Микрофауна планеты выглядела настоящим адским коктейлем. Просматривая первые развёртки анализатора воздуха, Кэри убедилась, что ей не вырастить подходящие антитела, не хватит для этого ни времени, ни знаний. Самое большее, что она может сделать: скрупулёзно собрать и классифицировать образцы, провести предварительные тесты. И передать умникам с Центральной Базы. Даже у них решение задачи займёт многие месяцы, а то и годы. А первой экспедиции суждено ходить по планете в скафандрах полной биозащиты. В любом случае, образу богов это не помеха.

Когда командир Свен Диллард объявил дату высадки, Эвелин не удержалась, захлопала в ладоши. И остальные зашушукались радостно, заулыбались. А Гилден брякнул вслух:

— Вот это дело! Давно пора пощупать наших волосатых приятелей

Фраза бортинженера прозвучала как всегда грубовато, но отражала желание большинства команды. Видеозаписи видеозаписями, однако хотелось инопланетян увидеть воочию. У каждого в подсознании сидел червячок иррационального страха: вдруг всё, что им показывали экраны мониторов — всего лишь кадры какого-то фантастического фильма. Развеять этот страх могла только высадка.

Не разделяла всеобщее нетерпение лишь Вонда. На слова командира она недовольно поморщилась:

— Свен, я не хочу накаркать, но эта затея может оказаться опасной. К чему лезть в пекло, ничего толком не выяснив? Давайте лучше соберём максимум информации, привезём домой. Пусть руководство решает, что с ней делать, присылает сюда учёных и десантников. Эта планета не для косморазведки.

Голос у Маккейн был высокий и звонкий, он совсем не вязался с её фигурой атлетки. Зато прекрасно дополнял тонкие черты лица, узкий разрез чуть приподнятых к вискам глаз — наследие азиатской ветви её предков. Когда в экипаже всего две женщины, они неминуемо становятся либо лучшими подругами, либо злейшими врагами. Во втором случае в одном экипаже они надолго не задержатся. Маккейн и Кэри были подругами. Но сейчас Эвелин хотелось расцарапать лицо этой фарфоровой статуэтки, — вдруг командир прислушается к словам пилота?! Она даже зашипела от злости. Но ответить ничего не успела, Гилден опередил, попытался сострить:

— Мама Вонды слишком много комиксов о зелёных человечках доченьке читала. Теперь у неё фобия такая. Но здешние обезьяны вроде не зелёные?

Шутка была не смешной. «Фобия», любимое словечко бортинженера, которое он вставлял к месту и не к месту, всем натёрло уши. Но, тем не менее, Эвелин хихикнула. Очень уж глупо было пугаться дикарей из бронзового века. И успокоилась — все знают, что Вонда фантазёрка. Никто её страхи не разделяет, никто не поддержит.

Как ни странно, Эвелин ошиблась, один сторонник у пилота нашёлся. Майкл Коган, космохимик экспедиции, вдруг заявил, заикаясь от волнения:

— Опасности для нас, конечно, нет. Но ведь это первый контакт, командир! От того, как мы его проведём, будет зависеть мнение туземцев о людях. Что, если мы ошибёмся, сделаем что-то неправильно? Исправлять ошибку придётся долгие годы.

Командир не ответил сразу же, и это было плохим признаком. Эвелин почувствовала, как её славу пытаются выдернуть из рук.

— Ну так исправим, если понадобится, — вновь встрял в разговор бортинженер. — Пусть дикари приспосабливаются к нам, а не мы к ним. Пусть учатся уважать и знать своё место. В конце концов, мы косморазведка Империи, а не хрен с бугра!

В любом другом случае Эвелин стала бы на сторону Когана, а не Гилдена. Наглая самоуверенность бортинженера её постоянно коробила, вызывала неприязнь, как и самодовольная рожа с квадратным подбородком «чистокровного янки». Но в эту минуту Кэри согласна была видеть союзника даже в нём и поспешила заявить об этом:

— Майк, если мы не сумеем, то кто сумеет? Джош верно говорит, мы косморазведчики, именно нас учили быстро и правильно действовать в любых обстоятельствах. Или ты всерьёз думаешь, что яйцеголовые, которые никогда из своих кабинетов не выползали, задницы от мягких кресел не отрывали, справятся лучше? Специалистов по контактам с инопланетянами не существует в природе!

— Молодец, девочка! — тут же одобрительно хмыкнул Гилден. — Всегда знал, что у тебя не только красивая задница имеется, но и голова на плечах.

Эвелин вульгарную похвалу пропустила мимо ушей. Она следила за командиром, — на чьей стороне тот окажется?

Диллард заметил её взгляд, улыбнулся. Помолчал немного, явно ожидая, не выскажется ли ещё кто из экипажа. И подвёл итог:

— Мне интересно было выслушать ваши мнения. Должен сказать, каждый в чём-то прав. Контакт вещь сложная, непредсказуемая, в этом я с Майком согласен полностью. И даже с Вондой я согласен — нам предстоит опасная экспедиция. — Он вскинул руку, останавливая возмущённый гул. — Бронзовый здесь век или какой другой — неважно, мы должны быть готовыми ко всему. Но упустить такую возможность нельзя. Сбежать сейчас было бы глупо. Да просто смешно! Как и пытаться устанавливать долгосрочные отношения, брать на себя обязательства. Наша цель — познакомиться, продемонстрировать своё дружелюбие. Как можно больше узнать о туземцах. Попросту говоря, подготовить плацдарм для постоянно действующей научной экспедиции.

— Ну да, как обычно. Натаскать каштанов из костра, — скривился бортинженер. — А хрупать их будут другие.

— Угадал, Джош. Но и мы в накладе не останемся. Эта экспедиция принесёт нам и деньги, и славу.

— Если не облажаемся, — язвительно вставила Вонда.

— Вот этого я не допущу, — в голосе командира появились стальные нотки. — Можешь быть уверенна.

В первую группу высадки Диллард отобрал четверых, включая себя, разумеется: пилот Вонда Маккейн, космобиолог Эвелин Кэри и планетолог Роберт Вардеман. Выбор был очевиден. Как и место высадки: в долине, у подножья горы. Богам негоже являться на глухих окраинах. Где, как не рядом с храмом, построенного, может быть, в их честь, должны они сойти к смертным? Командир не отказался бы посадить шлюпку прямо под стенами строения на верхушке горы, но, как назло, ровных площадок там не обнаружилось, пришлось довольствоваться долиной. К явному облегчению Вонды, кстати.

Антураж был великолепный. Эвелин любовалась оформлением сцены, на которой скоро начнётся небывалый спектакль. Ей предстояло сыграть одну из главных ролей в нём и потому хотелось блеснуть во всей красе. Пока всё складывалось удачно. Огромная изумрудно-зелёная долина, испещрённая ручейками, озерцами, рассечённая лучами желтовато-бурых дорог. Вокруг густой мягкий занавес леса, лазоревый купол неба над сценой, а в самом центре — золотая башня храма.

Они облетели её на высоте двух тысяч футов. Потом опустились чуть ниже, повисели над прячущимися в роще на склонах горы домишками.

— Смотрите, вон там, по правому борту, — Вардеман нетерпеливо ткнул пальцем в нижний обзорный экран.

По южной дороге в долину спустилась небольшая кавалькада. Впереди шли четверо туземцев в коротких туниках, с мечами на поясах. За ними рабы катили лёгкую одноосную повозку.

— Никак, те самые, кого мы засекли на позавчерашних видеозаписях? — предположил командир. — По этой же дороге шли.

— Кто их знает, — пожал плечами планетолог.

А Эвелин предложила азартно:

— Догоним?

Командир не ответил. Размышлял. Вонда медленно вела машину над путниками. На такой высоте шлюпка была вполне различима, достаточно голову задрать. И пусть, всё равно сегодня боги сойдут с небес.

— Нет, не стоит, — наконец Диллард принял решение. — Эскорт слишком мал для важной персоны. Правителей нужно искать в храме. Разворачивай, Вон.

— Где будем садиться?

— Да прямо на эту дорогу и садись. Там, где она начинает идти в гору.

— Считаешь, правильно будет подниматься пешком? — задумчиво произнёс планетолог.

— Они сами прибегут нас встречать. Не станем торопиться, как и положено высшим существам.

При последних словах Маккейн язвительно хмыкнула. Но промолчала, начала аккуратно заводить машину на посадку.