилл, — тут же поддержал её Гилден. Остальные дружно захохотали.

— Да ладно вам! Я просто для смеха сказал, — отмахнулся кибернетик, заставив товарищей грохнуть с новой силой.

— Эй, а это как понимать?

Возглас Вонды вновь привлёк все взоры к экрану. В комнату зашёл Ароян. Нимало не смущаясь, стянул тунику, присел на край бассейна, свесив в воду ноги. На какое-то время в рубке установилась тишина, все сосредоточенно следили за происходящим. Несомненно, обитатели дома давно привыкли к наготе друг друга, совместное мытье было действом обыденным для обоих.

— Готова спорить, они и спят вместе, — процедила сквозь зубы Вонда.

— Вряд ли. Их спальни в противоположных концах яруса, я проверял, — усомнился Вардеман.

— Что из того?

— Ты хочешь сказать, они трахаются? — поспешил уточнил бортинженер.

— Твоих вульгарных словечек я не знаю, и знать не хочу, — пилот презрительно скривила губы. — Но эти двое — любовники.

— Каким словом не называй, суть одна. Эта красотка выполняет обязанности «пятницы» для нашего «робинзона». Фобий на красноглазых мышей-переростков у него нет, как я погляжу.

— Джош, думаю, ты преувеличиваешь, — запротестовал Коган. — Ароян не извращенец…