— Молния звёздного человека может оборвать путь жизни любого кхира. Но ей не изменить тхе-шу Шакха. Звёздным людям не нужно приходить в Кахстиро. Хранительница разрешила Дади и Тассит, смотрителям Джасжарахо, учить звёздных людей. Пусть звёздные люди садятся в свою летающую лодку и отправляются в ц’Аэр.

Туземец замолчал и, показывая, что разговор окончен, выскользнул из круга. Сцена сделалась отвратительно глупой. Серая туша космошлюпки выглядела неуместной посреди кукольного городка. И неуместными были три громоздкие фигуры, окружённые стеной сжимающих луки аборигенов. Оружие пришельцев было куда более грозным. Но таким же бесполезным.

— Свен, что делаем дальше? — нарушил молчание голос Вардемана в наушниках.

— А ты что предлагаешь?

— Наиболее очевидным будет сравнять их гнездо с землёй. Наиболее разумным — уйти.

Эвелин внутренне содрогнулась при этих словах. Но Вардеман прав, у них оставалось лишь два пути. Доказывать собственное превосходство любой ценой, либо бесславно ретироваться. Что бы она выбрала, будь командиром? Смогла бы стерпеть унижение? Если бы оно касалось лично её — да. Но сейчас оскорбили Империю! Какой-то дикарь позволил себе говорить унизительно о самом святом, самом великом! О том, чему она служит, ради чего жила все свои сознательные годы!

Кэри ощутила, как горячая волна прокатилась по телу, как нарастает возбуждение предстоящего боя. И лёгкая тошнота от мысли, скольких людей придётся убить. Сжечь, располосовывать бластером… Не людей, полуразумных животных — поправила себя тотчас. Посмотрим, кто на самом деле «владыка Шакха»! И ни одна тварь на этой планетёнке отныне не посмеет и мыслить о слабости Империи! Ладонь легла на рукоять бластера, ожидая приказа.

Диллард медлил. Стоял столбом, уставившись на «муравейник» поверх голов аборигенов. Даже у Вардемана терпение лопнуло:

— Свен, так что будем демонстрировать? Силу или разумность?

Эвелин возмущённо прикусила губу. Как он смеет трусость приравнивать к разумности?! Ей стало стыдно за этого большого, сильного мужчину. Кто, как не мужчины должны защищать свою Родину, свою честь, свою женщину?

Диллард не ответил. Резко развернулся на пятках и шагнул к шлюпке. Распахнул дверь, запрыгнул в кабину. На какое-то время Кэри растерялась. Опомнилась, только когда Вардеман поспешил следом. Они что, отступают?!

— Командир, мы это так и оставим?! — заорала. — Позволим им смеяться над нами? Над Империей?!

Она яростно выхватила оружие, готовая в одиночку принять бой.

— Кэри, быстро в машину. Это приказ, — остановил её Диллард.

Эвелин упрямо сжала губы.

— Вы что, струсили?

— Эва, не дури. И без тебя забот хватает.

В голосе командира не было раздражения или страха, лишь усталость. Это подействовало отрезвляюще. Зло фыркнув, Эвелин последний раз обвела взглядом аборигенов. Всё такие же бесстрастные лица. Неужели они не понимают, что были на волосок от смерти? Или совершенно не ценят жизнь?

Машина взмыла вверх, едва она захлопнула дверь кабины.

— Знаете, я тоже еле сдержалась, как Эва, — призналась Маккейн. — Руки сами собой к гашетке потянулись, когда тот волосатый ублюдок послал нас «учиться». Хорошо, Джоша не взяли, а то б была мясорубка.

Ей никто не ответил. Командир сидел, откинув голову на спинку кресла, закрыв глаза. Вардеман встревожено поглядывал на него. А Кэри не могла оторвать взгляд от картины за иллюминатором. Шлюпка сделала крутой вираж, разворачиваясь к середине острова. Тирч стремительно уносился вниз, и видно было, как рассыпается, рассасывается кольцо на его центральной площади. Спустя несколько минут и площадь, и кукольные домики, и поля вокруг скрылись за плешивой макушкой холма.

— В других посёлках будем пытаться? — поинтересовался планетолог.

— Думаешь, есть смысл? — вопросом на вопрос ответил Диллард, не открывая глаза.

— Думаю, нет.

— И я так думаю. Но как он смог? От столицы до этой провинции не меньше трёхсот миль по прямой, а дорогой и того больше. Как Ароян умудрился сообщить о нас? Дик, мы же с тобой проверяли видеозаписи зонда. Гонцов не было!

— Они давно могли ожидать нашего прибытия. Не именно нашего, а какого-то корабля-разведчика. С того самого дня, когда Ароян сумел растолковать, кто он и откуда появился.

— Могли… Но знаешь, для дикарей они слишком… слишком… — Диллард беспомощно щёлкнул пальцами, не в силах подобрать подходящее слово.

— Слишком равнодушны к нашему могуществу? Слишком самоуверенны? Успокойся, это просто язычники. Религиозные фанатики.

— Да я спокоен. Насколько вообще можно оставаться спокойным в данной ситуации. — Диллард невесело хмыкнул. — Славным разведчикам Империи щёлкнули по носу.

— Так почему же мы сбежали?! — рассерженно буркнула Эвелин.

Настроение командира ей нравилось всё меньше. Раскис он, что ли? Даже смотреть на него не хотелось. Она уткнулась носом в иллюминатор. Горная цепь осталась далеко позади, и теперь под днищем шлюпки расстилалось бескрайнее лесное море.

На вопрос Кэри никто не ответил, вообще не проронил ни слова. Лишь через несколько минут планетолог вновь спросил у Дилларда:

— Ты жалеешь, что не пустил им кровь?

— Я сам не знаю, о чём жалею. Понимаешь, Дик, впервые в жизни я осознал, что морально не готов к каким-то поступкам. Обидно. Судьба делает нам подарок, но, чтобы взять его, нужно переступить что-то в себе. А не получается. Как говорится, выше головы не прыгнешь.

— И не надо. Сломаешь себя, тогда любые подарки будут не в радость.

— А жить потом, помня, что оказался слабаком, легче?

Эвелин слушала и не понимала. Диллард и Вардеман давние друзья, начинали ходить в Дальний Космос, когда она девочкой-подростком в школу бегала. Они могут говорить на любые темы. Но неужели нельзя потерпеть до возвращения на корабль? Запритесь в каюте и там развозите свои сопли. Зачем выкладывать на всеобщее обозрение? Разумеется, командир может стереть звуковую дорожку регистратора в «чёрном ящике» шлюпки. Но их с Вондой память стереть не в его власти! Стыдно ведь будет за минутную слабость, проявленную на глазах подчинённых, тем более женщин. Да, Уставом ситуация, в которую они попали сегодня, не предусмотрена. Ни законы, ни инструкции не подскажут, как следовало поступить. Значит, нужно слушать своё сердце! Если кто-то посмел оскорбить, унизить самое дорогое, самое светлое, что у тебя есть, — стань на защиту, накажи негодяя! Разве это не очевидно?

Эвелин вспомнила выпускной бал в космошколе. В тот вечер она впервые воочию увидела Императора. Не на экране визора, не на портрете — собственными глазами, как обычного человека. Конечно, Император был не каким-то там средневековым монархом-деспотом, не варваром-диктатором. Реальная власть в государстве принадлежит Сенату и правительству, Император — лишь олицетворение державы, её живой символ. Но всё же осознать, что он такой же человек, как все прочие граждане Империи, было нелегко. Подтянутый стройный мужчина лет пятидесяти, с красивым умным лицом, волевым подбородком, лёгкой сединой на висках. Он оказался вовсе не таким высоким, как представлялось, и плечи у него были нормальной ширины. Совсем не похож на суперменов из комиксов. Кэри ощущала внутренний трепет, когда поглядывала в его сторону, следила, как он разговаривает со свитой и администрацией школы, как улыбается. А когда он вручал ей диплом и значок астронавта-гиперсветовика, руки так задрожали, что едва не выронила всё на пол.

После торжественной части начался бал. И — неожиданно, невозможно! — Император пригласил её на вальс. Подошёл, когда мелодия Штрауса наполнила зал, поклонился, протянул руку. Как обычный мужчина! Повёл умело, уверенно. Почему именно её из почти тридцати девушек-выпускниц? Да, Кэри закончила курс подготовки на «отлично». Но кем она была? Никому неизвестной смуглой черноволосой провинциалкой, явно не чистокровной янки! А Император танцевал лишь три вальса за вечер, и третий был — её.