Эвелин и Коган повторно провели тщательный биохимический анализ всего, имеющегося в доме и вокруг него. Вода, продукты питания, даже глина, из которой изготавливали посуду, — пусто. И всё же источник был где-то рядом, потому что регулярно восстанавливал уровень защиты. Кэри видела это наглядно, сравнивая свежие пробы крови и хранящиеся в течение нескольких дней. Она обязана была докопаться до тайны!

Помогли когда-то расставленные Вардеманом видеодатчики. Они продолжали исправно собирать информацию, хоть теперь, когда личная жизнь «робинзона» перестала быть тайной, и его маленькие секреты раскрылись, лишь Диллард бегло просматривал её в конце рабочего дня. Пришло время сделать ревизию, постараться взглянуть на жизнь четвёртого яруса иначе.

Эвелин потратила два дня, чтобы убедиться, — Ароян и Тассит не принимают никаких снадобий… за исключением пищи. Меню кхиров разнообразием не отличалось, Кэри его изучила достаточно подробно. Основу составляло одно блюдо — «орче». Забродившая каша из перемолотых злаков и овощей была знакома биологу. Когда шла повальная проверка всех продуктов питания, хранящихся в доме, это месиво не избежало общей участи. Было мерзко даже представить, как Ароян кладёт в рот вонючую субстанцию. Но искомых ферментов в ней тоже не обнаружилось... Если только Эвелин не пропустила чего-то очень важного.

Лежащий на плетёной подстилке волосатик шевельнулся. Открыл глаза, одурманено заморгал, обвёл взглядом сидящих вокруг Эвелин, Когана, Арояна, Тассит. Заметив двух последних, ачи явно приободрился. Тассит тут же ласково заговорила с ним, будто ребёнка успокаивала. Каждый раз после сеанса Кэри наблюдала эту картину. И каждый раз возникало ощущение, что разгадка буквально рядом. Но стоило перевести взгляд на экран компьютера, сосредоточиться на анализе результатов, и чувство сопричастности какой-то тайне улетучивалось. Как будто объяснение оказывалось слишком хрупким, чтобы устоять перед беспощадной логикой знания.

На этот раз биолог выстояла перед искушением, — выключила диагноста, уловив краем глаза удивлённый взгляд Когана. На корабле будет достаточно времени, чтобы изучать полученную информацию, а здесь она попробует наблюдать. За ачи, за «робинзоном», за его подругой.

До прилёта разведгруппы оставалось минут десять, машина уже была в пути. На сегодня исследования закончились. Ароян помог всё ещё осоловелому ачи подняться, повёл к выходу, сопровождаемый Тассит. Химик поспешил следом за ними. Замечательно, никто не будет отвлекать, мешать думать.

Эвелин проследила из окна. Видела, как мужчины скрылись в хижине, а туземка неторопливо направилась вверх по склону. Кэри провожала её взглядом, пока тонкая фигурка не исчезла за углом дома. Со спины туземка чем-то напоминала Дебору, жену старшего брата Эвелин. Разумеется, у той шерсть по всему телу не росла, зато кожа была удивительно белой, делающей её совершенно не похожей на смуглое семейство Кэри. Но для мамы невестка всё равно была любимицей, особенно когда родила двух внучат-близнецов, как две капли воды похожих на своего папашу. Дебора являла собой образец жены, домохозяйки и родительницы. Эвелин, глядя на неё, понимала, что сама создана для иного…

Стоп! Кэри внезапно ощутила, как разгадка скользнула между пальцами. Она помнила точно такое же ощущение, совсем свежее. Племяши подросли, стали настоящими сорванцами. Потянули приехавшую в отпуск тётку-астронавта ловить рыбу в речке, протекающей неподалёку от их дома. И первую же рыбёшку она, не удержав в ладонях, выронила назад в воду.

Но разгадку она не упустит, она ведь её почти ухватила! Брата, вспыльчивого, как все Кэри, сыновья часто выводили из равновесия, но Дебора никогда не кричала на малышей, всегда была ласковая, внимательная. И они чуть что, спешили укрыться «под её крылышком», знали, мама защитит… Вот оно!

Тассит разговаривала с ачи не как с рабами или слугами! Она держится с ними, как с детьми. Готовит им пищу — то же самое, что себе и Арояну. Это биолог знала точно, один из датчиков Вардеман установил в кухне-кладовке, где орче доспевал до необходимой кондиции, и где Тассит его разогревала на примитивной дровяной плите, накладывала в миски. Видеокамера стояла не слишком удачно, обычно кроме спины туземки ничего и разглядеть не получалось. Но пару раз Эвелин показалось, что Тассит сцеживает молоко из груди, добавляет его в блюдо. На корабле она эту версию отбросила, какой-то очень уж кощунственной та выглядела, — госпожа, кормящая грудью своих рабов! К тому же никаких следов молока в образцах каши не обнаружилось. Но то было на корабле. Теперь же Кэри была почти уверена, что именно так всё и происходит. На Шакхе царит культ матери-родительницы, матери-защитницы, матери-богини. Матриархат накладывает на взаимоотношения туземцев свою специфику. Для Тассит все обитатели дома — рабы, Ароян, — это прежде всего её дети. Причащение материнским молоком — вполне правдоподобный ритуал в таких условиях. А то, что следы его в пище не обнаружены, объясняется легко: чужакам подсунули орче, не готовое к употреблению. Почему? Что-то хотели скрыть? Что если этот ритуал не только дань традициям? Что если именно…

Идея была слишком абсурдной, но Эвелин понимала, что не сможет выбросить её из головы, пока не проверит. Но как? Им позволено обследовать ачи, но отнюдь не арт, образцы грудного молока для анализа у Тассит не попросишь. А если потребовать кашу, в которую этот ингредиент уже добавлен, сразу встанет вопрос: откуда пришельцам известна «рецептура приготовления»?

Кэри упрямо прикусила губу. Если дозволенных путей проверить гипотезу не существовало, следует прибегнуть к недозволенным. Слишком много поставлено на карту, чтобы считаться с первобытными «табу» и чистоплюйскими «моральными принципами». Она опять выглянула в окно. Ароян и Коган сидят на земле возле хижины рабов, о чём-то беседуют. Отлично, до возвращения шлюпки у неё есть минут шесть-восемь. И в доме их только двое: охотник и дичь.

Эвелин быстро вызвала корабль. Сегодня вахту нёс Слэйн, повезло. Кибернетик умел быть надёжным и точным. А главное, умел держать язык за зубами и не задавать лишних вопросов. Сейчас эти качества были самыми ценными.

— Альф, датчики в доме работают?

— Да, всё нормально.

— Подключи мой лабораторный компьютер к ним.

Кибернетик явно замешкался. Неуверенно погладил поблёскивающую в свете плафонов голову. Предупредил:

— Если росс увидит картинку, то сразу сообразит, что мы подглядываем.

— Не волнуйся, рядом никого нет.

— Если тебе действительно необходимо…

— Да! Альф, пожалуйста. Очень нужно знать, что сейчас творится на четвёртом ярусе. Только Свену не сообщай о моей просьбе. Неохота нагоняй получать по каждой мелочи. Сделаешь?

Слэйн нехотя кивнул. Эвелин быстро включила монитор. Экран тут же разделился на четыре квадрата-окна по числу подключенных датчиков. Аборигенки пока не было ни на одном из них. Кэри досадливо скрипнула зубами. Времени до возвращения группы оставалось совсем мало, а если сунуться наверх вслепую, гениальный план может сорваться.

К счастью, картинка в одном из окон изменилась — Тассит зашла на кухню. Эвелин облегчённо выдохнула. Всё верно, чужаки через несколько минут улетают, пора готовить кашу. Проголодались, должно быть, за шесть часов.

Больше нельзя было терять ни минуты. Кэри схватила станнер, проверила заряд. Пристегнула к поясу коробку биопробника. Оглянулась в который раз на окно, — Ароян и Коган по-прежнему мирно беседовали. Ну, Господи, помоги!

— Альф, ты видишь Когана и Арояна на площадке перед домом?

— Только кусочек ноги Микки, целиком в сектор обзора они не попадают. Переслать тебе и эту картинку?

— Не нужно. Можешь и остальные четыре отключать. Просто если кто-то из этих двоих решит войти в дом, сразу меня предупреди.

— Эва, ты что задумала?

Слэйн начал беспокоиться, но врать и успокаивать было некогда.

— Альф, потом объясню, на корабле!